Дом стоял на самой окраине деревне, в зарослях дикого орешника, по самую крышу увитый плющом. Двухэтажный особняк, некогда построенный барином Кузьмой Олеговичем, он до сих пор сохранял своё величественное превосходство, не взирая на заколоченные окна и двери первого этажа. Он словно нависал над любым, кто проходил мимо, давил своими почерневшими досками и пустыми провалами окон второго этажа.
Деревенский люд дом этот старались обходить стороной, да и в разговоре лишний раз не поминать. Кузьма Олегович был злым и деспотичным человеком. И пусть умер он уже много лет назад, люди всё равно помнили его невыносимый нрав, и передавали это знание следующему поколению.
Дворовые у него долго не задерживались, хотя, нескольких, он даже из города в своё время выписал. Не выносили побоев да оскорблений и не взирая на щедрую оплату, сбегали от боярина постоянно. Кто-то оседал в близлежащих деревнях, а кто-то убегал и дальше, в город. Но хранила людская память и то, что дворовые потом долго не жили. Умирали глупо, иногда и вовсе без всяких видимых причин, что ещё больше отвращало их от боярина.
Умер Кузьма Олегович в одиночестве, почти парализованный и глухой, утопающий в собственной злобе к окружающим.
Из города приехал человек, назвался родственником, Кузьму Олеговича быстро схоронили, а из дома человек вывез всё мало мальски полезное добро, после чего заколотил весь первый этаж, и снова укатил в город. А дом остался стоять.
Людские умы достаточно пытливы, но деревенская жизнь диктовала свои правила. Дом оставался мрачным напоминанием о былых неприятностях, но слухи о нём всё больше, год от года, трансформировались в ещё более безумные и странные. Страшилки о доме и о его призрачном обитателе рассказывали при свете костра, мальчишки несколько раз пытались залезть в него, но их пугала неясная тень, да скрип половиц.
А когда дом почти зарос плющом и диким орешником, про него, постепенно, начали забывать.
Жизнь текла своим чередом, сменилось три поколения, и многие уехали в город. Деревня продолжала жить летним сезоном, а зимой всё укрывала бесконечная, снежная пелена, которая дарила безмолвие и успокоение. Редкие старики почти не покидали своих домов, опасаясь встречи с волками, или иными созданиями, которые могли прятаться в белом крошеве, которое сыпалось с неба.
А летом к бабушкам и дедушкам приезжали дети и внуки и правнуки. Привозили угощение и радости встречи, разбавляли одиночество.
А в ту осень из города прикатили совершенно посторонние ребята. приехали они на большой машине, с фотоаппаратами и микрофонами. Два парня, да девчонка, красивая до невозможности. Судя по тому, как на неё смотрели парни, люба она была им обоим.
Старики качали головами, но бабка Ефросинья, пустила молодёжь на ночлег, да на домашнюю еду. Она не понимала, о чём они говорят - словно язык был совершенно иной, но услыхав, что они собрались в дом барина, заохала, замахала на них руками.
- Место там очень плохое. Дурные слухи ходят о тех, кто посмел к дому приблизиться. Говорят, изрыто там всё вокруг, а иные ходы так и вовсе к старому кладбищу ведут. - Слеповатая Ефросинья не видела, как зажигается огонь в трёх парах глаз, как разгорается в них любопытство. Знала бы, ни за что бы не рассказала, а так...
Когда бабушка уже уснула, вся троица собралась за столом на веранде, что бы обсудить план дальнейших действий. Осень уже вовсю красила деревья в яркие цвета, но ночи до сих пор стояли тёплые, мягкие, словно пуховой плед.
- Ночью пойдём. Что бы поменьше глаз. А то эти старики тут совсем уже с ума сошли, в такую ерунду верить. - Елена фыркнула, оглядывая двух парней. Она словно не видела их восхищённых взглядов и духа соперничества между ними. Одного звали Никитой, он был сыном ректора в их университете, а второго Игорь, у него родители были бизнесменами. Все трое учились на одном факультете, на третьем курсе, и верховодила в их маленькой компании Лена, которая считала, что кроме внешних данных, ещё необходимо было пользоваться мозгами. Но, безусловно, она была очень горделивой и привыкла ко всеобщему вниманию и почитанию со всех сторон.
В свиту себе она выбрала симпатичных парней, которые были готовы выполнять любые её капризы. Лена вообще была легка на подъем и обожала придумывать всякие интересные путешествия, правда, большинство из них заканчивались так и не начавшись.
Но в этот раз всё было по-другому. Она где-то вычитала про клады в старых домах, и загорелась идеей найти вот такой, нетронутый старый дом, в котором жил зажиточный боярин, который наверняка прятал свои сокровища. Конечно, она наткнулась именно на особняк боярина Кузьмы Олеговича. Её не остановила ни мрачная слава хозяина этого особняка, не оставило непринятие местных дурной затеи посещения дома. Лена думала только о несметных сокровищах, которые были наверняка спрятаны где-то в глубинах дома.
***
В дом им удалось проникнуть без всяких проблем. От времени доски уже давно прогнили, и даже не пришлось применять лом, что бы избавится от них. Хватило нескольких рывков, что бы освободить проход.
Ребятам в лицо пахнуло пылью и затхлостью, и Лена прикрыла рот платком, морщась, но решимости ей это нисколько не убавило.
Изнутри дом выглядел пустым и заброшенным. Мебели не было, и в свете карманных фонариков постоянно дрожали непонятные тени.
Елена почувствовала, как внутри начало шевелится смутное предчувствие провала. Словно она выпила чего-то ледяного, и теперь неприятное ощущение засело где-то в животе.
Доски поскрипывали под ногами, пока они осматривали первый этаж. А лена лихорадочно обдумывала то, что теперь делать. Она не могла допустить провала. Она не могла опозориться и вернуться ни с чем. И она очень обрадовалась, когда увидела деревянную крышку, прикрывающую спуск в подвал.
Парни попытались её открыть, но с первого раза у них ничего не вышло. Лена нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, но ничем. кроме подбадривающих слов им помочь не могла. Да и не хотела, если честно, не женская это работа. Никита вооружился ломом, и с громким треском крышка, наконец-то, откинулась. Вход в подвал зиял чёрным провалом, намного темнее, чем всё окружающее. Лена почувствовала, как по спине прокатился холодок, но она решительно встряхнулась от этого ощущения.
Подумаешь, тёмный подвал в заброшенном доме!
А она читала, что именно в таких местах богатеи прятали свои сокровища. Да и сам дом навевал мысли о том, что бывший владелец хорошо нажился в своё время, и здесь есть что поискать.
- Чего встали? Спускайтесь! - Потребовала девушка, видя, как молодые люди замялись, им совершенно не хотелось лезть в этот подвал. Из черного провала пахло влажностью и сыростью, и Никита переступил с ноги на ногу, светя фонарём вниз.
Яркий луч высветил старую, но добротную лестницу и каменные стены. Игорь нервно облизнул губы - ему совершенно не хотелось спускаться в это темноту. Нет, он был не из боязливых, но у него было ощущение, что темнота жадно ждёт, когда они спустятся. Что там, внизу, их кто-то поджидает. Страх растекался внутри, угрюмо шевелил своими щупальцами, но, с другой стороны ему очень хотелось, что бы Лена обратила внимание именно на него.
Игорь посмотрел на Никиту, после чего первым начал спускаться, внимательно оглядывая ступени, прежде чем наступить на них. Почему-то им совершенно не хотелось разговаривать. Наоборот, давящая атмосфера дома вынуждала их вести себя как можно тише, а Никита так и вовсе сжимал лом как можно сильнее, инстинктивно стараясь защититься.
