Мои внуки обожают слушать историю о том, как я познакомился с их бабушкой. И я снова ее рассказываю...
Мои внуки не любят книжных сказок. Нет у нас этого: «Деда, почитай!». У нас другая традиция: «Деда, расскажи про себя (бабушку, папу, меня, Алеху - выбирай!)». Мы усаживаемся на старом продавленном диване. Он стоит так, что через большое, от пола до потолка окно виден сад. По крыше может стучать дождь, или кружить снег за стеклом, или даже дремать летний вечер. Алеха и Иришка обнимают меня с двух сторон, на коленях у нас троих мурлычет Барселона. Да, я не преувеличиваю - наша кошаня таких размеров, что одних коленок ей маловато.
- Деда, расскажи, как ты бабушку в капусте нашел!
Конечно, смешно. Все знают, что в капусте находят младенцев. Их там аисты прячут. А дед нашел целую большую бабушку. Правда, дед уверяет, что бабушка тогда была худенькая и очень-очень молодая.
Да... Студенческие годы, поездки в колхоз, песни у костра, парное молоко... Если бы не молоко, то жизнь моя сложилась бы иначе. Хотя нет, не сложилась бы. Потому что моя судьба все равно бы меня нашла, тряхнула рыжими кудряшками-вверх тормашками, вложила свою ладошку в мою руку...
В ту далекую осень нас, студентов второго курса, отправили в колхоз дособирать в поле то, что еще не успело сгнить после постоянных дождей. Была такая привычка у властей: сначала долго гноить урожай, потом выгонять студентов и профессуру выбирать из грязи остатки. Кажется, нынешние студенты даже не знают, что это такое - «на картошку». Но нам повезло. «Капустная» неделя выдалась теплой и солнечной. Собственно капуста - чистой, красивой и крупной. Второй курс мехмата поселили в одном селе со вторым курсом филфака. То есть, две группы парней и три группы девчонок. Что немедленно повысило производительность капусто-сборки. Благодарный за помощь колхоз не только кормил дармовую рабсилу, но и поил молоком с фермы.
Правда, разместили всех в далеко стоящих друг от друга бараках неизвестного назначения. На всякий случай, от греха подальше. Наивные! В первый же рабочий день бригадир распределил обязанности так: парни таскают мешки с капустой, сваливают овощи в кучу. Девчата сортируют по качеству и заодно очищают от лишних листьев. И мы таскали. Они сортировали. Оценивали друг дружку - с кем песни петь вечером. Я сразу же познакомился с красивой девушкой: статная, но стройная, глаза так и сверкают. Городская - успела за полдня все о себе рассказать: и папа у нее начальник, и квартира большая, и живет в Москве...
Друг мой, Федор, с ее подругой, такой же красоткой, уже шуточками обменивался. В общем, и вечер, и вся неделя уже обещали быть нескучными. Тем более, что мыс Федькой не были зелеными пацанами. Я успел в армии отслужить, на заводе поработать, пока, наконец, поступил в универ. Вместо обеда, чтобы не расслаблялись, нам привезли несколько бидонов парного молока и свежего хлеба из собственной пекарни. Оголодавшие труженики полей толпились у грузовичка с едой. Кружек на всех не хватало, молоко и хлеб заканчивались, а, кажется, еще не все вкусили. Я, заполучив вожделенный ломоть краюхи и полную кружку, выбрался из толпы. Отошел в сторонку, откусил побольше, отхлебнул молочка...
И вот тут и случилось то самое «оно»... Которое раз в жизни бывает. Французы называют - удар молнии. Я увидел серые глазищи, круглые, будто нарисованные веснушки и белую косынку. Тонкие пальчики потащили за эту косынку, и во все стороны сыпанули рыжие брызги мелких кудряшек. Я забыл, что у меня во рту непрожеванные кусок хлеба. Так и стоял, застыв как каменное изваяние. Девчонка засмеялась. Я пришел в себя. Быстро проглотил еду. Промямлил:
- Привет.
- Привет, - голос у нее оказался какой-то удивительно переливчатый. - Не подавись.
- А ты уже ела? - сам не знаю, почему я спросил об этом у незнакомого человечка.
Может, судьба уже нашептывала, что мне надлежит отныне защищать и заботиться об этом рыжем одуванчике? А то ветром унесет?
- Не-а. Там все толкаются. Я потом...
- Потом не останется, - сказал я веско. - Держи молоко. И вот хлеб, ломай. Кстати, я Сергей.
- Лида... А тебе? Так нечестно. Давай по очереди.
Мы сидели на куче капусты, откусывая от одного ломтя хлеба и отпивая из одной кружки. Вот ведь как бывает. Отныне и навсегда, пока смерть не разлучит... Красавица дочь-начальника просто перестала существовать, равно как и Федька, и все прочие... Вечером образовались группки поющих песни у костра. У меня тоже была с собой гитара. Шуточные песенки, веселые частушки на грани приличия. Не знаю, почему я решил запеть эту песню. Трудную к исполнению, не слишком известную. «Лошади умеют плавать, но ни хорошо, ни далеко...»
И внезапно молчащая до той минуты Лида подхватила:
- «Глория» по-русски значит «слава», это вам запомнится легко»...
Со слухом у нее было не безупречно, но вот голос... Низкий, вибрирующий, переливчатый... И столько чувства, что кто-то из хихикающих девчонок в конце песни уже рыдал, не стесняясь...
Через пару месяцев я сделал Лиде предложение. Стояла зима. У меня, бедного студента, выросшего без отца, не было денег на цветы. Стипендию я почти всю отдавал маме. То, что заработал, разгружая вагоны, тоже пришлось отдать маме - заплатить за квартиру. А на оставшиеся два рубля даже одну гвоздичку не купить. Но я нашел выход - срезал с вазочки на окне в нашей кухне фиалки (ох и ругалась потом мамуля! Но она решила, что это сын моей сестры похулиганил), завернул в три слоя газеты, чтобы не замерзли. Не знаю, поймут ли смысл этого мои внуки - в унылые советские годы в декабре месяце я принес любимой девушке фиалки...
Лида однажды призналась, что это были самые дорогие в ее жизни цветы...
- Ну, отгадайте, как я встретил вашу бабушку? - в нашем ритуале полагается в конце сказки задать этот вопрос.
- Ты нашел ее в капусте и соблазнил молоком! - в два голоса орут Иришка и Алешка.
И непременно спрашивают:
- А что такое «соблазнил»? Мы уже выросли, чтобы узнать?