Как приятно лежать на чистых простынях в комфортном номере, и узнавать свежие новости по телевизору. Во Псков приехали довольно рано, часа в четыре вечера, успела купить поесть, заехать в сервис, проверить тормозной цилиндр, в «Запчастях» купила крышку от бензобака с замком, чтоб не сливали бензин. Дочь категорически отказалась со мной кататься, устала.
Утром начался дождь. Но настроение было прекрасное. Поехали в центр города гулять. Все нам всё объясняли, таксисты провожали, военные сопровождали, на запрещённых поворотах прикрывали. Я поняла – Псков город настоящих мужчин!
А Ольга растворялась в культе собственной личности – кругом: река Ольга, Ольгин мост, Ольгинская набережная, Ольгина часовня, в Кремле – икона Святой Ольги. Говорит: мам, какое у меня хорошее имя…
Потрясающей красоты Троицкий собор, в котором пять чудотворных икон, две – мироточивые. В Мирожском монастыре нам сказали, что в Снетковский монастырь прибыла чудотворная икона Божией Матери – Писковская. Поехали туда и узнали, что икону повезли в Псково-Печорский монастырь.
Поехали искать Псковское озеро. Оно предусмотрено (не природой, разумеется) для богатых людей, загорожено по берегам коттеджами да базами. Но мы его нашли через Жидовин Бор. Стоило того. Огромное, заросшее тростником, высотой с дерево. Вода тёмная, серебрится острой рябью под небом. Лодки у берега. Утки.
Оттуда - в Крипецкий монастырь. Там в церковной лавочке выставлены фотографии, увлечённо поговорили о них с послушником. Он успокоил мою ревность: «У нас перед вами преимущество, мы здесь днём и ночью красоту наблюдаем, а вы – наскоком, не всегда можете уловить что-то особенное».
Опять повезло, ливень начался на въезде в город. Если б там, на лесной глинистой дороге, по которой забившийся глиной протектор скользил, как по льду и по сухой погоде, мы б, наверное, не выбрались.
По Пскову машина то ли ехала, то ли плыла, утонув по брюхо. Из темноты сверху падал дождь. В нём плыли, размазывались огни – фары, фонари, витрины, неузнаваемо меняя древний город. Исчезли храмы, мостовая, люди. Осталась только расчерченная короткими огненными линиями шипящая вода.
Утром собрали вещи и отправились в Печоры. У ворот стоял монах – вылитый Пьер Ришар, я не могла оторвать взгляда – такое сходство. Что-то говорил двум паломницам. Оказалось, это он привёз Писковскую икону. Спустились вниз, в красоту, глядеть икону.
Потом отправились в Изборск. Храмы, святые источники, Труворово городище, крепость, Словенские ключи – всё это уже изведано. В этом году добрала то, чего не хватило в прошлом, заехала, рискуя там сгинуть, в недоступные места, в поля, деревни. С грустью увидела, что они даже по сравнению с прошлым годом, опустели. Расспросила про тот таинственный народ, что здесь жил и который поразил моё воображение самобытностью.
Оказалось, название его – сето. Православное племя, вобравшее в себя черты эстонской лютеранской и католической культур. Земледельцы с патриархальным укладом. Жили здесь, но с недавнего времени переселяются с исторической родины в Эстонию, и кто – куда. Исчезает их самобытная культура.
Живём на краю времён. Растворяются народы, унифицируется, исчезают культуры, села, деревни. Как жаль…
Я никогда раньше, до этого путешествия, не знала о существовании некоторых ремёсел и искусств - удивительных, прекрасных, уникальных! Не представляла, что столь хороша и разнообразна родная земля. У меня не было возможности путешествовать по ней самостоятельно раньше, в советское время, пока она ещё процветала, ну пусть, держалась на ногах. Как жаль…
Как живо отзывается сердце, на то, в чём оно вспоминает свои истоки.
Возвратились под утро. Долго ехали. В районе Ржева захотелось спать, а после Волоколамска пришло второе дыхание. Ловила себя на том, что старюсь ехать помедленнее, не хотелось возвращаться. Дома плакала, всё показалось постылым, как будто не на родине, словно где-то в тех краях оставила свою душу…