Этот голос он узнал сразу. Голоса девушек, которых мы любили когда-то – эти голоса впечатываются навсегда. Бывает, что даже лицо уже вспоминаешь с «помехами» сквозь наслоения лет, что забываешь ее жесты и усмешки – а голос помнишь.
Она всего лишь произнесла «добрый вечер» – но он сразу узнал.
«Катя?! Ты?» – спросил Дима.
«Да…»
…Поссорились тогда из-за полной ерунды. То есть это теперь «ерунда», а тогда Дима был готов разбить всё в квартире. Но не разбил, а просто ушел, яростно хлопнув дверью. На лестнице заметил, что выскочил без ботинок.
«Черт с ними!» – подумал он, и двинулся по апрельскому городу в носках. Потом заболел, лежал с температурой, мама спрашивала: «А где же Катя твоя, почему не звонит?»
Дима отворачивался. Не будет он рассказывать маме, что на этой проклятой тусовке у однокурсника Катя ушла в другую комнату с Лёшей… или Сашей? Неважно. Мерзким красавцем в майке, которая обтягивала его крепкое тело.
Дима заглянул в комнату. Катя и этот мерзавец сидели рядом на диване, улыбались и – в этом Дима был уверен – только что целовались.
Катя, Катька, его возлюбленная, с которой они вместе были уже год, которой он приносил рано утром цветы, оставляя их у двери, которой он писал длинные письма размашистым почерком, в конце обязательно ставил имя-отчество-фамилию, такая была у него шутка, и незаметно вкладывал письмо в Катин рюкзак, когда сидели рядом на лекциях, с которой они уже даже в шутку обсуждали имена будущих детей… Эта Катя сейчас целовалась с залетным хлыщом в пошлой майке.
«Всё ясно!» – вскрикнул Дима и ему показалось, что даже люстра закачалась от его голоса.
Катя поднялась с дивана: «Ты что?! Напился?»
«Нет! Ты разрушила только что нашу любовь!».
Дима понимал, что фраза дурацкая, но звучала внушительно и грозно. Да и не до поэтических высот ему было. Ему хотелось придавить этого красавца чугунной плитой, а Катю… он даже не знал, что сделать с ней, которая сейчас предала его. Практически у него на глазах. И еще улыбалась.
Дима стал говорить Кате очень злые и грубые слова, он был словно в лихорадке. Катя приблизилась, взяла его за руку, Дима ее оттолкнул.
После чего быстро ушел.
Да, потом он болел. Но рядом поставил телефонный аппарат, старенький, треснутый – то была еще середина 90-х, никаких мобильных. Дима ждал звонка Кати. Он был уверен, что она позвонит. Что все объяснит. Что Диме померещилось, что она его любит, что скоро они будут мужем и женой.
Сам звонить не хотел: Катя же виновата. Она же ушла с тем мерзавцем в другую комнату.
Дима ждал месяц около телефона. Мама даже решила, что он сошел немного с ума.
Но Катя не позвонила.
Больше он Катю не видел. Дима взял академический отпуск, потом восстановился, закончил, уехал работать технологом в другой город. Там женился, вместе с женой вернулся в свой Петербург, устроился в хорошую фирму, стал много зарабатывать, у них родились мальчик и девочка.
Можно сказать, что Дима был счастлив. Только не было ни одного дня за все эти годы, чтобы он не вспомнил Катю. Ни одного. И думал: «Почему она все-таки не позвонила?». Хотя со временем Дима всё больше винил себя, дурака, которому что-то привиделось, он Кате наговорил такого, что… Надо бы ее найти, объясниться – да, поздно, изменить ничего уже невозможно, но хотя бы поговорить, он же так любил Катьку. Впрочем, что думать, всё давно в прошлом, занесено снегами и пеплом.
И вдруг этот звонок, вечером. Когда Дима болтал по скайпу с двадцатилетним сыном, который учился в Москве.
«Катя?! Ты?»
«Да… Катя».
«Господи! Катька! Милая Катька!»
«Извините, вы наверно не поняли… То есть я Катя, но я не та Катя. То есть я дочь той Кати…»
«Но как у вас похожи голоса! А как ты… Или вы? Как вы нашли мой номер?»
Катя усмехнулась: это совсем несложно сейчас. И объяснила, что нашла у мамы письма от Димы, очень много писем. Мама всю жизнь их хранила. Так Катя-младшая поняла, что был человек, которого мама очень любила. Но никогда о нем не рассказывала. И Катя-младшая захотела его разыскать. Сейчас ей было как раз столько же, сколько маме тогда.
«Прекрасно! – воскликнул Дима. – Ты умница! А что же мама, расскажи!»
«Мама умерла год назад. Рак».
Дима замолчал.
Каждый день он вспоминал Катю. А ее уже нет.
«Слушай, – произнес он наконец. – Скажи мне – мама хотя бы была счастлива потом?
«Наверно. Не уверена. Мы жили вдвоем, папу я толком не помню. Она много работала, даже убиралась за деньги у разных людей. Извините… Наверно, поздно уже».
«Нет! Погоди! Я очень любил Катю. Давай еще поговорим о ней, очень прошу. Я так ждал этого звонка... Столько лет».
Алексей БЕЛЯКОВ