Я постоянно сталкиваюсь с упреками, что, рассказывая о своей работе в центре вакцинации в Отериве, я этим кичусь. Я не кичусь. Я просто не могу не рассказать, так, как если бы не эта возможность увидеть огромное количество людей, не родились бы эти рассказы. И одну из самых нереальных историй и встреч я вам расскажу.
Франция очень разнообразна по своему национальному составу. Но есть еще места, где по национальному составу селений можно судить об исторических событиях, которые в них происходили. И, естественно, наиболее красноречиво и подробно, можно судить о событиях Второй Мировой Войны, так как именно дети войны и ее участники, которые в сороковые годы были ровесники моего старшего сына, сейчас приходят в наш центр вакцинации прививаться от Ковида-19.
В моем регионе очень много поселений, где местное население живет еще с 1209 года и раньше. Это потомки учасников крестовых походов на Альбигойцев. Уничтожив катар, они заняли их дома и многие из современных жителей никогда не выезжали из своих сел. Если вы приедете в Арьеж или поднимитесь на Черную Гору, то жители некоторых деревень имеют внешние признаки вырождения. А многие из них женятся только на двоюродных сестрах и считают это единственно возможным вариантом для брака. Исключение составляет только ситуация, когда двоюродных сестер нет. Тогда можно присмотреться к соседке. Хотя она тоже окажется родственницей.
Отерив же, деревня, в которой я работаю в настоящее время, поселение не вписывающееся в общее представление о французской глубинке. В послевоенное время в окрестностях Тулузы был концлагерь для испанских и итальянских беженцев. Французы до сих пор не любят эти события освещать, но факт остается фактом – вместо того, чтобы людям, убегающим от режима Франко и Муссолини, предоставить убежище, их отправляли в концлагеря. И многие потом переводились в Дахау и Аушвиц.
А вот те, кто уцелели и пережили войну, с 19 августа 1944 года – дня освобождения Тулузы от нацистов- остались в Тулузе и многие из них уехали именно в Отерив, так как тут поднимали сельское хозяйство и очень нужны были руки. К тому же рукой подать до испанской границы и Андоррры.
Практически все дедули и бабули, которые приходят на вакцинацию этнические испанцы и итальянцы. Так как я оформляю документы на вакцинацию, я беру в руки их документы и мне четко видно, что большинство из них родились не во Франции, а если они родились во Франции – то в 31 регионе – это номер Верхней Гароны, к которой относится Отерив и Тулуза.
Все жители Франции, законно пребывающие на ее территории, для получения медицинских услуг имеют так называемую Карт Виталь – это карточка, напоминающая банковскую карту, с электронным чипом, который используют все медицинские учреждения, аптеки, налоговые и социальные службы Франции. Это очень удобно. Вставил карточку в специальный прибор для чтения, и в зависимости от уровня допуска к соотвествующей базе данных – вся твоя жизнь перед глазами. И работа, и сколько налогов заплатил, и здоровье, даже какие зубы пломбировал и когда и какие успокоительные принимаешь.
У каждой карты есть свой номер. Номер состоит из следующих данных: пол -1 – мужчина, 2 – женщина, потом идет год рождения /75, например, как у меня/, потом месяц рождения /06 – июнь, например, /, потом идет код региона места рождения. Если вы родились за границей, то на вашей карте всегда будет номер 99. И практически все наши пациенты с кодом 99.
И вот недавно пришла к нам в центр дама. Невысокого роста, седая, скромно одетая. Я беру в руки ее Карту Витале, которую она мне протягивает, чтобы пройти на процедуру и я вижу, что ее зовут Ольга.
Есть масса русских имен, которые распространены по всей планете. Такие имена как Мария, Анна, Александра, Марина – вообще ни разу не русские. Они одинаково распространены практически во всех культурах, и европейских, и американских, и африканских. Как в смешанных браках, так и в абсолютно традиционных.
Наталья /как и вариант Наташа, Натали/, Татьяна, Лариса – тоже уже имена далеко не русские. У меня в группе в университете училась девушка Татьяна, родом из Зимбабве, и никого русских в семье у нее не было. И отчего ее так назвали она сама не знает.
Совсем другое дело с именем Ольга. Мне никогда не попадались женщины с именем Ольга, которые вообще бы не имели никакого отношения к России. И дама, которая мне протянула свою карту Витале была Ольга и написана французская фамилия, обычно у женщин это фамилия супруга, и место рождения у нее стояло 99.
И я не удержалась спросила женщину на русском:
- Вы русская?
Она не поняла меня, но заулыбалась. Русскую речь она на слух определяет, но не понимает.
Я переспросила на французском.
- Да, у меня папа – русский, - ответила Ольга. И она назвала его фамилию. Во Франции есть закон о защите личной жизни и информации о личной жизни. Подписывая контракт на работу, я согласилась с тем, что вся информация, полученная мной на работе, является конфиденциальной. Абсолютно вся, которая может идентифицировать сведения о конкретном человеке, обратившемся ко мне. Поэтому я не могу назвать фамилию, которую произнесла Ольга. Для упоминания ее мне нужно ее согласие, а если бы она была недееспособная, то следующим человеком, согласие которого мне бы нужно было спрашивать, был бы официальный представитель Дома Романовых. У меня аж ком в горле появился. Мой коллега, сидящий рядом и совершенно ничего не понимающий в дворянских домах «ваших русских», как он мне всегда говорил, даже он поднял голову от бумаг и уставился на нее.
- Да, он мой отец, - продолжала Ольга.
- Вы знаете, что вы самая настоящая принцесса? Что в России это называлось «княжна»?
- Да. Папа рассказывал об этом. Но какое это сейчас имеет значение. Этого больше ничего нет. В 1918 году ему пришлось с другом выехать из Петрограда тайно. Они спрятались под ходовой частью вагона и какими-то невероятными пересадками приехали в Турцию.
- И вы родились в Турции? – спросила я, так как мне было очевидно, что в 1937 году она родилась не во Франции.
- Нет, я родилась в Танзании.
- ???
- Папе было в 1918 году всего 17 лет, но он уже изучил четыре иностранных языка – арабский, английский, французский и греческий. Сначала он зарабатывал переводами в порту Стамбула, а потом познакомился с руководителем английской торговой компании и уехал с ними в Танзанию. Там я и родилась.
- А можно вас попросить мне рассказать историю вашей семьи? – не унималась я.
- Александра, - вмешалась в нашу беседу наша врач. – Это очень интересно, но у нас уже очередь.
И правда, народ уже толпился, нужно было отправлять Ольгу на прививку.
Она послушно пошла. Я написала свой номер телефона и имя на листок бумаги и передала ей.
- Если вы захотите рассказать что-то о своей семье, позвоните мне, пожалуйста.
- Хорошо, я подумаю, - ответила она.
Княжна Ольга должна прийти ко мне через неделю на вторую прививку. До этой поры она мне все еще не позвонила.