Зимняя темнота уже спустилась на Санкт-Петербург. Мокрые дороги расплывались отраженными фонарями. Вторая половина выходного дня, когда все, наконец-то, проснулись, и жизнь только закипела. По зиме Питер просыпается часам к четырем дня. Забавное имперское наследие, оставшееся нам от времени балов и империй.
Она вдыхала мокрую, холодную свежесть, подмигивая светофорам и фонарям. Подсвеченные афиши театра имени Андрея Миронова приглашали приятно провести время, на пару часов погрузившись в совершенно иную жизнь, нежели текла на этих бойких улицах Петроградки. Она неторопливо шла вдоль театра, рассматривала фотографии актеров и стоящих на остановке людей, ждущих автобуса.
На перекрестке пришлось остановиться. Красный свет показал целых 85 секунд. Также пришлось встать и автобусу, спешившему к своим ожидающим. Она подняла глаза на кабину водителя автобуса и зачарованно замерла, чуть улыбнувшись.
- Ух, ты, какой он!
Водитель смотрел куда-то в сторону, и она мысленно попросила его взглянуть на нее. Через пару мгновений водитель, действительно, повернул голову по направлению движения автобуса. Они встретились, и она сложила ему сердечко из ладоней. Он улыбнулся так широко, так открыто и ярко, как будто давно мечтал о встрече именно с ней, видел ее в своих снах. И вот, наконец, она пришла к нему в настоящей жизни!
Повинуясь зеленому свету, автобус тронулся, поворачивая прямо перед ней. Она успела помахать водителю рукой, а он с той же искрящейся улыбкой кивнул ей в ответ.
На секунду в ее голове пронеслась мысль: «Запрыгнуть в автобус, доехать до конечной и познакомиться с ним!». Она чуть помедлила, проводила взглядом автобус и пошла в противоположную сторону от той, в которую он поехал.
Смена завершалась, и автобус устало возвращался к месту своей стоянки. Согревший ее своей улыбкой еще раз оглядел салон через зеркало, и, убедившись, что никого нет, выключил свет. Вышел из кабины и, не зная почему, медленно прошел в конец длинного салона.
- А было бы здорово… - тягуче-протяжно просачивались его мысли. - Если бы она села ко мне в автобус и доехала сюда… - Последнее слово словно тяжелый камень гулко грохнулось на пол автобуса.
Он горько улыбнулся в темную пустоту, чуть освещаемую прожектором откуда-то сверху, и подошел к двери. «Ой, закрыто же!» - Тоскливо усмехнулся он, и медленно побрел в начало салона. Перед выходом он обернулся в какой-то странной надежде, а перед глазами промелькнула Петроградка.
- А я ведь больше никогда ее не увижу… - Размышлял он, идя домой по уже уснувшему городу. – У нее был такой необычный белый фотоаппарат. Может, она вообще не из города. Откуда-нибудь из Владивостока, и уже завтра вернется обратно… или вообще из Америки… - Он меланхолично вздохнул и перешел на другую сторону улицы.
Дома он долго не включал свет. Просто сидел и смотрел в черное окно, практически неподвижно. Как будто даже и не думал ни о чем. Затем встал, сложил одежду и лег в кровать. Нечастые гости ночного Санкт-Петербурга – звезды – хороводили в какой-то невероятной вышине.
- Спокойной ночи, ангел мой Петроградский, - прошептал он.
- Спокойной ночи, водитель с улыбкой! – Со стола чуть свесился плечевой ремень белого фотоаппарата.