Я думала, думала... И, наконец, решила: а почему собственно и нет? И к чему это стеснение? Так как за всё время своей литературной деятельности я сотворила всего три оригинальных рассказа, но зато фанфиков... Мама не горюй! И некоторыми из них я очень горжусь! Да, они все написаны по одной японской сёдзе-манге Akatsuki no Yona, но некоторые из них можно читать как совершенно оригинальную историю. И вот решилась запостить в Дзэн свой первый законченный двухсотстраничный фанфик, что с кровью и потом я породила на свет.
Пролог.
Я не могу проснуться. Я не могу вырваться из плена кошмарного, дурного сна, захватившего мою душу.
Раз за разом я обнаруживаю себя в какой-то темнице, сырой и холодной, как склеп. Но это безумие! Как я, гордая принцесса, могла здесь оказаться?! Поэтому, это не иначе, как сон. Да, именно так! Только почему я никак не просыпаюсь? Я щипаю себя, тру глаза, но ничего не помогает. И потом я вспоминаю… Раз за разом. Но это никакое не воспоминание, а лишь очередной сон. Да, сон во сне: я не в клетке, а в покоях отца, где вижу его самого, недвижно распростёртого на полу, и страшное пятно, багряным цветком распускается на его груди. Я с криком бросаюсь к нему, падаю на колени и обхватываю ладонями родное лицо.
— Папа! Папа! — зову я, но он не открывает плотно сомкнутых глаз, и кровавая лужа растекается под ним всё шире и шире.
— Почему же ты не спишь, принцесса Йона…
Это был ЕГО голос. Всегда мягкий, мелодичный, исполненный бесконечным теплом, для меня ЕГО голос был музыкой, ласкающей слух. Но почему сейчас он подобен острому осколку льда?
Я поднимаю голову и вижу ЕГО. Но… кто это? Разве это ОН?
В окровавленной одежде и с обнажённым мечом в руке, он взирает на меня свысока с презрением и ядовитая усмешка кривит его тонкие губы. И я замираю, каменею под этим взглядом, и слова, которые хотели было сорваться с моих уст, умирают в бессильном всхлипе.
Я никогда не видела его ТАКИМ. Он никогда не смотрел на меня ТАК. И поэтому… И поэтому это ещё нелепее и абсурднее даже, чем темница! Су-Вон… Добрый, прекрасный, горячо любимый. Он просто не мог…
Су-Вон начинает что-то говорить. Что-то страшное, жестокое, совершенно немыслимое. Я сбрасываю с себя оцепенение, зажимаю уши, и крик разрывает мне горло:
— Это неправда!
И потом темнота. И вновь та темница, сырая и холодная, как склеп, где я сижу на грязной соломенной подстилке, привалившись к каменной стене.
Я ничего не вижу, ведь потоки слёз застилают мой взор. Но слёзы иссякают, и я опять вижу себя в покоях, где Су-Вон, залитый кровью моего отца, снова говорит мне ужасные слова. И так раз за разом, раз за разом…
Но потом, в какой-то момент, всё остановилось и исчезло. Теперь я не вижу снов, не думаю и не плачу, а лишь смотрю, не отрываясь в одну точку, в единственный источник тепла и света в моём каменном гробу: на факел, горящий где-то там, за прутьями решётки.
Я испила до дна эту чашу ужаса, до самой последней капли, и больше ничего не осталось. Ничего, кроме воспоминаний.
Глава первая.
В замке Хирью сегодня было на удивление тихо. И хотя, возможно, дело было в довольно раннем утре, но последнее время здесь круглыми сутками стоял жуткий переполох. Начало ему, конечно же, положило злодейское смертоубийство Императора Ила и его дочери, Принцессы Йоны. Когда сей ужасный факт был обнаружен, тотчас же были приняты немедленные и решительные меры по поимке виновных. Дни и ночи напролёт, вся поднятая на уши замковая и городская стража, рыскала по всей столице, забираясь в её даже самые отдалённые предместья. Казалось бы, поиск иголки в стоге сена, но благодаря умелому руководству лорда Су-Вона и его слаженным действиям со своими подчинёнными, заговорщики были вскорости пойманы, и над ними был совершен праведный суд. После этого, и когда почивший Император и его дочь были с почестями похоронены, началась, так сказать, «вторая стадия» переполоха, а именно — выявление и выдвижение правопреемника. И хотя здесь не обошлось без таких эксцессов, как ничем необоснованных претензий на престол главы Клана Огня, решение представителей аристократии и высших государственных чинов было единогласно: кто как ни лорд Су-Вон, старший сын старшего брата Императора Ила мог ещё претендовать на трон? Засим, когда это решение стало окончательным и бесповоротным, началась грандиозная подготовка к коронации нового Императора. И вот сегодня, когда её пик прошёл, в Замке Хирью, в кое-то веки, всё успокоилось и приняло более-менее размеренный вид, хотя это было бы вернее назвать затишьем перед бурей. Ведь через какие-то два дня, когда съедутся все важные гости, наконец-то случится это знаменательное для всей Империи событие. И, казалось бы, Кей-Сук должен быть абсолютно доволен, что прошло всё так гладко и почти без всяких непредвиденных обстоятельств, но его всё же кое-что беспокоило. И беспокоило настолько сильно, что поднявшись чуть свет, он тотчас же направился в покои своего господина, дабы излить на него свои опасения.
Лорд Су-Вон, будучи, как и сейчас, так и впредь, важнейшим для Империи человеком, располагался в самой охраняемой части замка. О чём лично позаботился Кей-Сук, несмотря на горячие протесты своего молодого господина. И на данный момент, направляясь туда, он мог с удовлетворением наблюдать плоды собственных трудов: закованные в броню и ощетинившиеся устрашающего вида алебардами, стражники стояли чуть ли не на каждом углу. Наибольшее их число, конечно же, было возле спальни Су — Вона. Стоя неприступной стеной, при виде советника будущего Императора, стражи мигом расступились, пропуская его к дверям. Одобрительно кивнув склонившимся в учтивом, насколько им позволяла броня, поклоне воинам, Кей-Сук деликатно постучал в украшенную причудливой резьбой массивную дверь.
— Войдите, — незамедлительно раздалось оттуда, на что Кей-Сук удовлетворительно хмыкнул. Су-Вон никогда не принадлежал к тем избалованным молодым аристократам, которые могли валяться в постели до обеда. Для своего юного возраста, он всегда был предельно собран, и его работоспособность была невероятной. И вот сейчас Кей-Сук обнаружил своего господина, в несусветную рань склонившегося над столом, на котором он просматривал какие-то бумаги.
— О, доброе утро, Кей-Сук! — Су-Вон лучезарно улыбнулся своему приближенному, отрываясь от своего занятия. — Что привело тебя в столь ранний час? И … — Юноша всмотрелся внимательнее в лицо гостя и задумчиво взялся двумя пальцами за свой точеный подбородок.
— Какой-то слишком хмурый сегодня, — продолжил он. — Что-то случилось? Или просто не выспался?
— Случилось, господин, — с нажимом сказал Кей-Сук. — Что вы намерены делать с Принцессой?
Кей-Сук вообще не любил всякие предисловия.
— Принцессой? Какой принцессой? — Су-Вон сделал удивленное лицо. — Ах, с Принцессой! И что, по-твоему, я с ней должен делать?
Кей-Сук на это лишь закатил глаза: Су-Вон редко когда мог удержаться, чтобы не разыграть из себя само простодушие, хотя и знал, что своего советника этим не проведёшь.
— Я думаю, это очевидно, — спокойно ответил Кей-Сук. — Избавьтесь от неё. К тому же, это будет гораздо милосерднее, чем держать её там.
— Милосерднее, говоришь? — проговорил Су-Вон, и от его недавнего добродушия не осталось и следа. Лицо его стало отчужденным и холодным, и глаза сузились. Ни дать ни взять, кобра, изготовившаяся к броску.
— Ты знаешь, Кей-Сук, что я могу быть таким. Что я могу быть бесконечно милосердным по отношению к кому угодно.
Су-Вон отвернулся от своего подчиненного и бросил взгляд в распахнутое окно, выходящее во внутренний дворик с садом.
— Но только не к ней. И это ты тоже знаешь.
Кей-Сук, глядя на прямую спину будущего Императора, медленно, со вздохом кивнул.
— Дело не только в милосердии, мой господин. И не столько. Конечно, вероятность этого ничтожно мала, но всё же вдруг кто-то, наделенный властью, прознает, что Принцесса жива и надумает использовать это в корыстных целях? Чтобы навредить вам?
— И кого же ты имеешь виду? Ни любезного ли нам Кана Су-Джина?
— Главу Клана Огня не следует сбрасывать со счётов. Он очень влиятелен и имеет обширные связи.
— Кан Су-Джин — ограниченный и самодовольный дурак, — резко, словно сплюнув, сказал Су-Вон, и вновь обернувшись к советнику, остро взглянул на него. — Хотя, ты прав. За ним следует приглядывать.
— Есть ещё другие, кого следует опасаться. Их, конечно же, мало, но ещё есть сторонники Ила.
— Старый генерал Мун-док души во мне не чает. Также как, и его преемник, Сон Хак. Не думаю, что они вообще смогут меня в чём-то заподозрить.
— Но всё же…
— Ох, Кей-Сук, ты слишком много беспокоишься! — Лицо Су-Вона вновь прояснилось и приняло типичное приветливо-благодушное выражение. — Это вредно для здоровья. Давай-ка, лучше выпьем по чашечке цветочного чая.
«Слишком много беспокоюсь, говорите? Зато вы… Зато вы порой ведёте себя, как какой-то сумасброд!». Так думал крайне раздраженный Кей-Сук, быстрым шагом, шурша одеждами, идя по коридору.
После милого утреннего чаепития, на котором Су-Вон показал себя радушным и предупредительным хозяином, расслабившемуся Кей-Суку, было дано весьма странное указание. И не столько странное, сколько опасное и рискованное! Кей-Сук пытался возражать, пытался воззвать к голосу рассудка, но всё было тщетно. Лорд Су-Вон сказал, что не желает слышать никаких отговорок и требует немедленного выполнения его приказа. Что Кей-Сук, хочешь не хочешь, и намеревался сейчас сделать.
Навстречу Кей-Суку попался юный светловолосый слуга, несший какие-то коробки. С вышколенной прытью, он живо отошел с дороги и склонился перед вельможей в низком поклоне. Кей-Сук, глубоко погруженный в свои тревоги, хотел было пройти мимо, но тут спохватился. Цепким взглядом окинул склоненную русоволосую голову.
— Как звать тебя?
— Мин-Су, господин, — быстро ответил тот, не шелохнувшись.
— Значит так, Мин-Су, идём-ка со мной. У меня для тебя есть важное задание.
Мин-Су был несколько озадачен. Тот важный господин и его приказ, который, как этот господин говорит, был приказом самого Императора… Вернее, будущего Императора, но есть ли разница?
Как понял Мин-Су, ему предстоит заботиться и присматривать за каким-то важным заключенным. Скорей всего, знатного происхождения. В его обязанности входило три раза в день приносить заключенному пищу. Но это было понятно. Мин-Су больше всего встревожили слова важного господина о том, что если придётся, ему надо будет кормить заключенного насильно. И как же это сделать? Особенно, если учесть что этот человек аристократ… Ему что придётся его связывать и пихать пищу ему в рот?! Если честно, Мин-Су с трудом это представлял, но, разумеется, не задавал никаких вопросов. Также он не задавал никаких вопросов, когда будучи готовым к выполнению своих новых обязанностей, какой-то хмурый воин надел ему на глаза плотную повязку и повёл куда-то вниз.
Спускались они довольно долго. Когда же Мин-Су, наконец, вернули зрение, он обнаружил, что находится в каком-то узком и тёмном тоннеле.
Неужели под замком есть такое место? Или всё же не под замком?
Так думал, Мин-Су, идя след в след за своим провожатым, и оглядываясь по сторонам, хотя смотреть здесь было особо не на что. Обычный узкий тоннель, скудно освещённый, по сторонам которого порой попадались какие-то зарешеченные ниши. Задержавшись возле одной, молодой слуга с любопытством вгляделся в её глубину, и на какое-то мгновение ему показалось, что там сверкнули чьи-то глаза. Почувствовав невольно мороз по коже, Мин-Су поспешил за провожавшим его воином.
Наконец, через какое-то время однообразие тоннеля кончилось, и они уперлись в обитую железом дверь. Стражник в неё постучал. Постучал по-особому и от двери тотчас же раздался скрип открывающегося замка. Вместе с провожавшим его воином, Мин-Су вошел в то место, где тоннель разветвлялся: здесь были ещё три двери, которые, похоже, ввели в другие катакомбы.
Это же настоящий лабиринт, подумал Мин-Су, невольно вспоминая, россказни, которые краем уха слышал ещё в детстве. В них говорилось, про какое-то обширное подземелье, оставшееся ещё со стародавних времён, чья часть тоннелей выходила даже за пределы города. Но информативная ценность этих баек на этом и заканчивалась, так как всё остальное было полностью посвящено описанию многочисленной нечисти, что якобы обитала в этом подземелье. Конечно, Мин-Су был уже взрослым и во всяких призраков не верил, но всё же…
Когда провожатый переговорил с двумя воинами, которые обретались здесь, охраняя это место, им с Мин-Су открыли другую дверь, которая вела в почти такой же, как и предыдущий, тоннель. Здесь не было никаких ниш, и он бы гораздо короче, потому что спустя совсем немного времени они наткнулись на решётку. Вообще-то, Мин-Су до сей поры думал, что важного заключенного знатного происхождения содержат в более комфортных условиях. Да, это место было значительно больше, чем те дурацкие ниши, но оно было очень плохо освещено, да и запах здесь стоял ужасный, словно испортилась какая-то пища, от которого у молодого слуги мгновенно сперло дыхание. Пока Мин-Су приходил в себя, стражник, как ни в чем не бывало, открыл клетку и кивком головы велел ему войти внутрь. Молодой слуга, сделал пару неглубоких вздохов и мотнул головой, словно сбрасывая себя дурман, но особо ждать себя не заставил. И вот, наконец, Мин-Су смог увидеть своего «подопечного». Он глядел мгновение, другое. Поднос с нехитрой пищей, который был всё время при нем, чуть было не выпал из вмиг ослабевших рук. Но он был хорошим слугой и не допустил этого. Сильно, до побелевших костяшек сжал края подноса. Мин-Су закрыл глаза, не веря им. Но увиденное продолжало оставаться до невыносимости реальным и ни куда не хотело исчезать. Ведь здесь, в этой клетушке, среди невообразимой грязи и ужасающего смрада, сломанной куклой, с пустым лицом и невидящим взглядом, сидела «безвременно погибшая» Принцесса Йона.