У Трошки Теплухина с дядькой Авдеем давнишняя война была. Как глянулась Трошке дяди Авдеева Марфушка, так словно черная кошка меж ними и проскочила.
Дядька Авдей у нас зажиточным был когда-то. И хозяйство у него крепкое было, и дом ладный, и лошадка. Одна беда - как померла жена, так и полюбил он горькую пить. А уж кто до горькой охотник, тот, известно, не работник.
Одна радость осталась у дядьки Авдея - дочка Марфуша. Работящая девушка, скромная, и к отцу ласковая. Бывало, придет дядька Авдей домой, уж она его усадит, ужинать соберет.
- Опять ты, тятя, в кабак ходил?
- Ходил, - плачет дядька Авдей, - Я тебе, Марфуша, платочек хотел купить, ан деньги-то все и порастерял!
- На что мне платочек, тятя! А вот как бы ты не ходил больше в кабак-то, а?
- Ни ногой больше, Марфуша! Вот как Бог свят! - клянется дядька Авдей.
- Не божись, тятя, а лучше не ходи просто. - уговаривает его Марфуша. Сама-то знает, что завтра снова тятька в кабак свернет, да что поделаешь?
А Трошка Теплухин до того беспутный парень был, что и на сто верст окрест такого не сыскать. Вроде, не глупый и не ленивый, а бесшабашный. Все бы ему проказы учинять да шутки шутить, а уж в озорстве он удержу совсем не знал. И дружки у него были ему под стать, только балагурство на уме.
Вот раз Трошка провадил Марфушу домой с посиделок, а дядька Авдей возьми да выйди на крыльцо. Увидал Трошку и кричит:
- Чтоб я тебя боле тут не видал, разбойник! Ишь, на кого позарился!
- А что? - смеется Трошка, - Может, я сватов к тебе зашлю!
- Твоих сватов я поперек хребта оглоблей вытяну! И тебе уши наверчу, не погляжу, что не малой!
Вот с того дня и пошла у них вражда.
Трошке-то Марфуша по правде приглянулась, а дядька Авдей ни в какую! Моей, говорит, Марфе жених нужен толковый да до работы жадный, а этот только языком мелет, что помелом. Ну, Трошка и давай тому все поперек делать. Как увидит дядьку Авдея, так и давай того на смех подымать. То частушку обидную пропоет, то присказку сочинит. Люди головами качают, а сами посмеиваются. Марфуша услыхала однажды, попеняла ему:
- Грешно тебе, Трофим! Отец ведь это мой!
- Я, что ли, ему подливал в кабаке? - смеется Трошка, - Чай, на свои налакался!
Ум-то ведь еще молодой, зеленый, не разбирает, где у человека горе.
Обидно стало Марфуше. Перестала она на посиделки выходить, и на гулянья ее подружки звали, а она ни в какую. Кому приятно, когда родного отца на весь свет позорят!
Вот раз вышел дядька Авдей из кабака, а тут Трошка с дружками. Только Трошка частушку завел, а дядька Авдей схватил его за руку, притянул к себе да так ему ухо накрутил, что чуть не оторвал, да еще и при всех товарищах! И больно, и стыдно! Парень молодой супротив мужика, хоть и не трезвого, силой еще не ровен.
Засел, значит, Трошка дома, хворым сказался, а сам боится на улице показаться - ухо-то распухло! А дружки его тем временем созоровать решили. У бабы Дарьи во дворе отловили поросенка, да к дядьке Авдею в сарай и закинули. Баба Дарья хватилась, побежала по деревне искать, соседей переполошила. Кто-то и услыхал, что у дядьки Авдея в сарае поросенок визжит. Разбудили дядьку Авдея, а он и лыка не вяжет. Марфуша с поля прибежала, руками всплеснула, запричитала...
Долго тогда судили да рядили, а присудили-таки дядьке Авдею платить штраф.
Всю ночь он на крылечке своем сидел. Голову руками обхватил, да так и сидел. Звала его Марфуша домой, звала, да и отступилась. А на утро уж нашли его мертвого.
Осталась Марфуша одна, совсем ей плохо стало. Куда ни пойдет, везде в спину слышит, мол, отец-то у ней пьяницей был, а потом и вором стал. Все ее дом обходят. Кто подобрее, тот молчком, а кто позлее, то с обидным словом.
Погоревала Марфуша, потом закрыла ставенки, подперла дверь колышком, и отправилась в город. Как раз тут и обоз случился.
Трофим тем разом во двор вышел, как она мимо его избы на подводе ехала. Увидала она его, вздохнула:
- Видишь, как оно все обернулось, Троша?..
- Что ты? Куда ты? - спохватился Трошка, Марфуша только рукой махнула, отвернулась.
Ох, и лихо же с того дня Трошке стало, хоть в омут! От товарищей своих беспутных он отдалился, а новых тоже не нажил. День, другой, ходит парень, как потерянный. Свет ему не мил, и ночью покоя нет. Пройдет, бывало, мимо заколоченного марфушкиного дома, сердце так и зайдется.
Сел он как-то на ее крылечке вечерком, обхватил головушку руками, вот как дядька Авдей в последнюю свою ночь сидел, и заплакал. Будто пелена с его глаз упала! Понял он, отчего дядька Авдей горе горевал, да горькой же его и заливал, отчего помер он, когда вором его ни за что ославили, и отчего Марфуша от него отворотилась... Вся жизнь человечья ровно ковром перед ним расстелилась.
До того Трошке это в тягость стало, что задумал он в лес пойти да там повеситься - в молодой-то голове мысли все больше шальные.
А возле леса, поодаль от дороги, колдун у нас жил. Поговаривали, с самим Лешаком знается, да и прочая ночная сила у него на побегушках.
Чудной то был человек! Придет в деревню, бывало, так ребятишкам баранок отсыпет, или сластей каких. А кого встретит на улице, так тому слово скажет. Что за слово такое, того друг-дружке не передавали, да и не всякому он его и говорил. Бегали к нему бабы за оберегами, девки за присухами, да сказывали, осердился он, кинулся на них с кулаками и погнал от своей избушки. Непростой был человек.
Вот Трошка в лес побрел. Идет, ровно пьяный, шатается. Будто сама земля к себе тянет, ступить не дает. Вдруг, видит, на тропинке, прямо перед ним колдун стоит, в руках полено здоровое, а глаза злющие, так и буравят!
- А, ну-ка, постой! - говорит, - Ты кому это душу понес?
Остановился Трофим, смотрит исподлобья:
- Тебе что? Моя душа.
- Ишь ты! - усмехнулся колдун, а сам поленцем в руке поигрывает. - Душа не твоя, а Божья! Ну, пойдем ко мне, потолкуем.
Пришли они в колдунову хибарку. Трофим подивился: опрятно у колдуна, тепло, травами пахнет, а в красном углу - образа.
- Разве ж, - спрашивает Трофим, - колдуны в Бога веруют?
- Больно скор ты людей судить, парень. От того и все твои беды, что башка не ведает, о чем язык мелет.
Насупился Трофим:
- Я, дедушка, к тебе в ученики не нанимался, чтоб тебя выслушивать! Думал, ты меня за добрым словом зазвал, а коли ты браниться, так я вольный! За порог и бывай себе!
Вскочил Трофим, толкнул дверь - ан заперто! Толкнул сильнее - не открывается! Подбежал Трофим к окну, вдарил по нему локтем, да только в стену попал. Схватил кочергу, хотел кочергой в окно ударить, да сам себя по лбу ею и стукнул.
Разозлился Трофим, а колдун, знай себе, посмеивается.
- Что, наломался, парень? Али еще хочешь?
Опустился Трофим на лавку, отдышался, притих. Понял, что за просто так колдун его не отпустит.
- Что ж, наломал ты дров... - говорит колдун, - Придется теперь выправлять.
- Что же мне делать? - спрашивает Трофим.
- Посмеялся ты над людьми, теперь послужи-ка им.
- Чем же я им послужу? Научи меня!
- Это уж ты сам думай. - усмехнулся колдун. - В ученики ты ко мне, говоришь, не нанимался.
- Прости ты меня, дедушка. - понурился Трофим. - Сдуру да с горячки сболтнул.
- То-то же, - смягчился колдун.
- Сколько же мне служить людям?
Взглянул на него колдун исподлобья, сурово так.
- Лет пятьдесят, - отвечает, - а то и все сто.
- Да то ведь целая жизнь! - охнул Трошка.
- Вон ты чего! - загремел колдун, - Надысь смерти искал, а теперь торговаться вздумал! Ты как же хотел, языком попусту молоть - за дешево?
Заплакал Трофим:
- Какой мне теперь торг, дедушка! А только мне одному не справиться.
Помолчал колдун, потом хлопнул Трошку по плечу:
- Ладно, парень, давай-ка спать, утро вечера мудренее, там и поглядим.
Улегся Трошка на лавке, каменным сном заснул. Перед самым рассветом видит он сон. Идет по летнему цветущему лугу дядька Авдей. Да не такой, пьяный да хворый, каким его Трошка помнил, а молодой да веселый, в нарядной рубахе, в смазанных сапогах, ровно на праздник. Трошка заробел было, да дядька Авдей уж увидал его и кричит, ласково так:
- Трофим, а, Трофим!
- Здравствуй, дядя Авдей! Куда ты, али радость у тебя какая?
- Радость, Трофим, как не радость! Ведь такой праздник у меня скоро!
- Какой же у тебя праздник?
- Как же! - смеется дядька Авдей, - Большой, большой праздник в моем доме будет!
И пошел дядька Авдей дальше, только сапоги поскрипывали. Тут Трошка и проснулся, а на душе так светло и тихо стало, точно летним утром на том самом лугу.
Вторая часть
Окончание
Я не прошу у вас лайки, репосты, комментарии, подписки! Чудо случится с Вами уже сегодня и без всего этого!