Хотя прошло много лет, я до сих пор не могу забыть эту историю. Вообще, виновником всему был солист известной всем группы Юра Шатунов. Нет-нет, я его ни разу вживую не видела. Хотя, учитывая, что вся комната моего дяди была увешена постерами группы "Ласковый май", а я жила в этой комнате почти все лето, можно сказать, что лучше, чем лицо Юры, я знала только лица моих родителей, да и то потому, что их свадебная фотография гораздо дольше висела на нашей стене.
Дядя вовсе не был таким уж дядей. Мне было семь лет, а ему тринадцать. Так что звала я его Вадиком. Мама на лето отправила меня к бабушке, чтобы я перед школой как следует окрепла здоровьем на деревенском молоке и свежих овощах. Походу мамин план сработал, потому что через месяц после начала учебы меня сразу перевели во второй класс. Но про это я расскажу как-нибудь потом.
А пока было лето, я чрезвычайно гордилась своим новым статусом почти школьницы, и, отпраздновав седьмой день рождения, поехала к бабушке.
На день рождения папа подарил мне маленькое колечко с белой розочкой. Вообще-то, был ещё велосипед, но чтоб вы знали, велосипед был почти у всех в нашем дворе, а такое колечко - только у меня. Все девчонки мне жутко завидовали.
Когда я поехала к бабушке, мама предложила оставить кольцо дома - мало ли, потеряется ещё. Но я возмутилась до глубины души: во-первых, я уже почти школьница, ответственный человек, который может следить за своими вещами и не терять их. А во-вторых, если я поеду без кольца, как же я буду восхищать деревенских девчонок??? Мама вздохнула и сказала - ну как знаешь
В деревне было очень здорово! С утра до ночи я бегала с соседскими детьми по улицам, воровала красную смородину у смешного дядьки с усами, которого почему-то все дети звали Храпуном. Он срывал прямо голыми руками стебель крапивы и стегал нас по голым ногам, но нам все было нипочём - мы варварски отрывали целые ветки от куста, густо усыпанные спелыми ягодами, и бежали с ними в наш штаб - деревянный сарай на окраине деревне. Там мы забирались на горячую крышу, садились свесив ноги и дружно уплетали сочные ягоды. Все мои платья уже через неделю превратились в наряды золушки, и я подозревала, что получу за это от мамы, но с детской непосредственностью надеялась, что она ничего не заметит.
Ещё мы играли в казаки-разбойники и в прятки, ловили паутов, вставляли им в брюшко нитку и пускали летать рядом, привязав нитку к ремешку часов. В общем, это было обычное счастливое детство у бабушки в деревне.
На мое кольцо никто особо не обратил внимание - среди деревенских девчонок в почте были другие сокровища. Я подумала, что они дуры и ничего не понимают, и все равно нежно любила свое кольцо. Но однажды его все-таки заметили.
У Вадика была девочка. По вечерам они целовались в тени огромного тополя, а мы с ребятами следили за ними и умирали со смеху. Ее звали Светкой, она была белобрысая и высокая, называла нас мелюзгой и просто обожала Юру Шатунова. Когда бабушки не было дома, она приходила к нам в гости и они на пару с Вадиком часами слушали его песни, громко подпевая, особенно "Белым розам". И вот Светка сразу приметила мое кольцо.
- Смотри-ка, - цокнула она, - да оно же прямо как из песни! Дай погонять?
Я отрицательно помотала головой и на всякий случай отошла на два шага подальше.
- Ну хоть померить? - взмолилась Светка.
Все-таки она единственная оценила красоту моего кольца, в отличие от остальных деревенских девчонок. Тем более она встречалась с моим дядей - ладно уж, дам ей померить, решила я.
Светка примерила кольцо, оно налезло ей только на мизинец. Она крутила свою руку и подпевала " белые розы, белые розы, беззащитны шипы..."
Вздохнув, она вернула кольцо. Потом ещё несколько раз просила погонять, но я всегда отказывала.
Через месяц у бабушкиного соседа случился юбилей. Праздновать собирались с размахом: закупили ящик водки, закололи молодого поросёнка на шашлык... Чтобы дети не смотрели на все это безобразие, нас с Вадькой отправили к тете Лене, маме Светки. Бабушка договорилась, что я у них переночую, а Вадик пусть лучше дома спит от греха подальше.
Весь вечер мы слушали Юру Шатунова, потом Вадик неохотно поплелся домой. Он с удовольствием бы остался у Светки, но бабушкин нрав был хорошо ему известен, а она обещала всыпать ему ремня, если к одиннадцати вечера он не вернется домой.
Светки постелила мне в своей комнате, дала старую ночнушку. А потом говорит:
- Ты лучше сними кольцо, а то мало, ли уронишь во сне. Вон, положи в мою шкатулку.
Я бы может и не стала его снимать, но шкатулка была как у взрослой, с кучей отделений, у меня такой не было. Я представила себя как минимум императрицей, снимая кольцо и кладя его в чудесную малахитовую шкатулку.
Надо ли говорить, что утром кольца в шкатулке не было. Светка делала круглые глаза, говорила, что понятие не имеет, где оно, целый час лазила со мной под кроватью и под столом в поисках пропажи. В глубине души я знала, что это она его украла, но как это сказать девочке, которая чуть ли не вдвое тебя старше, я не знала. Горевала я по кольцу сильно. А главное, не знала, что теперь сказать маме, я же обещала быть взрослой и следить за своими вещами.
Теперь каждый раз, как я слышу песню "Белые розы", образ лучшего кольца в моей жизни грустно всплывает в моих воспоминаниях. Эх, Светка-Светка. Танцевала небось с моим кольцом на руке под песни "Ласкового мая" и мечтала, как однажды поедет к ним на концерт, и Юра сразу влюбится в нее, в такую красивую, с белой розой на пальце...