Церковная легенда гласит, что в незапамятные времена, а точнее – в пятом веке нашей эры, в сирийской пустыне стояла одинокая башня или колонна, на вершине которой круглые сутки стоял человек. И многие из тех, кто видели этого человека на столбе, вскоре принимали христианскую веру.
Человек этот известен как Симеон Столпник. Он стал основателем особого вида подвижничества, которому позднее следовали многие другие христианские аскеты. Впрочем, технически само подвижничество выглядело непрезентабельно: чтобы стать святым, необходимо было просто стоять на возвышении как можно дольше, в идеале – всю свою жизнь. Кто-то забирался на огромный столб, а кто-то, как российский «святой» Серафим Саровский, просто много дней стоял на камне. Камень, само собой, был гораздо более удобным снарядом для подвига: если «спортсмен» не выдержит и упадёт, то уж точно не разобьётся и сильно не пострадает.
Конечно, Симеон Столпник в довесок к своему акробатическому подвигу веселил народ и другими трюками. Так, он наносил раны на своё тело и разводил в них червей. Их было так много, что они время от времени падали с высоты на землю, туда же тёк и гной из тела Симеона. Некоторые добрые люди по просьбе «святого» заботливо подбирали червей и относили обратно ему на башню, а он снова прикладывал их к ранам.
Вот, собственно, и всё, за что христианская общественность ценит этого выдающегося человека. Эта невинная забава, как уже говорилось, породила целое движение, приверженцы которого точно так же стояли на столбах или камнях; вот только кормить своим телом червей они как-то брезговали.
С точки зрения здравого смысла поведение таких «подвижников» лишено всякого смысла. Хотя не совсем: столпников можно понять с позиций современного искусства. Один художник рассыпает мусор на земле и называет это инсталляцией, другой прибивает свои причиндалы к брусчатке. Основная цель таких действий очевидна: привлечь к себе внимание. Кто-то привлекает всеобщее внимание своим умом, трудолюбием, какими-то достижениями, а если ничего этого нет – то сгодится и такой вариант.
И ведь даже такое «искусство» можно обратить в пользу: иногда эпатаж служил своего рода публицистикой, позволял привлечь внимание к какой-то актуальной проблеме. Однако жития не сообщают, что столпники и прочие «святые» чудаки занимались публицистикой: их канонизировали именно за их внешние действия, за которыми, судя по всему, ничего не стояло.
Заинтересовались материалом?
Ещё статьи этого автора: