Нина Ягодинцева — поэт из Челябинска, автор статей и методических пособий по проблемам литературно-творческого образования —рассказала, нужно ли поэту быть затворником и как творить среди информационного шума, как избежать выгорания. Беседовала Мария Тухватулина.
Продолжение.
— Тот момент, когда можно не задавать лишних вопросов — о том, в каком настроении вы пишете, о творческих принципах — можно просто посоветовать читателям послушать ваши лекции, которые загружены в интернет, почитать книги, там все есть. Но спрошу вот о чем — есть ли у вас такие периоды когда не пишется, и как вы к ним относитесь? Нужна ли поэту определенная норма текстов в месяц, год?
— Конечно, периоды немоты есть, она мучительна, но я «многостаночник» — переводы, прикладная культурология, литературно-творческая педагогика, редактирование и рецензирование… Есть чем заняться, так бесстишье переживается легче. И чем больше умеешь, тем легче себя не потерять в этом молчании.
Норма? Едва ли. Но. Я сажусь работать каждое утро. И неважно, написала ли я что-то стоящее за это время, или просто погружалась в работу. Я поддерживала себя в поэтическом состоянии. Выбрала эту тактику инстинктивно, а потом оказалось, что выбор верный. Кроме того, утреннее время — это время, когда сознание свободно от привнесённых смыслов, я — это только я, эта чистота бесценна, она предназначена для поэзии. И проживать её надо над поэтическими черновиками.
— 2020 оказался непростым и внес коррективы в творческие и не только планы многих людей. А как вы его провели? Уже подводили итоги?
— Год показался невероятно долгим. До «карантина» я успела многое, в частности, поработала в Химках на Совещании, работала над стихами. Потом время остановилось. Не состоялось сотрудничество с Сургутом по гранту. Мы не смогли провести нашу первую конференцию по литературно-творческой педагогике, посвящённую 10-летию Литературных курсов. Многое из задуманного не состоялось этой весной. Я занималась только студентами (у меня 4 учебных группы) — огромное количество текстов! Сценарное мастерство — это всегда живой коллективный творческий процесс, «огонь по кругу», и работа по скайпу и зуму была мучительной. Мы, конечно, справились, но я по 4-5 дней не выходила из дома, не потому, что нельзя, а просто было некогда. Плюс две группы Литературных курсов… Плюс жажда понять, что же происходит за всей этой информационной завесой, непрерывный сёрфинг по интернету в поисках инсайда… В общем, от суровой весны я отдыхала на даче с внуками. Кухня, огород, хозяйство — заземление по полной программе.
Совещание в Новосибирске в августе тоже прошло онлайн. А я так мечтала побывать там! Однажды была проездом и буквально влюбилась в этот город. В самом начале сентября состоялся проект «ЛитерА. Советский, 40», мой большой поэтический вечер в Кемерово, потом фестиваль «Русский Гофман» в Калининграде — праздник, которым я живу до сих пор. С юбилейной защиты Литературных курсов (мы провели её в Екатеринбурге) уехала на Совещание в любимую Уфу, где очень много и с пользой говорили о переводах. В первый вечер мы вышли из библиотеки с Ларисой Абдуллиной уже в глубокие сумерки — над нами раскачивались деревья и оглушительно кричали грачи, огромная стая. У них было совещание перед отлётом в тёплые страны…
Ковид подхватила дома, разобралась без помощи медицины. Но на это ушло полтора месяца — время, плотно набитое серой ватой. При моих скоростях — полное зависание, огромная пауза. До сих пор возвращаюсь в нормальный ритм.
Подводя итоги: год поворотный. Год, повернувший нас лицом к будущему, которого мы ещё не видим. Апокалиптический год: как из старого продавленного дивана выстреливают и опасно торчат пружины, так из удобной реальности вдруг начинают выстреливать разбалансированные детали сложного, но уже разрушающегося механизма. И многое ещё откроется, постепенно становясь прошлым. Нам надо быть очень внимательными и зоркими — не всем даётся в переживание такой опыт.
— Снова к лекциям — почему мало кто, в отличие от вас, говорит о “технике безопасности” для творческих людей? В блогах и нон-фикшене об “отношениях с музой” пишется о том, как быть с “токсичными” родственниками и друзьями, которые не спешат поддержать то, что чуждо для них, как перестать бояться заявить о себе — найти читателей, а среди читателей — покупателей книг, дисков, мерча. Есть много советов о том, как начать творить после паузы. А о том, как остаться гармоничной личностью, балансировать между высшими сферами и бытом, попросту сохранить физическое и душевное здоровье — об этом лично я впервые услышала только о вас. И все мы видим последствия того, что поэты разных поколений об этом не задумывались.
— Мало того, что не говорят, ещё и отрицают необходимость — чего? Понимания сложности самих себя, своей жизни? Когда мы садимся за руль машины (средства повышенной опасности) — мы же понимаем, что этот руль — не кружок на палочке, а кнопочки и лампочки — не штучечки такие прикольные. А вот к самим себе подобное отношение нормально. И мы за него платим страшную цену. Лекции по технике безопасности творчества я начала формировать в 2005 году, выпустила книгу в 2008, а устные лекции начали запрашивать только пять-семь лет назад — так трудно идёт эта тема.
Однажды мы с мамой говорили о литературной работе. О том, что всё очень непросто. И она в своей материнской тревоге сказала фразу, из которой и появилась идея этих лекций: «Доченька, мало победить. Надо ещё и в живых остаться». Я давно сама мама, а теперь ещё и бабушка, и смысл этой фразы для меня умножился многократно.
— Вы говорите о том, что дилетантский самиздат, да и шквал графомании в интернете — все это угрожает литературному процессу, даже заставляет сомневаться в факте его существования. Что может спасти ситуацию?
— Здесь ответ простой: постепенное восстановление ценностно-смысловой иерархии в литературе. В силу определённых эпохой процессов у нас не сформирован корпус современной национальной литературы — мы не отделяем родное от чуждого, ценное от бросового, жизнетворящее от убийственного. («Мы» = общественное сознание.) Все буковки, расположенные группками, сегодня — литература. Однажды я услышала фразу, обращённую к детям: «Ответственно относитесь к слову! Вот написали что-то на заборе — и это уже литература!» Горький анекдот.
Литература — это произведения, имеющие общественное значение. Что для нас как для общества сегодня имеет значение? Что важно? Кто глубоко отвечает нам на наши вопросы о себе и о мире? Стоит начать задавать эти вопросы и обсуждать ответы, из литературы попятятся блогеры (им место в журналистике), любители самовыражаться, авторы «домашних радостей» (им проще в массовых литературных объединениях), а затем начнётся битва за настоящие ценности. Давайте задавать вопросы.
— Литературные объединения, работа в семинарах — дает ли все это плоды не только для отдельных молодых авторов, но и для русской поэзии в целом?
— Это создаёт среду, воздух для молодой литературы. Таланты растит Господь, мы можем только поддерживать такое качество пространства, в котором они раскрываются и творят — не вопреки всему, как это произошло с литературным поколением рождённых в 1960-70-е годы, а благодаря атмосфере, системе учёбы и поддержки. Конечно, русская поэзия от этого только выиграет.
— Ну и напоследок — 5 современных авторов, с творчеством которых вы советуете обязательно познакомиться.
Этот список в моём представлении постоянно меняется, очень зависит от недавно прочитанного, и 5 имён, конечно, мало, но попробую определиться на сегодня.
Арсен Титов (Екатеринбруг),
Николай Дорошенко (Москва),
Пётр Краснов (Оренбург),
Светлана Чураева (Уфа),
Елена Крюкова (Нижний Новгород).
Читать полностью в журнале "Формаслов"