Краги. Чёрный плащ распахнут, —
На гнедом коне
Выезжает император
Гвардию смотреть.
Ветер, снег. И плац угрюмый.
И поник штандарт.
Императора не любят,
Не идёт парад.
Слышно, в Данию с войною
Пётр идти готов;
Надо ж, с датской стороною
Вдруг он стал суров.
«Разве был я строг с Россией?
И не мной ли дан
Тот указ, что так просили —
Вольности дворян…
Мало дома корму волку,
Повоюет пусть», —
Император выпьет водки,
А на сердце грусть.
***
Лето. Зной. Императрица
Заговор плетёт.
За спиной императрицы
Ряд гвардейских рот.
Стук кареты. Ночь. Дорога.
Алексей Орлов
Вместе с Бибиковым споро
Правит в Петергоф.
И с собой императрицу
Тайно умыкнув,
Возвращаются в столицу
Рано поутру.
Стук копыт. Темляк на шпаге.
Гул тревожный толп.
Чернь столичную к присяге
Вёл гвардейский поп.
***
«Что ж, не всё ещё погибло», —
Рядом, твёрд как сталь,
Миних, из породы сильных,
Не впадал в печаль.
Шлюпки волнами колышит,
Император рад:
«Мы спасёмся, слышишь, Миних, —
Видится Кронштадт.
Без пощады негодяев
Надо наказать.
И поместья, и дворянство —
Всё велю отнять.
Где Барятинский, Измайлов,
Волков, льстивый лжец?
Что такое с ними сталось,
Кто бы дал ответ.
Чалят к берегу, но тихо
И пустынно там.
Жмётся лишь волна лениво
К крепостным стенам.
Им матросик Аверьянов
Впуску не даёт:
«Крепость вас не принимает,
Крепость вас не ждёт…
Нет в Кронштадте вам приёма
И, извольте знать,
Нет ни крова здесь, ни дома,
Повертайте вспять!».
Больше полувека с лишком
Минет с тех времён.
Уж Трифилий, а не Тришка,
Уж келейник он.
Утро то и крик свой дерзкий
Он забыть не мог;
А ведь как забыть хотелось,
Да не дал вот Бог.
***
Миних! О, солдат железный!
Бодрый как всегда
Говорит: «По курсу — Ревель,
В путь же, господа!
Не беда, коль ветра нету, —
Вёсла, руки есть,
Поторопим же победу
И приблизим месть!».
Для борьбы ни сил, ни нервов:
«Бегство? Никогда!» —
В счастье и удачу веры
Нету у Петра.
***
Ропша. Тесное затворье.
Часового штык.
Императорское горе,
В судороге лик.
Вот перо и лист бумаги,
Можно не спешить.
И не надобно отваги
Милости просить:
«Коль на родину пути нет,
Так оставьте хоть
Камердинера и пса мне,
Скрипку, список нот!».
***
Лицемерная улыбка.
Свечи. Клавесин…
Как-то всё уж очень зыбко:
«Просит? Ну, дадим».
***
«Вот компания! Недурно
Время проведём.
Что-то Вы какой-то хмурый
И зовут — Петром! —
Так в печальную обитель
Весело входил
Алесей Орлов, губитель,
Статный, полный сил. —
Этак скушно. Мы в картишки
Поиграем штоль?
Волков Федька, нам винишка
Быстренько спроворь!».
Воспалённых глаз тревога
Прячется в прищур:
Не задача для Орловых:
Хлипкий, самодур».
Барятинский мечет. Карты
Знатные идут —
Валит карточное царство
К пленнику-Петру:
«Молодцом, недурно, Фёдор, -
Пётр повеселел, —
Ну, спасибо, что не продал
В картах, не сробел!».
И в запальчивости пьяной
Пленнику ответ:
«Для тебя — играть не стану,
Козырей, вишь, нет,
Да и кто ты, чуждый, падший,
Чтобы для тебя
Здесь усердно расстарались
Русские князья?!».
«Кто я? Русский император.
Ты же — плут и вор.
Вот ужо вам будет завтра
Плаха и топор!
Вы, поправшие присягу,
Злобою горя,
За пивную за баклагу
Продали царя.
Пётр разгневан. Поздно, выбор
Делает Судьба.
Запоздала где-то сила.
Ни к чему мольба.
«Государыне изменник —
Вот твой титул, Пётр,
Храбрости твоей и чести
В Ропше будет смотр!» —
Шрам багровый. Взор безумный.
Искривлённый рот:
Алексей Орлов Петру
Шанса не даёт.
Даже ближние боятся,
Те, что рядом, тут:
«Может быть, в безумье статься
Нас всех перебьют?
Что Орловы — им прощенья
Не вымаливать,
Перед Троном на коленях
Ползать и стенать».
Пётр задушен. Все в унынье.
Пишет Алексей
Новоявленной царице
О нелепе всей:
Он с Барятинским заспорил,
Я их — разнимать.
Боже упаси, как мог бы
Руку я поднять…».
А потом прощенья просит,
Мол, недоглядел:
«Пётр Фёдорович мёртвый…
Разве ж кто хотел?...».
Та записка от Орлова
С Ропши в сей же день,
Вся как есть, в нелепе слога
Переслана Ей.
***
Тридцать с лишним лет минуло
С похорон Петра,
И записку развернула
Павлова рука:
«Честь России не в Орловых», —
Новый властелин
Материнский прах с Петровым
Воссоединил.
Как приличествует русским,
Как закон велит,
Он Петра с его супругой
Рядом хоронит.
***
Годы мчатся как мгновенья,
Алексей Орлов
Ныне уже князь Чесменский,
Им прославлен флот!
На ужасный Крым татарский
Русские орлы
На руках сынов славянских
Перенесены.
На покое, в славе, в блеске
Тихо угасал
Граф Орлов, герой Чесменский,
Гордость россиян.
Думать — думал о России,
Мысли высоки,
И прославлены доныне
Графа рысаки:
«Ой ты конь мой несравненный,
Лучший в мире конь,
Для страны благословенной,
Быстрый как огонь!».
***
Только вот однажды точит
Словно червь тоска:
«Совесть что ли так клокочет?
Смерть моя близка?».
Гадким ликом неизвестным
Поражён старик,
Словно страшных видит бесов
Рядом в этот миг.
Гложут бесы! Боль. Страданье.
Мука на века?!
Помолиться не достанет
Графова рука.
Чей-то образ на мгновенье
Высветлен вверху.
«Император?!», — удивленье,
А потом испуг!
Стон предсмертный, крик предвечный
Слышат дом и сад.
Это, бесов подопечный,
Граф нисходит в ад.
Плачет всё, что рядом с графом,
В скорби сонм родни,
И смеётся император
До луча зари!
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
Аверьянов Т. — матрос кронштадтского гарнизона; позднее, в монашестве — старец Трифилий.
Барятинский Ф.С. (1742—1814 гг.) — из княжеского рода Рюриковичей. Участвовал в убийстве Петра III. С 1778 г. гофмаршал, президент придворной конторы. С 1795 года — обер-гофмаршал. Императором Павлом I был уволен в отставку.
Бибиков А.И. (1729—1774 гг.) — генерал-аншеф. Выдвинулся в Семилетней войне 1756—1763 гг. Подавляя во главе воинского отряда Пугачёвское восстание, умер от болезни.
В 1762 г. накануне переворота вместе с А.Г. Орловым вывез Екатерину из Петергофа, обеспечивая успех в заговоре против Петра III.
«Вёл гвардейский поп» — полковой священник, который в данном случае одновременно с военными приводил к присяге простолюдинов.
Волков Д.В. (1718—1785) — при Петре III имел большое влияние на внутреннюю и внешнюю политику. Личный секретарь императора. В царствование Екатерины II занимал ряд значительных постов.
Волков Ф.Г. (1729—1763) гг.) — русский актёр и театральный деятель. По некоторым свидетельствам был среди убийц Петра III в Ропше. В 1762 г. именным указом Екатерины II возведён в дворянское достоинство. Во время участия в московском маскараде “Торжествующая Минерва” тяжело заболел. Умер 15 апреля 1763 г.
Измайлов М.Л. (1734—1799 гг.) Во время дворцового переворота — изменил своему покровителю и убедил его сдаться заговорщикам.
Первый офицерский чин Михаил Львович получил в 1750 г. В 1755 г. — капитан-поручик. Был камер-юнкером при великом князе Петре Фёдоровиче, потом камергером при его дворе. В 1760 г. — полковник. В 1761 г. участвовал в военных действиях под Кольбергом (Семилетняя война). 25 февраля 1762 г. император Пётр III произвёл М.Л. Измайлова в генерал-майоры и назначил шефом 2-го Гренадерского полка. 9 мая 1762 г. М.Л. Измайлов получил Анненскую ленту.
В день переворота — привёз Екатерине письмо мужа с обещанием отречься от престола, если его и Е. Воронцову беспрепятственно выпустят в Голштинию. М.Л. Измайлов перешёл на сторону Екатерины и уговорил императора подписать отречение.
Екатериной II пожалован орденом Св. Александра Невского. 6 июля вышел указ о пожаловании ему села Дединово Коломенского уезда в вечное и потомственное владение. 22 сентября 1768 г. произведён в генерал — поручики. Уволен в отставку 22 декабря 1769 г. В основном проживал в своих рязанских деревнях до самой смерти.
Миних Х.А. (1683—1767 гг.) — русский военный и государственный деятель. Граф (1728 г.). Генерал-фельдмаршал. (1730 г.). Петром III был возвращён из 20-летней ссылки. Во время дворцового переворота 1762 г. первоначально поддерживал Петра III.
Орлов А.Г. (1737—1807 гг.) — русский военный деятель. Генерал-адмирал. Активный участник дворцового переворота 1762 г., за соответствующие заслуги был произведен в генерал-майоры, пожалован графским достоинством, имениями с десятками тысяч душ крепостных крестьян. За победоносные сражения у Наварина и Чесмы (командовал русской эскадрой на Средиземном море) получил титул князя (князь Чесменский), новые земельные пожалования и денежные награды.
