Мать нашей сегодняшней героини — Мария Николаевна, второй ребёнок и первая дочь императора Николая I, её старший брат - Александр II стал следующим императором после их отца. Марии Николаевне повезло, её брак был заключён по взаимной любви с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским в 1838 году. Максимилиан был сыном пасынка самого Наполеона. Император согласился на этот брак с католиком, и был доволен, что молодожёны планировали жить в России.
В браке Мария Николаевна проявила твёрдый характер, занималась благотворительностью, любила светскую жизнь и сигары, последнее всегда вызывало удивление у окружения. По словам дочери поэта Тютчева, фрейлины Анны Фёдоровны, Максимилиан «красивый малый, игрок и кутила». У супругов родилось семеро детей, Евгения появилась четвёртой в 1845 году.
Максимилиан скончался на 36 году, когда Евгении было 7 лет. Воспитание княжен Евгении и её сестры Марии легло на Елизавету Андреевну Толстую, двоюродную тётку Льва Николаевича. Он познакомился с воспитанницей в Женеве, когда Евгении было 12 лет. Впечатление сложилось весьма хорошее, он оценил в ней миловидность и великодушие.
В январе 1868 году Евгения вышла замуж за Александра Ольденбургского, по родословной он приходился Евгении троюродным братом по общему предку — императору Павлу I. И 21 ноября того же года у супругов родился их единственный сын Пётр. Александр начал развивать свою военную карьеру, через пару лет он стал командиром лейб-гвардии Преображенского полка. Он участвовал в русско-турецком столкновении и в 1880 году стал генерал-адъютантом.
В 1878 году, когда Евгении было 33 года, она стала обладательницей имения Рамонь (сейчас это посёлок Рамонь, что в 30 км севернее от Воронежа. Сведения о приобретении расходятся, из одних источников — это подарок императора, о чём гласила табличка на подаренном гранитном камне в виде цилиндра (оригинальный сувенир)). Оставались только фотографии очень плохого качества, но некоторые разглядели надпись: «Пожаловано императором Александром II принцессе Е. М. Ольденбургской имение Рамонь с сахарным заводом. Бомарзунд. 1879 год июня 27 дня».
Бормасунд — это крепость, которую защищали русские солдаты в Крыму. К сожалению, сама крепость очень пострадала, и её руины растащили для новых местных построек. Один из таких камней император даровал Евгении.
После 1960 неизвестные злодеи решили откопать клад, по легенде, спрятанный под Бормазундом. Они столкнули монумент в овраг, куда местные жители бросали мусор, и так он и пролежал десятилетия под землёй и мусором. В 2002 году местный поисковый отряд школьников откопали и идентифицировали его. Сейчас он опять на пьедестале, находится при имении. Кстати, сведений о найденном кладе нет.
По другим источникам — покупка была из собственных средств Евгении по документам от 31 мая у дворянки Марии Николаевны Вельяминовой были выкуплены более 3.3 тыс. десятин земли за сумму около 500 тыс. рублей.
В 1855 году в селе насчитывалось всего 540 жителей, были свеклосахарный и стеариновый заводы (последний закрылся, не выдержав конкуренции с другими свечными производствами Воронежа). А сахарный завод в то время только получила после 4-летних судебных тяжб во владение Анна Ивановна Шеле (в девичестве Тулинова) после кончины основателя завода — своего брата Николая Ивановича Тулинова.
Став обладательницей земель, у Евгении началась кипучая деятельность по благоустройству и развитию Рамони.
Для проживания Ольденбургских был построен целый замок. В 1883 году началась стройка. За следующие 3 года были построены только фундамент и стены метровой толщины. Внутреннюю отделку завершили к 1887 году, Евгения сама участвовала в отделке, например она умела выжигать по дереву и её работы украшали потолки помещений: гостиную, столовую, кабинеты, зал для танцев, спальни и другие комнаты.
В проекте были башни у ворот, и Евгения заказала швейцарцам часы фирмы «Винтер», похожие на те, что сейчас располагаются на Спасской башне Московского Кремля. В Рамони тоже циферблат и стрелки появились с золотым отливом. Всё же после новоселья с упруги Ольденбургские предпочитали жить в Санкт-Петербурге большую часть года, а в теплое время приезжали в Рамонь.
В Петербурге супруг Евгении, Александр, на собственные средства открыл Институт Экспериментальной Медицины, основал первый курорт в Гаграх и проложил туда железнодорожную ветку. Евгения среди прочей благотворительной деятельности была попечительницей Общины Святой Евгении, имевшее свою типографию, которое одним из первых начало печатать открытки. Среди авторов изображений были В. Васнецов, А. Бенуа и др. Были также изображения с пейзажами Рамони.
После смерти матери в 1876 году стала покровительницей Дома Милосердия, Мария Николаевна была основательницей организации, которая принимала медсестёр и преподавательниц, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, без денег или с проблемами со здоровьем.
Дела в имении спорились как нельзя лучше. Евгения скупала соседние земли, увеличив площадь до 7 тыс. десятин (около 7.7 тыс.га). Лес занимал около четверти выкупленной площади.
При ней изменился и завод, повысилась производительность из-за реконструкции, постройки новых корпусов и перехода на технику парового типа. А ещё в 1900 году была построена новая фабрика, по производству сладостей и рафинадный цех по производству конфет, шоколада, пастилы, пряников, мармелада. Фабрика к 1906 году производила более 400 наименований сладостей. А в 1904 году Рамонские шоколад и карамель получили престижные награды на выставках в Париже и Брюсселе.
В 1901 году была построена железнодорожный путь длиной почти 20 км, сделавший Рамонь конечной станцией. Были построены столовая для рабочих, школа, бесплатная лечебница на несколько десятков коек и общежитие для рабочих. Ещё были построены водонапорная башня и электростанция.
Из Европы были привезены 11 оленей, которые сначала разводились, а потом были отпущены на свободу. Сейчас в Воронеже, в государственном биосферном заповеднике живут потомки первых оленей. Ещё в имении был конный завод для разведения породистых коней.
Проблемы начались в 1907 году. Имение перешло в собственность Главного управления уделов (пишут, что это банкротство за долги), но Ольденбургским разрешили проживать в имении и далее. Вероятно, силы и здоровье оставляли Евгению и она приняла на работу нового управляющего делами — Коха. Кох докупил земли, новое оборудование для сахарного и винокуренного заводов, но потом взял непомерный кредит и стал спекулировать стоимостью продукции. Убытки и расходы росли, и тогда принц Ольденбургский пошёл просить деньги у семьи. На семейном совете участвовал даже министр финансов, и Ольденбургским дали понять, что их дела не должны касаться императорской фамилии.
Но всё же, со скрипом, но Николай II распорядился выдать Евгении 2.5 млн. руб. из казны, был дан кредит на 2 млн. рублей, а имение перешло в собственность государства.
Евгения только успевала закрывать убытки, но все дела в Рамони начали рассыпаться буквально на глазах.
После событий февраля 1917 и смены правительства супруги Ольденбургские присягнули новому правительству. Александра лишили звания, здоровье Евгении пошатнулось, она была практически прикована к постели, их сын Пётр ушёл в отставку (он был в чине генерал-майор), семья переехала сначала в Финляндию, а через год — во Францию, где обосновались в небольшом городе на побережье.
11 марта 1924 года Пётр скончался от быстротекущего бактериального заболевания, ему было 55 лет.
Евгения Максимилиановна скончалась на 81 году жизни, 4 мая 1925 года.
Александр Ольденбургский скончался на 89 году жизни, 6 сентября 1932 года.
Рамонь продолжает жить своей жизнью. В разное время замок был и казармой и больницей. Сейчас там проводят ремонтно-восстановительные работы (начали в 70-х годах), но для его посещения можно купить билеты в кассе на территории имения. Но посетители отмечают, что внутри вид особенно плачевный. От былого не осталось и следа, а штукатурка сыпется на головы посетителям.
Завод постигла участь забвения, от него остались только некоторые перекрытия, стены да руины.