Маришка не верила своим ушам. И ведьмаки, и Змей стояли на своем.
- Все говорит о том, что Лука этот и заварил всю кашу, - убеждал ее Кристоф.
- Погоди, - остановила его ведьма. – Вот вы говорите, что никто не мог знать о том, где твари обретаются. Да только и дня не прошло, как нам о договоре с тварями горный дух рассказывал. Или вы о том уже позабыли? Коротка же ваша память! А где знают двое, там и вся земля.
Маришка поднялась и возвышалась теперь над собеседниками. Гнев ее уже искрился в глазах, а посуда на столе стала мелко подрагивать.
- Не серчай, хозяйка, - мягко сказал Михаель, глядя на нее змеиными глазами. – Вовсе не пытались мы имя твоего… друга опорочить. Все же, с вашего дозволения, сказку я продолжу. Чтобы были мои доводы и вам понятными. История, что я рассказал, на этом не кончается. А если быть точным, то не с этого начинается. Если сказкам верить, то выходит, что тот, кто приходит с туманом и привел бога к порогу тех девиц. Вроде как указал на них, поспорив, что соперник его не сумеет земных женщин этих заполучить.
- Стоит ли верить всему, что за тысячи лет так перевралось, что наизнанку вывернулось? – спросила ведьма.
Но по тому, как Маришка это произнесла, было ясно, что не ждет она ответа.
Ведьма и сама не понимала, отчего так защищает Луку. Только сердцем чуяла, что оговаривают его, напраслину возводят, пусть и не нарочно. А несправедливости на своей земле она терпеть была не намерена.
- Хватит с меня разговоров о Луке. Никто из вас с ним не говорил, ни одним глазком его не видел. А потому больше речь в моем доме вести о нем не дозволяю, пока беда сама не постучится в мою дверь.
Стоило ей так сказать, как раздался стук. А затем словно мешок на крыльцо упал.
Все в доме переглянулись да так и бросились к двери. Открыли засов… и из открытого проема в комнату упала девушка. Лицо ее было по самые глаза замотано платком.
- В дом заносите, видите, какая бледная, обморозилась вся, наверное, - скомандовала хозяйка.
Вот тут шесть рук и пригодились. Тут же незваную гостью в дом занесли, принялись заледеневшую одежку снимать, а когда платок развернули, то и поняли, кто к ним явился. Заклятая подружка Альвиза, белая, как снег, лежала на руках у Михаэля.
Веки ее дрогнули, и девушка открыла глаза. Она попыталась что-то сказать, но из горла вылетел лишь тихий шипящий звук.
- Снимайте с нее все, - тут же громко сказал Кристоф, чем разрушил оцепенение. – Маришка, неси простыни, окунай в горячую воду, нужно обернуть, иначе ей не жить. И ставь ещё воду на огонь.
Ведьмак и сам принялся спешно стягивать с Альвизы оставшуюся одежду. Кожа ее была холодна, как лед. Арман убрал все с лавки, чтобы девушку можно было положить подальше от печки. Ведьма уже окунала в остатки горячей воды простыни. Змей же, оставив свою ношу на попечение ведьмаков, сунул в печку новую посуду с водой и, спотыкаясь о подол юбки, побежал на улицу набирать новую.
Скоро девица стала оттаивать. Тогда уж все и принялись растирать ей руки-ноги. А как начал к ней возвращаться румянец, тут и Арман влил в нее силу. Так у него на руках девушка и уснула.
Теперь, когда не грозило ей погибнуть, перенесли ее ведьмаки на печку, и вся компания, притихшая и уставшая, снова села за стол.
- Не к добру она пришла, - сказала ведьма то, что и так у каждого в мыслях вертелось.
- После черной луны ни о ней, ни об отце я ничего не слышал, - задумчиво проговорил Арман.
- Это ты верно подметил про черную луну, - вставил Кристоф, глянув на спящую Альвизу. – А ведь в прошлый раз они мечтали открыть врата и впустить в наш мир двуликую. Только тогда мы им помешали. Теперь же Маришка сама раздумывает над тем, не впустить ли ей бога, не открыть ли врата.
Повисла долгая пауза.
- Дождемся, пока наша гостья проснется, - сказала Маришка. – Послушаем, что она нам расскажет. Тогда и решим, что делать станем.
- Ты не боишься, что ни слова правды она не скажет? – удивился змей.
- Что она скажет – это ее дело. Наше дело решить, поверим ли мы ей. А теперь давайте спать, - отрезала ведьма, дав понять, что продолжать разговор она не намерена.
- Мест на всех не хватит, - возразил Кристоф.
- А мы с Арманом последим, чтобы Альвизе вашей хуже не сделалось, - предложил Михаэль.
На том и порешили.