Виталий Юрьевич вбежал домой взволнованный.
— Лерочка, — с порога закричал он, — я нашел программу для Вадика. Есть шанс, что его возьмут!
Жена в уютном домашнем халатике, что-то рассеянно готовившая на кухне, мгновенно оторвалась от стряпни и повернулась к мужу:
— Неужели получилось? А куда? Что? Рассказывай подробнее!
И Виталий Юрьевич начал рассказывать. Дело в том, что он искал для сына программу по обмену. Мечтал, что Вадик переедет в Европу или США, где сможет остаться работать и состоится как музыкант.
Ну что парню с консерваторским образованием делать в Питере?
Нищенскую зарплату в музыкальной школе получать и учить разных там лoбoтpяcов? Конечно, есть возможность попасть в оркестр, но там зарплаты невысокие, а уехать за рубеж - это шанс стать успешным и востребованным.
Виталий Юрьевич и его жена сами окончили в свое время консерваторию. Успели поработать на музыкальном поприще, застали тяжелые 90-е гг., когда зарплаты катастрофически не хватало. Мыкались по съемным квартиркам на окраине, брались за любую работу. И стремились, чтобы их сын, который учился в музыкальной школе по классу виолончели «на отлично», не повторил их судьбу.
Сыну с детства внушали, что он должен уехать из «этой страны» с ее разрухой и бесперспективностью, что его ждет другое светлое и сытое будущее. Но главное, именно ему уготовано стать известным музыкантом и выступать по всему миру.
Любимым фильмом в семье было популярное тогда «Окно в Париж».
Вот то самое окно родители и мечтали найти.
Вадик легко поступил в консерваторию, получал награды на престижных конкурсах, и отец делал все, чтобы отправить сына за рубеж.
И вот, когда Вадику было уже 22 года и он учился в аспирантуре, удача, наконец, улыбнулась ему.
Молодой человек попал в США на стажировку к именитому профессору. Он как раз искал себе студентов с хорошей питерской школой, готовых трудиться от зари до зари.
Вадик уезжал из России с радостью. Шел 2002 год, перспективы у страны, только что отошедшей от ужаса 90-х гг., были туманные, а его манил новый мир.
Мир больших возможностей и совсем иного бытия.
В Америке он быстро освоился. Учился хорошо, подрабатывал разносчиком пиццы.
А потом понял, что без связей никуда, и примкнул к местным aдвeнтиcтам седьмого дня, которых в США немало.
Цели его, скорее, были не религиозные, а прагматические. Община помогала ему с жильем, он играл на их собраниях, немного волонтерил, рассказывая о том, как обрести истинное спасение, и был доволен.
В Россию к родителям он с тех пор не приезжал. Звонил редко, объясняя это дороговизной связи.
Но даже когда весь мир захватили смартфоны с доступом в интернет и мессенджерами типа «Ватсапа» или «Вайбера», позволявшие общаться бесплатно, Вадим только изредка радовал родителей нерегулярными звонками и сообщениями.
Отец и мать понимали, что сын изменился чрезвычайно, говорил мало, все больше ссылался на дела и заботы, часто был резок и нетерпелив.
И подспудно они думали, а правильно ли поступили, отправив его за рубеж? Не ошиблись ли в своем решении?
Тем более что сделать успешную карьеру музыканта сыну как-то не довелось, он преподавал два раза в неделю в частной музыкальной школе, а также вел несколько учеников за отдельную плату индивидуально.
Денег хватало на скромную, но сытую жизнь.
Своего жилья у него не было. Впрочем, сын снимал удобную квартиру с спальней и гостиной.
Поэтому родители гнали от себя печальные мысли.
Сами они в 50 лет смогли обзавестись своим жильем. Воспользовались питерской программой ипотеки для бюджетников, продали комнату в коммуналке, доставшуюся Виталию Юрьевичу от отца, и приобрели хорошую двушку в спальном районе.
Они по-прежнему работали.
У их друзей давно были внуки, заботы, связанные с ними, а они не могли рассчитывать на такие радости.
Однажды Вадик позвонил и сообщил, что решил жениться. Родители обрадовались: парню уже 35 лет. Пора, пора.
Правда, выяснилось, что подруга его беременна. Стали расспрашивать, кто она. Выяснилось, что Голди — aдвeнтиcтка, aфpoaмepиканка и медсестра.
Вадик даже обещал приехать в гости, когда Голди родит и ребенку исполнится хотя бы годик.
Родители получили от сына фото новорожденной внучки и слегка обомлели. На них смотрело сморщенное чepнoкoжee создание с большими карими глазами и кудряшками.
Стало понятно, что внуки от Голди и Вадима не будут другими.
Сына они ждали с нетерпением. Готовились к его приезду, накупили вкусностей, продумали культурную программу.
Увидели, расплакались, не стесняясь его крупной полноватой жены.
Вадик сам пополнел и в целом как-то изменился. Заявил, что приехал всего на неделю, и сразу приступил к делу. Рассказал, что они с Голди решили взять дом в кредит на 30 лет, нашли уже хороший вариант, но нужно внести первоначальный взнос, денег на который у них не хватает.
И Вадик решил взять деньги у общины aдвeнтиcтoв, однако те требуют какой-то залог, а так как у него нет недвижимости и сбережений, то они согласились, если залогом станет квартира его родителей в России. Нужно только приехать в общину местных aдвeнтиcтoв, расположившихся в Питере, и подписать необходимые документы.
— И ради этого ты к нам приехал? — воскликнул Виталий Юрьевич.
— Почему только ради этого? — удивился Вадим. — Внучку вам хотел показать и Голди.
Жена Вадима по-русски не говорила, однако суть диалога она понимала и отчаянно жестикулировала, видимо, пытаясь доказать, как им нужно, чтобы родители согласились на эту сделку.
— Сынок, — робко спросила мать, — а если ты не сможешь отдать деньги общине, что будет с нашей квартирой?
— Отдам, это не такая большая сумма для меня. Голди уже вышла на работу, конечно, нам приходится тратиться на няню, но это временно. Поймите, там совсем другой уровень жизни. И такие сделки вообще обычное явление. Я же не прошу вас квартиру продавать, я прошу только подписать один малосущественный договор и всё.
Но родители отчаянно сопротивлялись.
— Понимаешь, мы с отцом можем остаться без жилья, если у тебя что-то не получится, — пыталась объяснить Вадику мать. — И куда мы пойдем? В дом престарелых?
Но сын не хотел их слушать. Голди понимала, что родители не соглашаются с их предложением, она что-то говорила на английском, качала головой, размахивала руками, показывая на годовалую дочь.
В итоге через неделю Вадик с семьей улетели домой, так и не добившись своего.
Связь с родителями сын практически оборвал.
Отец и мать почувствовали себя совершенно одинокими.
Говорить об этом было больно, поэтому они чаще молчали, проводя сумрачные молчаливые вечера у телевизора…
