Башкир продолжал свой рассказ: -знаешь, я ведь не таёжник, и никогда не ходил по тайге столько, как после нашего побега с раскопа. Конечно в лучшие времена мы с Анечкой в выходные выбирались в тайгу за грибами, или посидеть с удочкой у реки, провести ночь у костра, сварить уху, если повезёт поймать несколько рыбёшек, а потом отоспаться в палатке, имея под рукой все блага цивилизации и никого не боясь и не опасаясь.
А вообще без всего, имея при себе лишь пистолет с семью патронами, оставшихся после неудачного выстрела, и спички, я оказался в тайге впервые. Конечно из курса выживания, я кое-что помнил и знал, умел например отличить съедобный гриб от ядовитого, знал какие ягоды можно есть, умел определить направление, развести костёр в дождь, и кое-какие другие мелочи, но по сравнению с коренными жителями или охотниками, проводящими в тайге большую часть своей жизни, я был конечно новичком.
За капитана я почему-то не беспокоился, может быть потому, что наверное привык к тому, что из любой опасной ситуации он всегда выходит победителем. Война и постоянное передвижение по тонкому лезвию, разделявшему земную и небесную жизни, были его работой, которую он выполнял блестяще и без ошибок, попросту не имея права на ошибку и возможности на второй шанс.
Я хорошо помнил, как он, задумав какую-нибудь опасную для жизни комбинацию, или неожиданный для противника маневр, обычно долго молчал, прокручивая и перебирая в голове все возможные варианты, а всё просчитав и приняв решение, уже ни в чём не сомневался, любой ценой добивался поставленной цели и побеждал.
Я почему-то был твёрдо уверен, что он просочится через любые засады и погоню, как песок сквозь пальцы, а вот что делать мне, не имел ни малейшего представления и решил следовать совету напарника, пройти ещё несколько км. и сделав круг, как учил капитан, снова выйти к реке намного ниже по течению.
Но пока я шёл через листвяк, довольно обширный, небо заволокло густыми облаками, которые могли в скором времени превратиться в тучи, солнце за ними спряталось, и когда я снова вышел в обычную смешанную тайгу, я к своему стыду понял, что попросту заблудился. Я шёл по тайге не выпуская из рук своей верной слеги, помогшей мне преодолеть болото, с ней было удобно переходить таёжные ручьи, один раз я перешёл такой ручей по естественному природному мосту, образованного упавшим поперёк ручья после бури, деревом. К тому же в ближнем бою шест мог послужить отличным оружием, элементы и удары из бодзюцу*, у меня на тренировках по рукопашному бою когда-то неплохо получались, хотя я и не представлял против кого и когда, палка может мне понадобится, но тем не менее, всё же не бросал её.
Правда сегодня мне удалось выстрелом снять на лету тетерева, и не став ждать вечера, так как голод давал о себе знать, я решил пообедать и заодно подумать и сообразить куда мне идти дальше.
Я снова развёл жаркий костёр, уже имея некоторый опыт, быстро разделал крупную птицу, зажарил её на углях, насадив на толстый деревянный шампур, срубленный ножом здесь же и сразу же съел приготовленный из своей добычи обед.
Если преследователи из погони решат, что я сгинул в болоте, то конечно для меня это очень хорошо, меня просто перестанут искать, а если не поверят в это?. Всё же профи у них имеются, не поверили же в итоге, что смогли нас с капитаном замуровать в пещере, и продолжили поиски. Профи не поверят в то, что противник уничтожен, пока не убедятся в этом сами, своими глазами увидев тело, именно этому их и учили по закрытым для непосвящённой публики учебникам и инструкциям и исходя из богатого опыта учителей и инструкторов, некоторые из которых эти учебники и составляли.
Поэтому как говорят "надейся на лучшее, а готовься к худшему", но как к этому худшему готовиться в случае чего? Я всё-таки не капитан, с его отличной подготовкой и самым разнообразным опытом ведения диверсионной войны, хотя конечно и сам кое-что умею, но в случае, если меня обнаружат, что я смогу с одним пистолетом, и с уже шестью патронами в магазине против прекрасно вооружённой и опытной в поимке беглецов, погони?
Если только пустить себе пулю в лоб, в случае попытки взять меня живым в качестве языка и с пристрастием расспросить о капитане, в том, что ему удалось уйти, я не сомневался.
Заставив себя прекратить пустые, ненужные сейчас размышления, я двинулся дальше, по уже приблизительно, определённому мной направлению. Свою слегу я забыл на месте привала, но возвращаться, или вырубать новую не стал, за что вскоре и поплатился. А пока я достаточно быстро шагал по тайге, которая была здесь более-менее чистая, без буреломов и непроходимых зарослей.
Проходя мимо густого, одиноко росшего куста, с неизвестным мне названием, я поднял с дневной лёжки крупного зайца.
Истратив на отпрыгнувшего косого ещё два патрона, я всё-таки достал его. Оторвав от куртки подкладку, а от неё две полосы, я, приторочив зайца к поясу двинулся дальше, решив заняться добычей ближе к вечеру, когда остановлюсь на ночлег.
А переходя вброд небольшой каменистый таёжный ручей, я увидел красавца оленя, вышедшего на водопой, именно к этому ручью. Я и не подумал стрелять в него, во-первых мясо у меня было, а во- вторых с такого расстояния даже если и попадёшь, то только ранишь животное, а до скотства опускаться всё-таки не хотелось.
Полюбовавшись таёжным красавцем, я в который уже раз убедился в мудрости и справедливости народных пословиц и поговорок. На этот раз одна из них звучала так: "красота требует жертв", а в качестве жертвы оказался я сам. Дело в том, что засмотревшись на таёжного обитателя, я неосторожно шагнул вперёд, и поскользнувшись на скользком камне, с шумом, подняв водопад брызг, со всего маха грохнулся в воду.
Олень, даже если и был знаком раньше с человеческой речью, таких ярких, сочных и образных выражений, произнесённых с глубоким чувством, точно не слышал. Увидев и услышав человека, воплощение грации и красоты, тут же исчезло в тайге.
Поднимаясь из воды, я почувствовал сильную боль в ноге, и от этого чуть было не поддался панике. В передвижении по тайге на большие расстояния, главное, это ноги и удобная обувь, не натирающая ступни до ранок и мозолей, и если вдруг оказавшись один в тайге и сломав или серьёзно повредив ногу, человек был практически обречён.
Ползком долго передвигаться не хватит сил, помощи ждать неоткуда, встретить кого-то, кто сможет помочь, шансов тоже около ноля. Так что при серьёзном повреждении ноги, останется только страдать от боли и ждать, сам понимаешь чего.
Кое - как превозмогая боль. выбравшись на берег, я внимательно осмотрел пострадавшую из-за глупого созерцания красоты, ногу. Слава Богу ни перелома, ни серьёзного вывиха не было, уж в этом я разбираться умел. Это оказался довольно сильный ушиб, нога повыше щиколотки, в передней части, в надкостнице голени припухла и покраснела, ушиб конечно болезненный и неприятный, но не опасный, и должен через день другой пройти.
Дальше передвигаться, терпя боль, было потихоньку можно, но этого делать я всё же не рискнул. Если от движения станет хуже и идти дальше не сможешь, опять же останется только лежать и ждать, а здесь всё-таки была вода, некоторый запас мясной калорийной пищи и много дров для костра поблизости, которых можно было набрать не очень себя напрягая.
Поэтому я решил остаться на месте и подождать пока ноге станет полегче, и самому попробовать ускорить это облегчение. Недалеко от своей вынужденной остановки я заметил растущий таёжный лопух, с большими мягкими листьями.
Капитан даже говорил, что его корни можно есть. Но есть я его не собирался, у меня был крупный и вкусный охотничий трофей, а вот самому себя полечить, можно попробовать. Я вспомнил, как в детстве, когда была ещё жива моя бабушка, она лечила все мои детские ушибы, синяки и ссадины, лопухом и подорожником, привязывая их тряпочкой к больному месту и что-то неразборчиво бормоча и приговаривая.
Бабушкиных присказок и заговоров, я конечно не знал, но решил, что попробовать лечение стоит. Неуклюже ковыляя я сорвал несколько листьев, и ополоснув их в ручье, полосой оторванной от подкладки, привязал два больших листа к больному месту.
Потом морщась и сквозь зубы ругаясь от боли, собрал достаточно дров для костра и занялся зайцем. Приготовив из трофея нехитрый ужин и запив его вкусной таёжной водицей из ручья, я прилёг у костра, положив голову на толстый сухой сук. Пульсирующая боль в ноге потихоньку утихла, и я заснул, изредка просыпаясь, чтобы подкормить живительный огонь новой порцией его любимой пищи, и тут же снова засыпая.
Проснувшись утром и размотав ногу я увидел, что опухоль и краснота заметно спали, лечение подействовало и принесло определённые плоды. Листья почти сняли опухоль и воспаление, я обмотал ногу свежими и закрепил их импровизированным бинтом.
Потом позавтракал зайчатиной и решил, переждав ещё один день, завтра двигаться дальше, так как сильная боль утихла, и нога, хоть и побаливала ещё, но уже вполне терпимо.
Бодзюцу* - японское искусство ведения боя с помощью деревянной палки.
Друзья, прошу извинить меня за небольшую задержку этой главы. Задержка произошла по независящим от меня причинам. Из-за сильного ветра, несколько часов не было электричества, а в результате и интернета, но главу я всё-же дописал.
Подписывайтесь на канал, делитесь публикацией в соцсетях и мессенджерах, ставьте лайк если понравилось и комментируйте.
Продолжение следует.
С уважением к Вам и пожеланиями любви и здоровья Геннадий Мастрюков.