После происшествия с лифтом Виктор пользовался лестницей. Когда он увидел двоих крепких парней среднего роста, стоявших на площадке между этажами, он почему-то подумал, что они пришли именно к нему. Виктор, не отдавая себе отчета, ждал продолжения недавних событий. Он не ошибся. Парни спросили, не он ли застрял в лифте, и чудом успел выбраться из него за мгновение до того, как кабина сорвалась в шахту.
— Да, я, — подтвердил Виктор.
Сначала Виктор подумал, что они из лифтовой службы, потом журналисты, блогеры. Но парни не спешили представляться. Один из них, светловолосый, державшийся, как главный, потому что стоял чуть впереди второго, русоволосого, а больше у них и отличий-то не было, одеты одинаково, в джинсы и футболки, у обоих в руках зонты, хотя на улице солнце. Зонты, конечно, из-за них Виктор и подумал, что это как-то связанно с тем днём, хотя, какая связь может быть между неисправным лифтом и человеком с зонтом, случайным прохожим.
— Накануне вы случайно не встречали человека с мечом? С зонтом, я хотел сказать, — поправился светловолосый. — Он попросил у вас что-то. И вы ему это дали. Что он попросил у вас?
— С чего вы взяли? — Виктор помнил того человека, но ему показалось странным, что его спрашивают о мимолетной встрече, ерунде, какой обычно не придают значения, тут же забывают о ней. И главное, откуда они об этом знали?
— Если бы вы ничего ему не дали, то вас сейчас не было бы в живых. После встречи с драконом, если не откупиться от него, не выживают.
То, что говорил этот человек, казалось такой ахинеей, что Виктор обратился к деталям, которые хоть как-то возвращали разговор в здравое русло.
— С мечом? С зонтом он был, — сказал Виктор
— Видели бы вы, на что он способен с этим зонтом, — сказал другой парень, русоволосый.
— Что вы ему дали? — настаивал первый.
— Автобусный билет. Ваш приятель стоял ближе, чем я к урне, вот я и отдал ему билет, чтобы он выбросил.
— Вы были на волоске от гибели.
В другое время Виктор не стал бы с ними разговаривать, пошёл бы дальше, но они знали об этой истории больше, чем он, и главное, она получила продолжение, которого он ждал, хотя бы потому, что чем больше проходило времени, тем четче он помнил обстоятельства, детали, людей. На минуту он даже признался себе, что это было самым ярким событием в его жизни, потом, правда, отогнал эту мысль.
— Не могли бы вы сказать номер автобуса, где вам дали билет. И опишите, пожалуйста, кондуктора.
— Я не помню кондуктора.
— Если вы не вспомните, погибнут люди, — предупредил его светловолосый.
— Из-за автобусного билета?
Неожиданно собеседник прижал его к стене. У горла Виктора он держал зонт. Виктор мог поклясться, что почувствовал холод стали, наверное, спица, отстраненно подумал он.
— Сороковой, — ответил Виктор.
— Как выглядел кондуктор?
— Не помню.
— Мужчина? Женщина?
— Меньше всего я обращаю внимание на кондукторов, — ответил он.
— В котором часу это произошло? — вступил в разговор второй, светловолосый. И обратившись к своему напарнику, сказал, — Мы посмотрим по расписанию. Не можем же мы опрашивать всех кондукторов.
— Ближе к двенадцати. Я вышел на остановке ближе к двенадцати. Повстречал вашего приятеля минут через десять. Потом в полпервого застрял в лифте.
Виктор смотрел, как они удалялись. Накануне какой-то сумасшедший попросил у меня использованный билет, сказал он себе. Только что мне приставили зонт к горлу люди, которые почему-то в подробностях знают глупейшую историю с билетом, будто рядом стояли. Розыгрыш? Ему стало страшно. Наверное, это реакция после происшествия с лифтом наступила. Психолог предупреждал его об этом. Виктор медленно дошел до квартиры, стараясь не дотрагиваться ни до перил, ни до стен, — он ни в чем не мог быть уверен, как и в лифтах, а главное, он не чувствовал себя в безопасности, даже после того, как запер за собой дверь. Любой человек мог попросить у него использованный билет, после чего могло произойти что угодно, а главное, Виктор не знал, откуда ждать этой опасности. Тот человек просил отдать то, чем я мог бы пожертвовать, подумал Виктор. Откупиться, осенило его, можно откупиться, так откупаются от судьбы, выбрасывают что-нибудь, теряют, отдают. Надо, чтобы в карманах, в сумке постоянно лежало что-нибудь, что можно отдать.
Вскоре на другом конце города на конечной остановке сорокового автобуса двое пассажиров поздоровались с высокой женщиной, работавшей кондуктором. Сначала они приняли её за девушку, потому разглядели, что ей за сорок. Она сказала, что автобус поедет минут через пятнадцать, тогда она их и обилетит.
— Меня зовут Роланд. Я рыцарь-драконоборец, — представился светловолосый парень. — Это мой оруженосец, Паскуаль.
— Ядвига, — позвал кондуктора водитель, — я отлучусь. Он выбрался из кабины и пошел в сторону маленьких магазинчиков, стоявших сплошной стеной перед рынком.
— Вас зовут Ядвига, — сказал тот, кто представился Роландом.
— Вроде перегаром от вас не пахнет, — сказала она, — ролевики?
— Вот, посмотрите, — тот, кого назвали Паскуалем, протянул ей эмаль с портретом ящера, — возможно, он вам снился.
— Главное, чтобы ты мне не приснился, — ответила она, разглядывал эмаль, не каждый день ей показывали такую вещь, музейная или из чьей-нибудь коллекции. День словно стал ярче, прохладнее, как будто недавно пролился дождь и освежил краски. Она даже подумала, что сегодня смена будет легче, чем обычно, эта эмаль, воспоминание о ней поможет ей не видеть пассажиров, протягивать к ним ладонь за мелочью, а главное, избавиться от странного чувства, будто она просит у них милостыню. Держать в руках, даже минуту, драгоценную эмаль, и отрывать билеты казалось несовместимым.
— Вы не понимаете, он придёт за вами, — мягко, с сочувствием сказал Паскуаль.
— Кто? Ящер с портрета?
— Да, дракон. Он придёт не в своём настоящем обличье. Настоящие драконы умеют обращаться людьми, — сказал Роланд.
— Зачем же ко мне пожалует господин Дракон? — хохотнула она.
— У вас что-то есть, привлекающее его. Он недаром подошёл к тому парню с билетом. Дракон почувствовал. Вам нужно спрятаться. Поменять работу, жильё, — сказал Паскуаль.
— Мальчики, — сказала Ядвига, — вы думаете мне нравится работа кондуктора? Продавец в магазине, уборщица и кондуктор — вот всё, из чего я могла выбирать. Жильё? Куда я должна переехать из своей малосемейки? Вернее, куда я могу переехать? Я вообще ничего не могу. Мне даже драконы не снятся, какое убожество, не правда ли, мне снится проклятый автобус и билеты. Не знаю уж, кто за мной придет, но главное, поскорее приходил бы, одиночество и безденежье скверная штука, мальчики.
— Я оставлю вам номер телефона, вам не надо будет звонить мне. Когда придет дракон, отправьте мне SMS , любую букву или цифру, хоть точку. И оставьте ваш адрес, пожалуйста. Мы тут же приедем, как вы подадите нам сигнал, — сказал Роланд.
— Вы так знакомитесь, что ли, — нерешительно сказала она, — так я немного старовата для вас, — она улыбалась, солнце слепило глаза рыцарю и его оруженосцу, они видели только её блестевшие в лучах белые волосы, крашенные, конечно, но от этого они сверкали только ярче; красную помаду, идеально обведенный контур губ, достаточно увидеть такой властный яркий рот, чтобы понять, что перед тобой красавица из киномира, сошедшая с журнальной обложки.
Рыцарь и его оруженосец одновременно зажмурились, отгоняя морок.
Вернулся водитель. Над кабиной в гирлянде из пластмассовых медальонов с золотистым напылением висели мягкие игрушки, зайцы и единороги, ещё яркие, розовые с белым мехом, но уже припорошенные пылью. Драконоборец продиктовал Ядвиге номер телефона. Она набрала, дала отбой.
— Так и записать — «драконоборец»? — усмехнулась она.
Они, смущаясь, точно не могли найти слов, одновременно кивнули, заплатили за билеты, проехали остановку, хотя их путь лежал в другую сторону.
— Как думаешь, позвонит? — спросил Роланд у своего напарника, когда они вышли из автобуса, — Его никто не выдает.
— Они не узнают его, — предположил Паскуаль.
— Беда в том, что узнают и готовы платить больше и больше, пока не отдадут всё, время, чувства, жизнь.