В тот памятный день жизнь 10-летней Лизы раскололась на две части - до и после. До этого события она чувствовала себя счастливой и любимой дочкой. А после... она никому уже не верила, во всем видела и подозревала только фальшь и притворство.
Сейчас ей было понятно отношение бабушки Тони, которая всегда недолюбливала старшую внучку, зато маленькую Софочку просто обожала. Конечно, виду она не показывала, но ребенок всегда отличит фальшь от искренности, и как бы ни старалась бабуля завуалировать свое истинное отношение, оно угадывалось по многим мелочам.
***
- Пап, а почему меня бабушка не любит? - как-то решила спросить Лиза у отца.
- Ну что ты, глупышка, - ответил дочери отец, крепко прижимая ее к себе, - она просто... не очень ласковая, характер у нее такой.
- Ну с Софочкой она совсем другая...
- Это потому что она еще маленькая...
- Со мной маленькой она тоже не играла, как будто меня и нет вовсе, - возразила дочка.
- Это ты просто не помнишь, - покачал головой папа, - ну что тебе разве не хватает нашей с мамой любви?
- Маме тоже не до меня, - вздохнула девочка и еще теснее прижалась к отцу.
- Мы тебя любим также, как прежде, - заверил ее папа, - а вот ты сама-то сильно любишь свою сестренку? Нет? Вот то-то и оно. Чтобы получать любовь, самой нужно ее дарить. По-моему, ты избегаешь сестренку, а она к тебе тянется...
- Ее и так все любят, а меня нет, - надула губки Лиза, и слезы комом встали где-то в горле.
- Не выдумывай, дочь, иди лучше поиграй с Софой.
- Не хочу...
С появлением Софы все перевернулось с ног на голову в этом семействе, размеренная и спокойная жизнь ушла в прошлое. Мама стала более нервной, раздражительной, стала часто покрикивать на Лизу, и девочка научилась огрызаться в ответ и еще больше невзлюбила маленькую сестренку. Один только папа по-прежнему был ласков и терпелив с дочерью, выслушивал ее и утешал, но он почему-то все больше проводил времени на работе и все реже дома.
***
В тот день, услышав стук в дверь, Лиза залезла в шкаф в зале, чтобы сделать сюрприз вернувшемуся отцу. Но к ее сожалению, в дверь постучал не отец, а бабушка. Выбраться она не успела, а встречаться с бабушкой не хотелось. Сквозь щелочку в шкафу девочка увидела обеих женщин, вошедших в зал. Они молча уселись на диван. И Лизе пришлось затаиться, чтобы себя не выдать. Ей даже понравилась такая позиция - она почувствовала себя почти разведчицей.
- Ну что, как у вас дела? - после короткой паузы спросила баба Тоня.
- Да все нормально...
- А где эта? - кивнула головой бабушка куда-то в сторону, и Лиза поняла, что речь идет о ней. Старшую внучку она редко называла по имени.
- Да в комнате, наверное, играет, а Софа только уснула, -ответила мама.
- Говорила я тебе, не нужно было брать эту, - снова многозначительный кивок головой, - не послушала меня, теперь крутишься, как белка в колесе, а помощи от нее ни на грош...
- Мам, ну хватит, одно и то же, надоело уже, - нахмурилась мама и вздохнула, - кто ж знал тогда, врачи ведь в один голос твердили, что уже вряд ли забеременею, а ребенка хотелось, просто страсть как...
Лиза еще не совсем понимала, о чем идет речь, невольно напряглась, прислушиваясь. Сердце почему-то тревожно сжалось в груди, словно предчувствуя нехорошее.
- А я тебе говорила: не спеши, всему свое время, - упрямо гнула свою линию бабушка, - не бери чужого ребенка, еще неизвестно, каким он окажется, какие там гены. И как видишь, я была права...
Последние слова бабушка произнесла с каким-то пафосом и укоризненно покачала головой.
- Да нормальные там гены. Чем тебе не нравится Лиза - она добрая ласковая всегда была.
- Ага, вот именно, что была... - перебила ее баба Тоня, - а сейчас? С ребенком сидеть не хочет, что ее ни попросишь, все в штыки. Говорю - плохие гены, как пить дать...
- И что ты предлагаешь? - громко и с досадой оборвала ее дочь, а потом понизив голос, продолжила почти шепотом:
- В детдом ее вернуть? Типа, понянчились и нам надоело? Своего родили, поэтому чужой не нужен?
- А что? И вернуть, если не исправится, сколько можно терпеть ее выкрутасы? - ворчливо продолжала баба Тоня. - Даже артисты, прости меня Господи, возвращают своих приемных детей и не стесняются потом об этом заявлять на всю страну. А ты все боишься...
- Мам, Миша на это никогда не пойдет, ты же знаешь, что он любит Лизу, как родную. Да и хватит об этом говорить, а то еще ребенок, не дай Бог, услышит... Пойдем лучше на кухню чай пить.
Вскоре голоса умолкли, зал опустел. А Лиза все продолжала сидеть в шкафу, опустошенная и обессиленная, совершенно потрясенная тем, что только что услышала. Ее ум отказывался верить, а маленькое сердечко было не в силах вместить в себя то горе, которое лавиной обрушилось на ее голову.