Ярким весенним днем в конце месяца апреля, который в этом году выдался на редкость теплым и солнечным, в питомнике шотландских вислоухих котиков « Pride of Scotland » («Гордость Шотландии») родились пятеро чудесных котят. Кошка Батиста, молодая серенькая вислоушка, стала мамой впервые, и Вера Аркадьевна, шестидесятилетняя владелица питомника, очень переживала, как она справится с новой ролью. Кошка была на редкость красивая. Густая набивная серая шерсть, широкая мордочка, бездонные апельсиновые глаза и характерные висячие ушки-треугольнички. Хозяйка очень надеялась, что малыши унаследуют ее гордую стать, мощные лапы и просто убийственное обаяние. Тем более, что отцом гордого семейства стал Арчибальд Грей Пепельный Третий, признанный чемпион и обладатель титула «Лучший представитель породы». Это был кот котов, настоящая гордость хозяйки и бесконечная зависть ее подруг. Арчибальд Царственный – так любовно Вера Аркадьевна величала своего любимца – впервые стал отцом, и женщина с трепетом ожидала, что его потомки будут такими же сногсшибательными и великолепными.
Батиста возлежала на новенькой лежанке, приобретенной хозяйкой по случаю волнительного события, и мягко вылизывала чмокающих малышей. Арчибальд сидел неподалеку и разглядывал своих отпрысков со свойственным ему высокомерием. Рядом с лежанкой примостилась Блю Джина, пожилая кошка редкого лилового окраса. Хозяйка давно не пускала ее в разведение, но Джинни была прирожденной нянькой. Вот и сейчас она внимательно наблюдала за молодой матерью, словно собираясь подстраховать ту, если что-то пойдет не так. Вера Аркадьевна с любовью оглядела умилительную картину, вышла из яслей и тихонько прикрыла дверь. Она могла быть спокойна. Если Блю Джина на посту, все точно будет хорошо.
Вера Аркадьевна основала этот питомник сорок лет назад. Она любила кошек всей душой и не мыслила своей жизни без них. На вопрос, почему она занялась именно вислоушками, ответа у нее не было. Просто так легли звезды. В ее питомнике были кошки разных пород, но на продажу она разводила только вислоухих. А кроме того, в отдельном помещении она организовала небольшой приют для бездомных кошек, которых с каждым годом становилось все больше и больше. И что больше всего огорчало пожилую женщину, так это то, что наряду с обычными беспородными мурками и мурзиками бездомными становились и породистые представители кошачьего семейства. Этот факт сильно заставлял задумываться Веру Аркадьевну, а так ли уж правильно она поступает, занимаясь разведением кошек, когда такое количество усатых и хвостатых нищенствует на помойках. Эта мысль в последние годы стала особенно навязчивой, и женщина решила, что эти котята – последние в ее практике. Пора бы и на покой. Просто жить среди своих пушистых хвостов, помогать тем, кто обездолен, и радоваться жизни. Пожалуй, так она и сделает.
Вопрос о продаже новорожденных не сильно беспокоил хозяйку. Обычно за ними выстраивалась очередь с момента рождения. Особенно это касалось редких золотистых или лиловых вислоушек. Но и серенькие надолго в питомнике не задерживались. Женщина вздохнула. Каждое расставание было для нее настоящей пыткой, ведь эти пушистики были для нее словно дети. И она всегда переживала, в хорошие ли руки попадут малыши, будут ли их любить так, как любит она. Вера Аркадьевна подолгу могла разглядывать фотографии своих выпускников, переехавших на житье-бытье в новые семьи. Она очень любила получать от них весточки и всегда бережно их хранила. Это была ее история. В конце концов, хвостики – ее единственная семья. Муж умер десять лет назад, дети выросли и разлетелись по разным городам. Ее кошки – это все, что у нее осталось.
Вера Аркадьевна открыла ноутбук и разместила волнительную новость на сайте питомника. Теперь можно было принимать бронь.
* * *
А за тысячу километров от питомника в небольшом поселке, расположенном недалеко от полумиллионного города, семилетняя девочка Тая донимала свою маму очередной просьбой о котенке. Этот разговор происходил у них регулярно в последние пару лет. А началось все с того, что Тая сходила в гости к подружке, у которой мама была настоящей кошатницей. В их особнячке жили трое британцев, два шотландца, четыре перса и один сфинкс. Оля, подруга Таи, днями напролет играла со своими котами и часто приглашала Таю. И как только девочка возвращалась из гостей, разговор о котенке начинался с новой силой. Мама Таи, Ангелина Викторовна, кошек не любила и просьбу дочери удовлетворять не собиралась. Но вот отец, с которым женщина уже год как была в разводе, всегда все портил. Он не только Ангелине весь мозг проел разговорами о кошках, так еще и дочь постоянно науськивал. И в какой-то момент женщина не выдержала и вскричала:
- Все, сил моих больше нет! Хотите кота – заводите! Но предупреждаю, если ваша блохастая тварь начнет портить мне вещи, я от него избавлюсь!
- Ну зачем же так сурово, Гелечка, - проговорил Арсений Иванович, папа Таи. – Почему же он вещи начнет портить? Мы ему когтеточку и игрушки купим, будет, чем заняться.
- Я вас предупредила, - ледяным голосом процедила Ангелина. – Да, и убирать за ним я тоже не собираюсь.
- Мы сами все будем делать, правда, Таечка? – обращаясь к дочери, сказал Арсений.
- Ага, конечно, ты тут появляешься только по выходным, - со злостью проговорила женщина. – А гадить ваш кот будет каждый день.
- Ангелина, к тебе приходит домработница. Она и будет убирать. Тебе совершенно не о чем переживать, - успокаивающе говорил Арсений Иванович.
Маленькая Тая, не дыша, слушала перепалку папы с мамой. Давно стало привычным, что родители разговаривают только на повышенных тонах, поэтому на это девочка внимания особо не обращала. Но сейчас речь шла о котике, о котором она всегда так мечтала. Тая тихо сидела на диване, переводила взгляд с отца на мать и надеялась, что скоро в ее жизни случится настоящее чудо. И наконец-то она расскажет Оле, что у нее теперь есть свой кот, и та перестанет ее дразнить.
Ангелина, все еще злясь на бывшего мужа, ушла на кухню, и Арсений подсел к дочери.
- Какого котика ты хочешь? – погладив ее по волнистым волосам, спросил он.
- Любого, папочка, - не смея поверить в свое счастье, сказала девочка.
- Давай посмотрим объявления, - предложил папа, открывая ноутбук.
Из кухни вышла мама и сказала:
- Если вы решили заводить блохастую тварь, то берите хотя бы породистую. Нечего всяких облезлых уличных собирать.
Арсений поморщился, но ничего не сказал, и Ангелина снова вышла из комнаты.
- Давай посмотрим, какие породы бывают, - сказал он, обращаясь к дочери.
- Я знаю – шотландский вислоухий, - сказала Тая. – У Оли два таких котика есть.
- Давай у мамы Оли тогда спросим котика, раз у нее их так много.
- Ничего не выйдет, - сказала Ангелина, снова появляясь в дверях комнаты. – Все ее кошки стерилизованы, а взрослых она не отдаст.
- Что ж, тогда поищем котенка, - подмигнув дочери, сказал Арсений.
Ангелина снова ушла на кухню и стала намеренно громко греметь посудой.
Арсений задал поиск питомников, и первой вышла ссылка на «Гордость Шотландии». В недавних новостях были размещены фотографии маленьких карапузов, готовых к переезду к новым хозяевам. Мужчина кликнул на фото, и вышла галерея восхитительных снимков, на которых сидели, лежали и стояли серые котятки с маленькими ушками и глазами цвета апельсина. У каждого был небольшой яркий бантик, показывающий пол малыша. Среди четверых девочек был только один мальчик, котенок Гермес, самый крупный и самый красивый. Тая показала пальчиком на экран и сказала:
- Вот его!
- Точно его? Смотри, какие у него сестрички красивые, - сказал папа. – Хм, на фото написано, что они забронированы.
- Что это значит? – спросила дочь.
- Значит, у них уже есть хозяева.
- А у Гермеса нет?
- Пока на фотографии ничего не написано. Давай-ка мы сейчас позвоним в питомник и все узнаем, - предложил папа.
Он набрал указанный номер, и через пару минут в трубке раздался немного усталый женский голос:
- Питомник «Гордость Шотландии», слушаю вас.
- Здравствуйте, мы по поводу котенка Гермеса. Он еще не забронирован?
- Вам повезло. Только что сняла с него бронь, - казалось, женщина на том конце провода улыбнулась.
- Мы хотим его взять, - сказал папа. – Сколько стоит котенок и когда можно его забрать?
Папа довольно долго говорил по телефону с незнакомой женщиной, но Тая уже не слушала. Она была счастлива, и душа ее пела. У нее скоро будет свой котенок! Красивый! Настоящий шотландский вислоухий! И имя какое у него замечательное – Гермес! Будет чем хвастаться перед подружками. Она кружилась по комнате и представляла, что уже держит на руках своего кота.
* * *
Гермес прибыл в дом семьи Стародубовых в середине июля. В начале месяца папа уехал в командировку и на обратной дороге заскочил в питомник. Вера Аркадьевна, передавая кота красивому молодому мужчине, приехавшему на дорогой иномарке, не могла избавиться от тревожного предчувствия. За годы работы в питомнике она научилась доверять своей интуиции, и бывали случаи, когда, поддавшись внезапному порыву, она отказывала потенциальным покупателям, даже если уже была договоренность и люди стояли за воротами ее дома. Сегодня было примерно такое же состояние, но что-то удержало хозяйку, и она не дала отворот-поворот Арсению Ивановичу. Подписали нужные бумаги, женщина вынесла котенка и посадила в подготовленную переноску. Молодой мужчина лишь вскользь взглянул на малыша, поставил переноску на заднее сидение и сказал:
- Дочке подарок. Заждалась уже.
О том, какая реакция была у мамы девочки, Арсений умолчал.
- Что ж, спасибо вам, - пожимая руку хозяйке, сказал мужчина. – Дорога предстоит дальняя.
- Присылайте фотографии, как малыш устроится в вашем доме, - еще раз попросила Вера Аркадьевна. Она украдкой смахивала набегавшие слезы.
- Конечно. Еще раз спасибо и до свидания, - ответил Арсений и уехал.
Женщина вошла в дом и присела на диван. На колени тут же запрыгнула Батиста.
- Не знаю, правильно ли я сделала, что отдала ему Гермеса, - обращаясь к кошке, проговорила Вера Аркадьевна. – Все твои дочки так хорошо пристроились. И люди знакомые, надежные. И рядом. Можно в гости ходить, смотреть, как живут.
Женщина тяжело вздохнула и погладила теплую спинку Батисты. Кошка довольно замурчала, удобнее устраиваясь на хозяйских коленях, подставляя под ласку голову и внимательно глядя на женщину своими апельсиновыми глазами. Вера Аркадьевна, почесывая кошку за ушком, продолжила:
- А Гермеса увезли так далеко. Случись что, я даже поехать за ним не смогу. Ох, тревожно мне, Батиста. Как бы плохого чего не случилось с нашим малышом.
Кошка поднялась и потерлась мордочкой о щеку хозяйки, как бы успокаивая ее. Вера Аркадьевна на миг прижала Батисту к себе.
- Все, хватит, больше никаких котят, - сказала она. – Пойдем, красавица моя, надо всех накормить.
С этими словами женщина направилась в помещение приюта. Пришло время вечернего кормления и уборки.
* * *
Тая была на седьмом небе от счастья. У нее теперь был свой котик. Да не какой-то там уличный, а самый настоящий породистый. Она не переставала рассказывать о нем своим бабушке и дедушке, которые приезжали в гости по выходным. Папа подарил ей маленький фотоаппарат, и девочка постоянно делала его фотографии. У Гермеса даже была своя маленькая комната, полная игрушек, кошачьих домиков, когтеточек и лежанок. А еще там был самый настоящий маленький диванчик, и Гермес, как настоящий король, мог выбирать себе каждый день разное место для сна. Одно только расстраивало Таю, Гермес никак не хотел оставаться в этой комнате один. Как только его там закрывали, он начинал громко мяукать и просить, чтобы его выпустили. Один в игрушки играть он тоже не хотел, а ждал, когда девочка начнет бегать за ним с дразнилкой. Тогда они устраивали настоящие догонялки и бегали по двум этажам дома друг за другом, издавая победные боевые кличи.
Ангелина Викторовна на кота старалась внимания не обращать, но каждый раз, когда она его видела, на ее красивом лице появлялась брезгливая мина, словно она только что учуяла зловоние. А если Гермес приходил потереться головой о ее ноги, с силой отпихивала его и кричала, чтобы Тая немедленно забрала свою блохастую тварь.
Гермес не понимал, чем он постоянно вызывал недовольство новой хозяйки. У Веры Аркадьевны он привык к доброте и ласке. А в этом доме получал ежедневные тычки и пинки. Только девочка была ласкова с ним. Но иногда ее внимание становилось слишком навязчивым, и котенок уползал под кровать, чтобы немного отдохнуть.
В сентябре Тая пошла в первый класс, и забот у нее прибавилось. Школа, танцы, хоровой кружок, студия рисования и времени на игры с Гермесом стало меньше. Котенок подрос, и озорства у него прибавилось. Он порвал обои в своей комнатке, за что Ангелина Викторовна отшлепала его кухонным полотенцем. Гермес усвоил, что хозяйке на глаза лучше не попадаться, поэтому часто тихонько прокрадывался в комнату к Тае и укладывался спать в шкафу с ее вещами. Правда, если хозяйка обнаруживала его там, ему опять доставалось.
Старая домработница, проработавшая в семье Стародубовых четыре года, не выдержала постоянных придирок Ангелины Викторовны и уволилась. Тая очень жалела, что тетя Маша ушла, потому что она была доброй и часто играла с девочкой. И Гермеса она очень любила. А еще показывала разные трюки, которым можно научить котика, и это было так весело. Тетя Рита, которая стала приходить убираться вместо тети Маши, оказалась совсем другой. Это была высокая и очень худая женщина с бледным лицом и светлыми водянистыми глазами. Она мало говорила, никогда не смеялась и выполняла работу по дому с четкостью хорошо отлаженного механизма. С Таей общение происходило только в форме повелительного наклонения и, конечно, никаких игр и веселья это не подразумевало. А вот кошек тетя Рита не выносила вообще, и в этом они с Ангелиной Викторовной оказались на редкость похожими. Уборка лотков вызывала у новой домработницы приступы самого настоящего холодного гнева. А уж если Гермес посмел разбросать наполнитель, в ход шло и полотенце, и тапки. Постепенно Гермес из игривого и общительного котенка превратился в осторожного и пугливого кота, который не хотел лишний раз попадаться на глаза людям. Обычно он беззвучно сидел под диваном в комнате у Таи, а когда хозяева уходили из дома, тихонько прокрадывался на кухню, чтобы поесть. И только приход Арсения Ивановича еще мог заставить кота выйти к людям, потому что отец девочки всегда был добр к нему, приносил разные кошачьи вкусности и долго мог играть с дразнилкой, заставляя Гермеса, смешно переваливаясь, бегать за воображаемой мышкой. Но через год Арсению предложили работу в Санкт-Петербурге, и он уехал. Теперь Тая общалась с отцом только с помощью Интернета, потому что ездить за полторы тысячи километров каждые выходные он уже не мог. А Гермес потихоньку начал забывать человека, которого он не боялся.
Гермес вырос и превратился в роскошного красавца, достойного представителя своей породы. И как все взрослые коты однажды он пометил свою территорию. Вернувшись домой, Ангелина Викторовна учуяла резкий мускусный запах и закричала:
- Все, с меня хватит! Это не кот, а чудовище! Теперь весь дом провонял кошатиной!
Тая сморщила свой маленький носик, потому что запах был на самом деле неприятный, но ничего не сказала. Она прошла в свою комнату и заглянула под диван. Там Гермеса не оказалось. Она вышла на кухню и увидела свою мать, держащую кота за шкирку и тыкающую его мордочкой в маленькую лужицу на полу. Кот отворачивался, царапался и пытался вырваться, но Ангелина держала его крепко. В конце концов Гермесу удалось удрать, и он забился в дальний угол шкафа с вещами девочки. Тая попыталась выманить любимца, но он вжался в стенку и выходить отказался наотрез. Тогда она пошла в комнату к матери, желая заступиться за котика, но когда подошла к двери, услышала, как та разговаривает с кем-то по телефону:
- Может его усыпить?... Вот еще, деньги платить…Надоело до чертиков…Навязали на мою голову…Тая? Переживет. Она все равно особо им не занимается…Тогда ты мне поможешь…
В чем невидимый некто должен был помочь ее матери, Тая не узнала. Она тихо вернулась в свою комнату и закрыла за собой дверь. Сначала подумала позвонить папе, но потом решила, что он все равно ничего сделать не сможет. Поэтому она включила телевизор и уселась смотреть любимый мультфильм.
Через две недели Тая уехала в лагерь на море, а когда еще через три недели она вернулась, Гермеса в доме уже не было. Ангелина Викторовна, утешая рыдающую дочь, сказала, что кот, скорее всего, выскочил в открытую дверь и потерялся. Тая, слушая объяснения матери, не верила ей. Она помнила тот давний разговор по телефону. Но ничего сделать было уже нельзя. Девочка затаила глубокую обиду на мать, которую она пронесет через всю свою жизнь. Но это уже совсем другая история…
* * *
Конец июля в 2020 году выдался на редкость жарким. Температура в тени доходила до сорока с лишним градусов, а уж на солнце страшно было подумать сколько. Я, как и всегда в это время, закатывала банки с компотами и огурцами и думала о том, чтобы не грохнуться в обморок от чудовищного жара, который шел от раскаленной плиты и кипящих кастрюль. Бедные шиншиллы жались к замороженным полуторалитровым бутылям, которые мне приходилось менять два раза в день по причине быстрого таяния льда. Дети коротали жару под густыми ветвями раскидистой черешни. Собаки, раскопав в земле ямы, прятались в тени, а котики удрали в подвал. Я подняла закипевшую кастрюлю, намереваясь залить воду в банку, как зазвонил телефон.
- Уф, - отдуваясь, пробормотала я, - как не вовремя.
Но поставила кастрюлю обратно на плиту и подняла трубку. Звонила моя ученица Любаша, с которой весь год мы готовились к ЕГЭ по английскому языку.
- Наталья Анатольевна, помогите! – прокричала девушка в трубку.
- Что случилось? – я напряглась, думая о том, что могло произойти.
- Мы на велосипедах поехали кататься, а тут такое! – Люба сильно волновалась, и я не сразу смогла понять, о чем она хочет мне сказать.
- Любаш, я не поняла, что случилось.
- Тут кот в простыне!
- Что?? – прокричала я, думая, что ослышалась.
- Тут кот в простыне, - повторила девушка. – Мы в овраг съехали, а там сверток. Смотрим, шевелится. Подошли, развязали. А это простынь. А в ней кот! Что нам делать?
Я осела на стул. За свою волонтерскую жизнь я насмотрелась всякого. И все равно каждый раз, когда я сталкиваюсь с людской жестокостью, не могу спокойно на это реагировать. Сердце предательски защемило. Я на миг прикрыла глаза. Ведь любой подобный звонок – это незаживающая рана в душе. Хочется помочь каждому живому существу, попавшему в беду. И если приходится отказывать, потом долго еще мучаешься угрызениями совести.
- Он очень напуган и, по-моему, хочет пить, - продолжала рассказывать Любаша. – Ему очень жарко. Непонятно, сколько времени он тут провел. Здесь редко кто ходит.
Я слушала девушку, и волосы шевелились у меня на голове. Просто представить ситуацию, когда живое существо завязали в тряпку и бросили в овраг под палящие лучи солнца. Причем в такое место, где шансы, что его найдут, практически стремятся к нулю. В жару, завязанный в узел. Без воды. Кота обрекли на ужасную медленную и мучительную смерть. В горле у меня запершило, а на глаза навернулись слезы. Я посмотрела на Сему, вышедшего из подвала, чтобы попить воды и помурлыкать, когда я подняла его на руки.
- Ну что, Семочка, примем еще одного жильца? – проговорила я, обращаясь к своему старшему коту. Сема внимательно посмотрел на меня своими желтыми глазами и потерся мордочкой о мою щеку.
В трубку же я сказала:
- Ну что ж делать, везите ко мне. Попробуем его пристроить.
Так в моей жизни появился Маркиз.
Любаша с бабушкой приехали через двадцать минут. Я подготовила клетку: постелила лежанку, повесила два разных гамачка, поставила воду и еду и лоток. Люба посадила кота в коробку. Простынь же, в которую его замотали, выбросила.
Я занесла коробку домой, поставила в клетку и осторожно открыла ее. На меня уставились два громадных глаза цвета апельсина. Я тихонько протянула руку, помогая котику выползти из коробки на удобную мягкую лежанку. Мальчик выскочил и немедленно забился в дальний угол клетки, вжавшись в прутья решетки. Я убрала коробку и села рядом с ним. Поясню – клетка, в которую я посадила котика, предназначена для крупных собак, и я свободно могу там сидеть. Я попробовала ласково погладить котика по голове, но он начал рычать и делать попытки броситься. Тогда я вылезла, давая ему возможность освоиться на новом месте.
Из подвала вышли мои коты и уселись вокруг клетки, рассматривая нового постояльца. Я вернулась к закрутке банок, поглядывая на котика. Он все также сидел в дальнем углу, не обращая внимания ни на кого.
Котик был роскошный. Настоящий вислоухий шотландец красивого серо-голубого окраса с громадными апельсиновыми глазами и характерными толстыми щечками, которые так хотелось погладить. Но в этих красивых ярких глазах застыло загнанное выражение. Оставалось только гадать, что же пришлось пережить котику, чтобы привести его в подобное состояние. И не только сидение в простыне спровоцировало такое поведение. Что-то до этого ввергло животное в состояние паники. Я подумала, что на его реабилитацию придется потратить довольно много времени, поэтому вопрос о немедленном поиске для него новых хозяев временно сошел на нет.
- Как же тебя назвать, красавец? – перевернув очередную закатанную банку с компотом, обратилась я к коту. – Надо что-то такое важное, красивое и звучное.
Котик повернулся и взглянул на меня своими апельсиновыми глазами.
- Назову тебя Маркиз, - сказала я, - мне кажется, тебе подойдет.
Маркиз только зыркнул на меня, вжимаясь в прутья решетки еще сильнее. Я понимала, что его нужно показать врачам, но решила, что первую неделю трогать его не буду. Пусть освоится.
Через неделю Маркиз все также дичился всех и вся, рычал, если к нему кто-то приближался, но попыток броситься больше не делал. Я выпустила его из клетки, чтобы он потихоньку изучал пространство дома и знакомился с другими его обитателями. Котик удрал в подвал и неделю сидел там тише воды, ниже травы.
Спустя месяц Маркиз стал выходить в большую комнату, где по вечерам собиралась вся семья. Он не делал попыток приблизиться к людям или животным, а сидел в маленьком коридоре и наблюдал. Мы спокойно разговаривали, обращаясь к нему, называли по имени, предлагали разные вкусности. И месяца через полтора он перестал убегать, если кто-то близко к нему подходил.
Конечно, обработки и прививки мы откладывать не стали. Но сидение в переноске для кота оказалось очень волнительным, и пока мы ехали до клиники, Маркиз, не переставая, кричал. У меня сердце разрывалось, когда я представила, что, скорее всего, это замкнутое пространство напоминает ему о том ужасе, которого он натерпелся, сидя в простыне. Поэтому всю дорогу старалась разговаривать с котом, одной рукой держа руль, а второй поглаживая его лапку через прутья переноски. За месяц мы управились со стерилизацией, обработками и вакцинацией. Можно было начинать поиск новых хозяев. Но…глядя на Маркиза, я понимала, что еще один переезд в незнакомое место снова спровоцирует тревожно-агрессивное состояние. И не было никаких гарантий, что кот начнет доверять другим людям. А ведь большинство потенциальных хозяев хотят получить ласковое животное, которое можно будет держат на руках и гладить. Маркиз же был совершенно не таков.
Только через четыре месяца котик начал тереться о мои ноги, когда просил внимания. Он падал на спинку, смешно растопыривал все четыре лапы и взмахивал ими, пока я не начинала чесать ему животик. Только через пять месяцев Маркиз впервые замурлыкал, когда я почесывала ему голову, пока он дремал, лежа в раковине. Через полгода котик начал играть с другими животными, бегать за дразнилкой и охотиться на швабру. Через восемь месяцев он впервые ночью пришел спать на мой диван. И все же он остался довольно независимым котом, который совершенно не любит сидеть на руках.
Сейчас прошло почти десять месяцев с того дня, когда Маркиз появился в нашем доме. Теперь это царственный вальяжный котик, который любит находится в центре внимания. Он пытается оспаривать главенство Семы, но пока у него не очень хорошо получается. Все таки Сема и старше, и опытнее. Маркиз любит играть в игрушки, бегать за мячиком и охотиться на мои ноги, когда надо выпросить кусочек мяса или рыбки. Часто он забирается на кухонный шкаф и обозревает свои, как он думает, владения с самого верха. Мне он разрешает потрепать себя по пухлым щечкам, а когда я разговариваю с ним, всегда мурлыкает.
Сейчас он лежит рядом со мной на стуле и внимательно наблюдает, как я пишу о нем рассказ. Периодически он муркает, словно говорит: «Не забудь рассказать и о том, как я спрятался на нижней полке в гардеробе и уснул, а вы подумали, что я вышел на улицу, и бегали потом два часа по поселку, пытаясь меня найти». Я мысленно соглашаюсь с ним и обещаю рассказать обо всех шалостях, которые он теперь вытворяет. И, глядя на него, я понимаю, что вопрос с его пристройством окончательно решен. Маркиз вошел в нашу жизнь и теперь останется с нами навсегда. Он нашел свой Дом.
© Наталья Кадомцева