Предыдущая глава.
Будто белым саваном укрыла Зима земли Зареченские. Притрусила снегом лёд, что берега Бежки нашей сковал. И только к середине речки, быстрый холодный поток шумел. Далеко убегал – в княжества соседние да в земли невиданные.
А по холмам, что от хутора к лесу тянутся, снега насыпало лёгкого, как перина, мягкого. Да так, что только конями тропинки протаптывать. Сани в снегу глубоком станут – приходится мужику зад свой с возка сымать и брать коней под уздцы.
Пегие красавцы упираются, норовя задком на воз дать, хропят и взбрыкивают копытами подкованными. Но куда уж денешься, коль руку хозяйскую чувствуя, приходится воле его уступить. А там, глядишь, и первоход путь к лесу конями вытоптав, даст и бабам возможность с санками за хворостом бегать. Аль к Бежке с полосканьем в руках сходить.
Сидят бабы по избам – без надобности за порог нос не суют. Скотину в хлеву накормит мужик, привезя возок дров из лесу – и снова в тепло избенное, к блинам-калачам, да домашним русалкам своим.
Оно-то как у люда повелось: баба с кошкой-мурлыкой в избе хозяйствуют, а мужик и собак – во дворе.
Один кузнец Михай в кузне своей трудится до пота седьмого. У кузнеца всегда работа есть. То коня подковать, то возок подправить. А то и кому из дружинных князя - меч добрый выковать.
Только жена Михая - Всезара сидит в избе одна с сыночком маленьким управляется. Привыкла так. А что делать? Мужик-кузнец – не воин дружинный. Работу сделает и знаешь, что завсегда живой хоть и вечером поздним, но возвращается. Приголубит, кузней своей пахнущий, в крепких ладонях стан сожмёт – дыхнёт теплотой да усталостью. Шею усом длинным пощекочит до смеха. И, водой из кадки ополоснувшись, чистую рубаху попросит. За стол присядет, с благодарностью ужин поздний вкушать.
А блины с пирогами хвалит! И хочется ей всегда его радовать. Тогда и теплее становится и в душе, и в избе. И мурлыка усатый с сынком Радомиром послушные. Всё так. Всё ладится, всё спорится.
_______
В день этот зимний заигралась Всезара с сынишкой Радомиром. Глянула, да не одной рубашки чистой не нашла для мужа. Когда он из кузни вернётся – что ему скажет?
- Ай стыдоба! – укорила себя она, всплеснув руками, покраснела. – Как же так-то! Совсем запамятовала.
Радомир, от игр с мурлыкой оторвавшись, очи на мать поднял:
- Мама, что с тобой? – услышала Всезара его испуганный голосок.
- Да ничего, сынок. Рубашки у папки нашего нет чистой.
- Так постирай. У меня чистая, у мурлыки шубка чистая. И у папы тоже рубашка чистой быть должна.
Подняла его на руки Всезара. Обняла, поцеловала сына.
- Так и есть, сынок. Так и надо. – улыбнулась. – Ты посиди покуда в избе. На холод не выходь. Я к бабе Яромиле сбегаю.
- Да! – захлопав в ладоши, обрадовался Радомир. – Баба Яромила мне сказку расскажет.
- Вот и ладно, - успокоилась Всезара. Сунула руки в рукава тёплой шубейки , повязала на голову платок собачей шерсти и второпях сунула ноги в валенки. Улыбнулась, как всё складывается. И за сына не беспокоясь, сможет стыдобу свою поправить.
_______
Улыбнулась, подивившись, что холод не такой лютый, как ране казалось. Да и солнышко светит ярко, теплом под шубейкой разливаясь.
К Бежке-речке Всезара шла быстро, почти бегом, на санках везла короб с рубашками мужа. И вспоминала, пряча лицо покрасневшее в тепло платка головного.
В избе Яромилы была гостья – Златка. По блинам суетилась, на стол готовивши. А у ног её вертелась Забавушка, дитя любопытное, потешное, рученьками за подол её хватаясь.
Растерялась Всезара, с досады губу прикусив. Но на ласковые заверения Златы – расслабилась.
- Приводи, - говорят, - Радомир твой – жених, с нашей Забавушкой поиграет. Всё детям в радость, а нам – потеха. Накормим, напоим. Иди.
- Не переживай так, Всезара! – улыбнулась Яромила добродушно. – Оно всяк бывает. Что-то и забывается. Пустяк!
Рукой махнула, дверь в избу запирая.
Бежит Всезара, валенками снег разгребая. А дыхание её паром густым воздух греет. Успеть бы! А там и кушать Михаю нужно готовить, балуя, радуя милого.
Водица в Бежке даже зимой – говорливая, льдины по берегам лижет. Торопится, бежит куда-то.
Встала на берегу Всезара, а до воды не достать. Берег льдом скован, а брёвна мостков скользкие – не устоять. Подобралась ближе к воде, присела, чтобы воды набрать, да с головой, вскрикнув, нырнула.
Бежка над ней сомкнулась водами говорливыми, да назад не выпустила.
_____
Тепло в избе. И детский смех сердце радует. Затеяли чехарду с кошками, мамок и нянек радуя. Радомир через Мурку прыгает, за хвост её хватая. А та, барышня своенравная, - вырваться пытается.
Забавушка ножками притопывает, хлопая в ладошки, ямочками на щёчках красных сияет.
Кулаком в дверь стук в дверь заставил утихнуть веселье.
- Кто же это ещё? Всезара не так стучит. – пожала плечами Златка.
Отправилась к двери открывать.
На пороге Михай стоял. Обведя взглядом избу и Радомира увидав, встревоженно спросил:
- Всезара у вас?
Яромила со Златой переглянулись.
- На Бежку она пошла. Скоро быть должна.
Отпрянули обе, как от покойного, каким вдруг белым лицо Михая сделалось. Сжал он шапку рукой до боли, в лицо себя ею ударив.
Не закрыв дверь в избу он ветром понёсся прочь.
- Всезара! – его не крик-стон прокатился по хутору, собак взбаламошив.
_____
- Как Михай? – спросила шепотом Златка Яромилу, как только та в избу вошла.
Яромила, раздевшись, тяжело на лавку села, на детей спящих глядя.
- Горько ему. – вздохнула Яромила, смахивая слёзы. – Вот сколько живу – не видела никогда, чтобы мужик так по бабе своей убивался. Да и Радомир-сынок же… Михай ни видеть никого, ни говорить ни с кем не хочет. Только отвары Марфы пьёт, чтобы сном тяжёлым забыться.
Вздохнула Злата.
- Всезара милой ему была. Любовь же! Всё у них хорошо было, да вот, беда… Рубашки ей понадобились. Ох, Зарушка ты наша! - и слеза из глаз покатилась.
- Ну ничего, - высморкалась Яромила в платок. – Горе-то оно тяжкое горе. Но отойдёт он. О сыне вспомнит. Жить-то дальше надо. Ну а мы с тобой о мальчонке позаботиться должны. Пусь ему и десятый годок пошёл, а всё ж дитё оно.
Тихо стало в избе. Только мышь где в подполе скребётся. Да детское дыхание Забавушки и Радомира едва слышно.
От тихого шёпота проснулся Радомир, глаза потёр, спустил ноги на пол. Осмотревшись вокруг, сонными глазами захлопал. И снова, в который раз, спросил:
- А мама моя где? Когда она придёт?
_______
Продолжение.