Люся с родителями жила в коммуналке. Коммуналка, правда, была только на двух хозяев, семья Люси занимала две комнаты, а в третьей жила соседка тетя Вера.
Вера была персоной скандальной и вечно чем-то недовольной, на Люську она особенно любила жаловаться и ябедничать и Люся мечтала о том времени, когда у них, наконец, будет своя квартира, без Веры. Девочка она была уже довольно большая и понимала, что фраза "жить без этой Веры" звучит довольно двусмысленно, но после очередного скандала с Вериным участием ее мечты разгорались особенно ярко.
Вера любила учить и ее мать, сотрудницу библиотеки, и, конечно же, Люсю, - "как жить". Мама Люси готовила прекрасно, а вот Вера, по мнению Люськи, так довольно погано, но мама была интеллигенткой в бог знает каком поколении и считала ниже своего достоинства вступать в перепалку с соседкой, поэтому на ее очередные заявления о том, то ты, Натольевна, пирог-то засушила, вот муж тебе поддаст, - лишь улыбалась и говорила, что муж любит именно такую румяную корочку.
- Мажь, мажь, хоть манца отмякнет, а тож кушать невозможно такое-то, поди, - комментировала она действия "Натольевны", когда та смазывала пирог маслом.
Впрочем, от предложения попробовать не отказывалась никогда. Уписывая пирог, непременно заявляла, что он к тому же пересолен, тесто не дошло или, наоборот, перестояло.
- Библиотекарша, а готовить не умеет, - ехидно замечала она соседям по лавке около подъезда.
Так было во всем. И посуду мыть "Натольна" не умела и окна она неправильно мыла, да что угодно - все не так. Верка лишь язвила, что книжек много "читають", а толку нет! А она, Вера, все знает и на работе ее "ценють" и вообще.
На резонные замечания Люси Верка говорила только одно:
- - Ишшш, мелкая, а хвост щщё подымаить. Матери скажу!
И говорила. Мол, какая и почему у Вас, Натольна, невоспитанная дочь, никакого уважения к старшему поколению.
Мать, взявшая себе за правило не вступать в перепалку с соседкой, отвечала что-то нейтральное.
Выговорившись, Верка получала, видимо, свою "дозу" и гордо удалялась к себе, не скандаля до следующего дня. Люся спрашивала мать, почему она не дает Верке отпор. Елена Анатольевна, улыбнувшись, объясняла дочери, что та того только и ждет, чтобы поговорить-поскандалить дольше. И что развлекать ехидную соседку таким образом она попросту не намерена.
Люся, впрочем, и сама неоднократно в этом убеждалась. Стоило ей только что-то начать говорить "поперек" Верки, как глаза у той радостно разгорались и, что называется, понеслось.
Но Люся не всегда могла сдержаться. "Возраст", - как говорила мама. Особенно Люську злили придирки по отношению к профессии матери - мол, библиотекарша, а ничего не знает.
Было известно, что Верка работает в банно-прачечном комплексе и однажды Люся поинтересовалась - кем же там работает соседка.
Та, важно задрав подбородок, выдала:
- Я каландристкой работаю!
Что это за таинственная специальность было не очень понятно. На расспросы Люси Верка отвечала только одно:
- Это учиться надо. Меня начальства очень ценить.
И все.
- Банщицей, что ли? - уточнила Люся.
Верка только фыркнула - еще чего!
- Прачкой?
Вера покрутила у виска пальцем:
- Вот ты ж глупая! Какой прачкой! Каландристка я!
Таинственная Веркина специальность не давала Люсе покоя и однажды она все-таки спросила у соседки с первого этажа, бабы Шуры, что это за специальность такая - каландристка.
Баба Шура улыбнулась:
- Верка, что ль, так сказала? Слушай ее больше! У нас там аппарат стоит специальный - гладильный каландр, она на нем работает. Вот и придумала так говорить, чтобы, значит, довеску себе придать!
Люська чуть не покатилась от смеха. Этим же вечером она поинтересовалась у каландристки отчего у той халат-то малость мятый, с ее-то специальностью!
- Каландристка, а гладить не умеешь!
Верка зашипела что-то почти по-змеиному, но скандал почему-то устраивать не стала, а довольно резво ретировалась в свою комнату.
"О-па", - только и подумала Люся.
И с тех пор эти волшебные слова действовали на Верку просто магически. Стоило ей только начать учить "Натольну" жизни, как рядом немедленно появлялась Люська и с торжеством в голосе заявляла:
- Вер, а не подскажешь, как правильно погладить? Ты ж все же специалист в этом!
Верка немедленно прекращала третирование "Натольны" и стремилась по-быстрому смыться к себе.
"Натольевна" и Люська старались слишком сильно не смеяться.
После раскрытия тайны специальности Веры жить, как говорится, стало лучше, жить стало веселее. Но в хорошем смысле, в хорошем.