О жизни главного балетмейстера в истории русского балета Мариуса Петипа до недавнего времени известно было не так много. Основным трудом, из которого можно было почерпнуть кое-какие сведения, оставались его мемуары, изданные в 1906 году. Мемуары эти полны легенд, бродячих анекдотов, преувеличений и ошибок. Это стало очевидным, когда в конце 20 века ученые по всему миру активизировались и стали более пристально изучать его жизнь и творчество. И вот лишь некоторые из разоблачений.
1. Самый первый и самый главный миф, из которого растут ноги многих несоответствий в упомянутых мемуарах - это дата рождения Петипа. Довольно долго считалось, что родился он 11 марта 1822 года, и опорой здесь служили его собственные слова ("Одиннадцатого марта 1822 года в приморском французском городе Марселе у Жана Антуана Петипа и жены его Викторины Грассо родился сын Альфонс Виктор Мариус Петипа"...). Во многих энциклопедиях и трудах ученых фигурировала именно эта дата, а в 1922 году даже отмечалось 100-летие с момента рождения великого хореографа.
Правда вскрылась лишь во второй половине 20 века. В 1971 году вышла книга "Мариус Петипа: Материалы. Воспоминания. Статьи", составленная Анной Нехендзи. Там впервые была опубликована фотокопия метрической записи из мэрии Марселя, удостоверяющая рождение Петипа в 1818 году.
Новейшие исследования дают основание полагать, что 1822 год в качестве даты рождения был указан намеренно, причем и в его документах, удостоверяющих личность, а не только в мемуарах, указывались поддельные даты. Причины подделки называются разные: от желания "омолодить" себя в глазах петербургских работодателей (дирекция императорских театров в 1847 году рассчитывала заполучить бывшего на тот момент в зените славы брата Мариуса, Люсьена, премьера Парижской оперы, однако приехал другой брат. Чтобы немного скрасить осадок от данной ситуации, Петипа решил стать более молодым и перспективным), до вынужденной меры в связи с неладами с законом.
К последним относятся например, и скандальное пребывание Петипа в Испании, последствия которого достигли международного уровня, и судебный процесс с Жюлем Перро, когда Петипа был обвинен в плагиате хореографии.
При этом, 1822 год был выбран Петипа не сразу. В иностранном паспорте от 28.04.1862 г. ему 37 лет (т.е. 1825 г.р.), в таком же паспорте от 30.04.1964 г. - 39 лет.
Стоить напомнить, что мемуары Петипа стал писать после того, как лишился поста главного балетмейстера Мариинского театра в 1903 году. Причиной послужили натянутые отношения с директором императорских театров Владимиром Теляковским, который среди прочих пороков Петипа называл плохую память. Во многом для того, чтобы доказать, что память у него еще ого-го, Петипа и взялся за этот труд (ведь как можно при плохой памяти вспомнить все, что было в твоей жизни, начиная с раннего детства?). Однако помня, что в паспорте у него стоит поддельная дата, Петипа пришлось подгонять под нее события своей жизни, что иногда приводило к разящим несоответствиям с действительностью.
2. В одном из эпизодов своих мемуаров Петипа не преминул прихвастнуть своей выдумкой и хитростью. Однажды, будучи танцовщиком театра г. Нант, он сломал ногу. При этом, руководство театра отказывалось выплачивать ему жалование в случае бездействия. Тогда он придумал испанский танец, во время которого руками показывал танцовщице, как ей действовать ногами, и сам не танцевал, а только аккомпанировал ей на кастаньетах. "Дирекция оказалась юридически побежденной и, скрепя сердце, уплатила все-таки жалованье за второй месяц".
Однако, никаких следов этого испанского танца в прессе обнаружено не было. Петипа, кроме того, отсутствует на афишах спектаклей в течение того периода, когда у него была сломана нога.
3. Одно из фантомных событий, описанных Петипа в своих мемуарах - это его якобы вояж в США, куда он вместе с отцом бежал от неудачно складывавшейся карьеры в театре г. Нант. При этом, данное заблуждение еще и было впоследствии закреплено статьей американской исследовательницы Лилиан Мор, вошедшей в сборник А. Нехендзи. На самом деле, ни в какой Америке он не был.
Согласно Л. Мор, отец и сын Петипа отплыли в США 2 сентября 1839 года и прибыли туда через 18 дней, а выступать начали в конце октября-ноябре. Однако согласно афишам и отзывам газет, все это время Петипа был занят в спектаклях театра г. Нант (5, 15, 22 сентября, 22 октября и т.д.). Т.е., он никак не мог быть в США. При этом, отец Петипа, Жан, действительно плавал в Новый Свет, что подтверждается алфавитными списками пересечения границ иностранцами, хранящимися в Нацархиве Великобритании (чтобы уплыть в США, надо было сначала отправиться в Лондон, а оттуда уже отходил пароход). Мариуса Петипа в этих списках нет.
4. Петипа любил прихвастнуть тем, что уже в самом начале своей карьеры он занимал видные места в труппах тех театров, где он работал. Так, он пишет о том, что после участия в бенефисе великой артистки Рашели, где он танцевал с такой знаменитой балериной, как Карлотта Гризи (с ней танцевал не он, а его брат Люсьен, и бенефис был не Рашели, а Люсинды Парадоль), его заметили, и через несколько дней он получил приглашение в Бордо в качестве первого танцовщика.
Это"приглашение в качестве первого танцовщика" на деле обернулось чуть ли не унижением.
По правилам многих театров в то время (в т.ч. и в Бордо), кому каким танцовщиком быть выбирали так называемые абоненты. Попросту говоря это были люди, содержавшие театр, а значит имевшие вес и влияние на кадровые решения. Они присутствовали на трех первых выступлениях артиста-кандидата, и их реакция (аплодисменты большинства или наоборот, свист, шиканье) определяла его судьбу. В своих мемуарах Петипа описывает, как после троекратного выступления и напряженного ожидания он все же был принят одобрительно.
На деле, однако, было вот что. После первого выступления, по отчету полиции (на процедуре обычно присутствовал комиссар, следивший за порядком), Петипа был сильно освистан, а пресса описала его как "молодого, с хорошей физикой, однако деревянного и неумелого". После второго выступлениия, которое критика описала как "тяжелое и вялое", в прессе появилось сообщение, что Петипа отказывается от своих претензий на положение первого танцовщика и вполне будет удовлетворен более скромным статусом в театре.
Во время третьего выступления публика особо негодовала, а кто-то выкинул под ноги Петипа на сцену обрывок бумаги, на котором было написано: "Долой Петипа, любой ценой!" Тогда на сцене появился режиссер театра, разъяснивший абонентам, что Петипа претендует лишь на замену третьему танцовщику мсье Оноре (а в случае необходимости может исполнять и партии второго танцовщика). В итоге всех перепетий Петипа был принят в труппу на положение второго танцовщика.
В дальнейшем пресса была более благосклонна к Петипа, но отношения с абонентами оставались напряженными.
5. В мемуарах Петипа красочно описывает свои любовные и артистические преключения в Испании. Как артист он был там действительно успешен. И на любовном фронте тоже поспел. Его интрижка с дочерью "одной знатной особы" привела к дуэли с ее якобы другим воздыхателем (на самом деле, отчимом), во время которой француз проявил благородство, предоставив сопернику шанс перестрелять после того, как его пистолет дал осечку.
На деле же Петипа поступил довольно низко: именно в момент, когда соперник перезаряжал свой пистолет, он и выстрелил, ранив того в подбородок (без летального исхода).
При этом, с "очаровательной Джульеттой" (т.е. несовершеннолетней дочерью знатной дамы) Петипа бежал из Испании, был объявлен в международный розыск, и был в итоге настигнут полицией. Успех в Испании сменился безработицей, безденежьем и долгами, и проблемами с внутренними органами. Это во многом предопределило его скорейший переезд в Россию.
Подробней о преключениях Петипа в Испании - здесь.
6. В воспоминаниях старый Петипа негодует насчет того, как бесцеремонно балетмейстеры нового поколения заимствуют его хореографию, не ставя при этом его имя на афишу. Однако в течение своей жизни француз поступал ровно таким же образом с чужой хореографией (так, к слову, поступали все).
Один из ярких тому примеров привел к самому первому судебному процессу в истории балета по поводу плагиата хореографии.
Во время трехмесячного отпуска в 1861 году Петипа с супругой-балериной отправился на гастроли в Париж (здесь Петипа умудрился втиснуть в один год события аж 4-х лет), где вставил в концертную программу ее бенефиса номер "Космополитана", сочиненный Жюлем Перро, не указав имя того на афише. Перро подал в суд, выиграл его, хотя в итоге получил вместо заявленных 10000 франков всего 300.
Петипа же в мемуарах очень сильно пригладил эту ситуацию. Написал, что имя Перро на афише было указано, что суд взыскал с него всего 5 франков, и вообще, развернул ситуацию таким образом, как будто он оказался на коне:
"Назавтра, после бенефиса г-н Флорентино, известный редактор нескольких газетных листков, написал: Существовала некогда поговорка: глуп, как танцовщик. Ну, что ж! Господин Петипа только что опроверг ее: он сумел сделать своей жене громкую рекламу во всех газетах, не истратив ни единого су на репортеров".
На самом деле, ничего подобного в прессе написано не было, а решение суда для Петипа было, конечно же, бесславным и постыдным.
О процессе "Перро vs Петипа" - здесь.
7. Также Петипа не отказал себе прихвастнуть своими сверхспособностями ставить грандиозные балеты в кратчайшие сроки. Так, в мемуарах описывается история, как на пару с Каролиной Розати ему удалось уговорить директора императорский театров Сабурова дать добро на обещанный итальянской приме балет-бенефис. Сабуров никак не соглашался, объясняя отказ отсутствием денег. Последовал эмоциональный диалог с Розати, завершившийся комической ситуацией.
(Сабуров принимал Петипа с Розати в своем кабинете, будучи одетым в домашний халат). Итальянка упрекнула Сабурова в неспособности держать слово, на что он вспылил, поставив ногу на стул: "Прошу не забываться, сударыня, вы разговариваете с сановником его величества..."
И в эту минуту глаза г-жи Розатти падают на обнажившееся колено его превосходительства, и она отворачивается, чтобы не прыснуть от смеха. Г-н Петипа спешит встать между ними, чтобы заслонить наготу г-на Сабурова, который, спохватившись, что халат его распахнулся, живо снимает ногу со стула: «Простите, сударыня, простите», — бормочет он. И этот критический момент разом охлаждает пыл у обоих действующих лиц этой сцены. Повернувшись ко мне, директор спрашивает: «Господин Петипа, беретесь вы поставить этот балет за полтора месяца?»
Тот в итоге соглашается. Балет этот - "Дочь Фараона" (название, которое и поныне фигурирует в афише Большого театра) - надо было ставить в 6 недель, и французу в итоге это как бы удалось.
Но на самом деле, воспринимать цифру в 6 недель буквально не следует. Полтора месяца - это срок, отсчитываемый с момента, когда Сабуров дал добро, и Петипа приступил непосредственно к репетициям. Однако приготовления к балету начались гораздо раньше. Так, пресса зафиксировала, что еще за 4 месяца до премьеры было готово либретто, Розати назначена исполнительницей главной партии, а Петипа - хореографом. При этом, премьера спектакля планировалась еще в декабре 1861 года, но была отодвинута и состоялась 18 января 1862 года. В итоге мы получаем почти все полгода.
8. Ну и один из христоматийных примеров, когда Петипа то ли подвела память, то ли захлестнул приступ хвастовства, заключается в утверждении о том, что возрождение неуспешного ЛО 1877 прошло по его инициативе и привело к такому успеху, что "Чайковский был в восторге, и говорил, что никогда ни с кем, кроме Петипа, балетов писать не будет".
Здесь не надо быть особым специалистом, чтобы расколоть это утверждение. Премьера обновленного ЛО прошла в начале 1895 года, Петра Ильича уже не было в живых на тот момент, и в восторге он быть не мог. Кроме того, инициатива Петипа по возрождению ЛО - вопрос более чем спорный. Многое говорит о том, что до смерти композитора этот вопрос не поднимался, а сам Петипа подключился к проекту только после того, как успехом увенчался показ 2-го акта балета, заново поставленного Львом Ивановым, на концерте памяти Чайковского в феврале 1894 года.
Разгадка к данному пассажу лежит в последующем вопросе: "А кому мы были обязаны этим, если не г. Всеволожскому?". Здесь, конечно же, сквозит желание противопоставить золотую пору балета времен директорства Всеволожского упадку и разложению балета при руководстве Владимира Теляковского, врага Петипа, вытеснившего его из Мариинки.
Это, конечно же, далеко не все несоответствия сведений из мемуаров Петипа действительности, их гораздо больше. И скорее всего, многое из того, что он напутал, не следует относить на счет его плохой памяти. Петипа прекрасно помнил, когда он действительно родился, и какая дата рождения стоит у него в паспорте. Прекрасно помнил, что заимствовал хореографию у Перро и проиграл судебный процесс. Не мог он не помнить например и того, что Чайковского не было в живых на момент возрождения "Лебединого озера". Все это говорит лишь о том, что Петипа был обычным человеком, со всеми присущими человеку эмоциями, страстями и пороками (как и положительными чертами, позволившими ему обессмертить свое имя, например, блестящей фантазией).
На этом все, спасибо за внимание! Если понравилась статья, подписывайтесь, ставьте лайк, делитесь с друзьями!
