(Глава из повести «Радости и соблазны термички»)
Как-то наш контролёр БТК, Ольга Никандровна (в своей среде, Никандрушка), купила в заводском магазине трёх живых карпов. Один из карпиков показался ей мелковатым, и она щедро подарила его термистам. – Делайте с ним что хотите, хоть запекайте в печке, хоть домой, пусть кто из вас заберёт. Термисты приняли карпа с радостью и решили запустить его в водяной закалочный бак объёмом шесть кубометров. - Пусть плавает.
Строго – настрого запретили всем мыть руки (и ноги) в баке, особенно с мылом (с мылом вообще нельзя так как скорость закалки резко падает) и к счастью, калить нам не привозили крупные детали типа гильотинных ножей из У8А, не то вместо бака с водой вышла бы жидкая юшка из карпа.
Было время, когда в июльскую жару было невмоготу в термичке, когда жаром пылали все 12 печей, бригадир Борисенко Гриня решил скупнуться, и нырнул-таки всем своим телом в бак под смех и шуточки остальных термистов. Другие не решились – как-никак три метра глубины, хотя мысли были у некоторых поднырнуть под малый бак, там сделать кульбит и выплыть, доказав своё я. Но эту мысль, озвученную Павлом Майоровым, пресёк на корню бывший мариман и в бытность свою молодую - третий помощник капитана на рыболовном судне (плавбазе) – Олег: - И не думай. Затянет под малый бак и утонешь на фиг. – А интересно, продолжил свою фантазию Паша Майоров, в можно ли плавать в масле? – А ты попробуй, сказал Олег, а мы посмотрим. Не осмелился Паша испытать плавание в индустриальном масле.
В жару мы довольствовались обливаться из шланга брызгами и из стаканов, особенно радостно, когда в термичке работали девочки- специалистки спектрального анализа стали. Ох и визгу было, ох и радости. На нас с осуждением смотрели токаря и слесари, когда мы с этими девочками, мокрыми до нитки, с довольными физиономиями проходили мимо, чтобы обсушиться на летнем солнышке. – Ох, эти термисты! говорили они, ах они негодники.
И стал наш карп мирно и одиноко плавать в нашем закалочном баке, днём спасаясь он нас - уходил в тёмную глубину и часто спасался под нависающим малым баком. Иногда мы стоя у бака высматривали его там, в баке, близоруко всматриваясь в тёмные глубины вод. Вон! Вон он плавает! –Где!? - Да вон там, в правом углу. –А-а-а-… увидел. Ишь ты…
Утром, когда нас не было он плескался на поверхности, резво нарезая круги. Воздуху ему, видимо там, не хватало в глубине. Да и метанчик иногда булькал из бачкового ила, хотя с водой, подаваемой в бак приток воздуха всегда был. Да, не помешал бы ему барбатаж сжатым воздухом, который был предусмотрен в масляном баке для перемешивания массы масла при закалке.
На пятые сутки своего проживания в закалочном баке, стали мы замечать по утрам, что Карп Сазаныч стал выбрасывается из бака, не то из-за резвости своего плавания по кругу, а может и из-за отсутствия достаточно воздуха. Его ловили и запускали снова в бак, и он в стрессе уходил в глубину. Кормили его кашей, вермишелью, остатками котлет и хлебными крошками. Рабочие цеха очень недовольны были что мы запретили им мыть руки и ноги в баке. Мы их строго отсылали мыть руки где положено, в туалетную комнату. Сами себе позволяли мыть руки-ноги в баке, правда строго без мыла. Какая забота о карпе? Я заметил, что мужчины, зачастую очень трогательны в заботе своей за братьями нашими меньшими (у нас в термичке и серая кошка Матильда жила и кудлатая собачка Жулька, получали от термистов заботу, ласку скупую и корм).
И как-то, во вторую смену, когда нет начальства и контроля в цехе - позволили наши ребята и дежурные киповцы выпить, и на радостях предложили: -А не устроить ли на нашего карпа охоту. Сафари. Вооружившись сварочными электродами, которые умыкнули с участка сварщиков, что рядом с термичкой, и с воплями: - Сафари братцы!!! Сафари! Кинусь кидать электроды как дротики, высматривая карпа в глубине бака, стараясь как в мишень попасть.
Бедный карп! Ну и судьба у него сложилась на склоне лет – жить в железном узилище, поросшем бурой тиной, как соплями, в полной тьме, с железками на дне и слоем окалины. Да ещё охоту на него устроили. Голыми руками его не возьмёшь! Жив остался - курилка.
Но, как-то, после очередного, утреннего его выбрасывания из бака – карпа «пожалели» и решили его… съесть. Запекли в печи, в фольге, выпотрошенного, с приправами и, собравшись – съели его в обед за здоровье Никандрушки, помянув почившего Карпа Сазаныча стопочкой самогонки.
(Имена и фамилии, кроме Сазаныча изменены.)
Борис Евдокимов
2021