И вот, казалось бы, достаточно крепкий мини-сериал с закрученным сюжетом, с хорошими сценарными трюками, с неплохой актерской и даже операторской работой. Все на месте, всего в меру. За продолжительность отдельное спасибо – не перегрузили, но и не пожадничали. И стоило бы поблагодарить авторов, да и забыть уже. На то, чтобы это пересматривать авторы точно не рассчитывали, детектив – есть детектив, когда знаешь, «кто убийца», второй раз смотреть не интересно. Однако, грызет червь сомнения, и даже некоторая досада ощущается.
Как-то у нас стало принято в киносреде заявлять в сценарии очень серьезные проблемы, но тут же их бросать, как будто они вовсе не важны. И в этом смысле «Теория вероятности» - ярчайший пример того, как никогда не поступит талантливый, или хотя бы просто профессиональный художник. Не должен, во всяком случае. Или, точнее, раньше никогда не поступал.
Чтобы было понятнее, о чем я, давайте попробуем чуть-чуть потрогать анализом главную сюжетную линию. В последних сериях оказывается, что главный герой и есть главный виновник всех бед и всех смертей, свалившихся на дело жизни Акеллы. Именно он, одержимый местью за брата начал войну с конкурентами, которая привела сначала к гибели юного сына Пастыря, потом к смерти Вадима, потом к смерти собственной жены героя. Ну, а затем, как бы в искупление грехов, спас Акеллу от неминуемой смерти, подставившись полиции в качестве его убийцы, дав другу время, чтобы сбежать. Вроде бы все логично и занимательно. Вот только…
Размышляя об этом, я вспомнил американский культовый сериал «Во все тяжкие». Главное его достоинство в том, что герой сначала вызывает у зрителя сочувствие и понимание, затем настороженное удивление, потом как-то незаметно исчезает сочувствие и в конце концов мы видим реального монстра. Без совести, без принципов и без самой души. Конечно, «Во все тяжкие» - история длинная и очень неторопливая, не каждый доживет до финала, вернее дотерпит. Однако, эволюция человека, замена ценностей, история нравственного падения – все это делает фильм весьма заметным художественным и даже мировоззренческим явлением.
«Теории вероятности» это не грозит. От слова совсем. Герой, вымазавшись по уши в крови, не просто не реагирует на это никак, он даже это обстоятельство не рефлексирует напрочь. Как будто речь о выпитом утром кофе. На самом деле, в этом и не было бы никакого упущения авторов, если бы хоть как-то проявилось их личное отношение к обстоятельствам. Мог бы получиться отличный фильм о времени, о социальном срезе, о зверинной сущности криминального бизнеса и т.д. Кстати, тема крайне слабо исследована нашим искусством, и могла бы сама по себе стать событием, если бы оказалась в центре замысла авторов. Но нет. Авторы не потрудились не просто хоть как-то по этому поводу высказаться, они не потрудились даже заметить возможности высказаться.
И вот любопытная вещь в итоге приходит в голову: получается, что авторы, как и главный герой, не видят ничего экстраординарного в отсутствии напрочь совести, в отсутствии раскаяния, в отсутствии даже минимальных переживаний по поводу собственного сволочизма. Нормальное дело – «ничего личного, только бизнес», как говаривал незабвенный крестный отец. Вот только авторы крестного отца-то целый океан тончайших движений души человеческой на этом примере рассмотрели, а тут просто пусто. И ведь даже как бы все это есть в сценарии! Например, жена героя умирает в больнице просто потому, что не может больше находиться рядом с героем, узнав от своих убийц что он натворил. Не захотела жить, сказала, что не может жить и умерла. Сильно придумано, согласитесь. Но даже это суперсобытие героя никак не изменило. А, следовательно, и не оказалось таким уж суперсобытием в самом фильме.
Поймите правильно, я, конечно, против морализаторства, против того, чтобы авторы как-то бы прямым текстом сказали герою «ай-ай-ай». Но ведь сам сюжет так построен, что в финале у героя все хорошо. Сидят они со спасенным другом в финале на мирном и очень красивом морском бережку благословенной заграницы и шутят по поводу того, кто лучше дочь или сын, и во что Акелла будет играть с дочерью, когда она подрастет. Все трупы и врагов и друзей (кстати, ни один враг-то так и не погиб, благородная дорога героя усеяна костями друзей, родных или просто невиновных) смыло в южное море набежавшей волной. Совесть чиста как у подвижника, впереди целая жизнь и самые радужные перспективы. Все оправдана, все в безопасности. Все, короче, хорошо – преступление без наказания, так и должно быть в сегодняшнем мире.
Честно говоря, ситуация в искусстве… А я и начал с того, что сегодня это – уже не просто тенденция, это сложившаяся ситуация, на фоне которой любое проявление настоящего творческого подхода уже начинает шокировать. Так вот, неужели сегодня «нравственный закон внутри нас» в России превратился в атавизм? Отпал как рудиментарный хвост за ненадобностью. Нет, на бытовом уровне, в бесконечных мыльных операх люди еще как-то различают «что такое хорошо, и что такое плохо», но мыльные оперы и изначально не являются фактом искусства, это – факт времяпрепровождения. А в кино? Тут же исключительно крайности! Или тебе навязывают дурацкий постулат про хорошо и плохо, или игнорят это напрочь, как несущественное. Либо картонные герои, либо успешные сволочи. Середины нет. Понимания, что искусство – не способ кого-то чему-то научить или развлечь, что это – инструмент исследования человеческой души отсутствует. За очень-очень редким исключением.
А ведь у такой ситуации есть неминуемые последствия. Актерам нечего играть, режиссерам нечего решать, сценаристам не о чем писать. Соответственно, зрителю нечего и незачем смотреть. Зачем тогда профессионализм? Достаточно элементарной техники. И как это все соотносится с тем, что происходит за окном? Или нам это уже не интересно?