После окончания программы подготовки встал вопрос о дальнейшей работе нашего героя. Приказ о назначении командиром самолёта имеется, программа подготовки пройдена успешно, если не считать утраченного и вновь обретённого пистолета, но имеются смутные сомнения у лётных командиров. Непривычно как-то. Уж больно мало полетал товарищ вторым пилотом. Нужно дать немного опыта набраться. Опериться, так сказать.
На этом основании решили дать молодому командиру опытного второго пилота. А самым опытным в энской эскадрильи был, как мы помним, трижды второй пилот Палыч. Он как раз из СИЗО краевого центра вернулся невиновным и чистым перед законом. Имелась, правда, одна загвоздка. Уже давно отказался Палыч летать с молодыми командирами. Имел право, и командиры с этим правом считались, но сейчас обстоятельства заставили опять поднять эту тему.
Командир звена, куда определили молодого командира самолёта, позвал Палыча поговорить.
Ещё с порога, увидев сервированный стол, Палыч отрезал:
— Даже не уговаривай, я не согласен.
— На что не согласен? - удивился лётный начальник.
— Не знаю, но однозначно против.
Командир звена знал Палыча не первый день, поэтому предложил присоединиться и послушать историю. И может даже не прикасаться к рюмке и ничего не говорить.
— Рассказывай, — Палыч чокнулся, махнул стопку и сел напротив слушать коллегу.
Тот рассказал случай, про который Палыч уже знал в общих чертах. Про то, что с таким небольшим опытом, как у Игорька им стрёмно выпускать его самостоятельно. И теперь от Палыча зависит, нет не будущее молодого пилота, а то, как будут поступать в аналогичной ситуации молодые вторые пилоты в будущем. Вот напортачит сейчас молодой командир и его по полной программе прессанут. И что подумает иной молодой второй пилот в такой ситуации? На фига вписался Игорёк в эту авантюру? Пусть спасает тот, кому положено спасать.
— Ты такой авиацию хочешь видеть? — спросил командир звена.
— Ну, ты и наворотил, — подняв вторую стопку, сказал Палыч, — странно, что мировой империализм не приплёл к данной истории.
Так и появился новый экипаж.
Как и положено, экипаж прошёл предварительную подготовку перед первым самостоятельным полётом, розыгрыш полёта и контроль готовности.
Спрашивали и контролировали в основном молодого командира. Тот в теории был силён, стало быть, проблем не возникло.
Первый самостоятельный выполнили и отметили. Всё как положено. Внимание почему-то к этому авиационному событию много, а на самом деле — это обычный полёт в простых, насколько это возможно, условиях: и трасса попроще и погода получше подбираются.
И пошла обычная лётная жизнь. Палыч строго исполнял обязанности второго пилота, командиру своё мнение по поводу принятых решений не высказывал. Попытки командира взять на себя обязанности второго пилота пресекал, что, мол, давайте каждый будет заниматься своим делом.
И каждый своим делом и занимался. Даже пистолет носил командир самолёта, что было немного странно для энской эскадрильи.
Как-то после полёта, когда они шли на автобус, Игорёк попросил:
— А не могли бы Вы обращаться ко мне на «ты», мне как-то неловко. Я же понимаю, что, по сути, Вы должны сидеть слева, а я справа.
— Как должно быть - никто не знает, — ответил Палыч, — все знают, как есть. Из этого и нужно исходить. А обращение на «ты» нужно заслужить. При чём это относится и к Вам, и ко мне.