Есть у нас в народе распространенное мнение, что инициатива наказуема. А один из вариантов этой мысли, если подключить обсценную лексику, вполне конкретно указывает на форму кары, которая ожидает любителей внерабочей активности.
Однако князя Василия Васильевича Шуйского, ставшего наместником Смоленска в начале XVI века, наказание так и не настигло. Хотя, казалось бы, повод был.
В 1514 году, после третьей по счету осады, войска великого князя Василия III наконец взяли столицу древней вотчины Мстиславичей. В первый день августа в город вошли солдаты московского государя, а всех горожан привели к присяге. Из тех, кто отказался принимать новое подданство был бывший наместник Юрий Сологуб. Его отпустили в Литву, где он был благополучно казнен за сдачу крепости. На опустевшее место "самодержец Василеи" назначил другого Василия из древнего боярского рода Шуйских. После этого государь отбыл по насущным делам, а город остался на попечении нового воеводы.
После поражения русских войск под Оршей 8 сентября того же года, смоленские "князья и паны" зашебуршились и решили организовать заговор для возвращения города под власть Литвы. Они смогли послать весточку князю Константину Острожскому, возглавлявшему литовские войска, и стали ждать подхода его армии.
Однако Василий Шуйский оказался расторопнее. И сведения из Устюжской летописи доносят до нас отголоски событий, происходивших в 1515 году. Раскрыв план заговорщиков, среди которых оказался и смоленский епископ Варсонофий Ходыкин, воевода оперативно пересажал всех причастных лиц. После же он послал к великому князю за дальнейшими инструкциями.
Литовские войска оказались быстрее и Константин Острожский подступил к стенам города. А воеводские послы так и не доехали до великокняжеской ставки в Дорогобуже. Но Василий Шуйский ультимативно не растерялся и принял меры по обороне крепости. Просто повесил всех участников заговора на крепостной стене.
"узре князь Василей Шуской з города силу литовскую и начат князей смоленских и панов вешати з города на ослядех, а не ожидаяся великого князя вести. Которому князю смоленскому князь великий дал шубу соболью с камкою или з бархатом, того в шубе и повисил; а которому князь или пану дал ковш серебряный или чарку серебряну, и он, ему на шея связав, да и того повесил; которово князя смоленскаго или пана пожаловал, того с тем и повесил".
Литовский командующий не был готов к такому повороту событий и, по летописным сведениям, просто ушел восвояси. Зверства кровавых московитов в виде повешенных князей и панов вместе с их дарами от великого князя оказались не по душе Острожскому. В это время Василий III, получив донесение Шуйского, повелел тому послать всех изменников к нему в ставку для содержания. На это воевода лишь развел руками. Мол, нет уже больше никаких изменников, княже.
"И приде же весть к великому князю, что воеводам его изрон, а владыка с смоляны изменил. И он велел князю Василью Шускому владыку и смольнян изменников к себе послати в Дорогобуж. И князь Василеи послал одного владыку и о том написал, что князеи и панов вывешал изменников. И о том князь великии похвали его".
Как можно видеть, инициатива далеко не всегда наказуема, особенно в случае со Смоленском, удержать который было в те времена первостепенной задачей. Насколько это можно считать "перегибом на местах" - вопрос спорный. Раз уж великий князь остался доволен, то и переживать не о чем.
Автор - Илья Агафонов
Подписывайтесь на Бои за Историю