Настоящая история злой мачехи: начало, назад
Приехавшие из опеки тётки с пергидрольными волосами от полицейского отчёта поохали, подмахнули бумаги и собрались вернуть Варвару обратно в приют. Собственно, предъявить ей было и нечего. Ну сбежала, ну нашлась, она и раньше это регулярно проделывала. Обычно, правда, возвращалась сама, притихшая и голодная. На такое смотрели сквозь пальцы — проблем для начальства не создавала, в неприятности не попадала. Погуляет и придёт, ночевать же всегда заявлялась, как миленькая.
Да и сейчас что случилось-то? Отсутствовала Варвара на этот раз долго, тут уже не попишешь, полиция и прочие отработали, как положено. С несовершеннолетними процедуру строго надо соблюдать, никто со службы вылететь не хочет.
А что вся компания товарок из крепко сбитых, с мозолистыми руками женщин напрочь тронулась умом, а этой соплячке хоть бы хны, так дело житейское. Причины пускай доктора теперь определяют, а Варвару в чём обвинишь? Сама она говорить отказывалась.
Сквозь стеклянную стену видно — Варвара угрюмо смотрит в пол, подчёркнуто ни не что не реагируя, но когда я между прочим зашла, чтобы сказать пару слов, то поймала полный ярости взгляд. Она точно знала, кто я такая и что мы с Алёнкой сделали. Или накручиваю себя? Попробуй, разберись теперь.
Повесть с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Связалась с Зинаидой Ивановной и обрисовала ситуацию, сразу сознавшись и про краденый дар, и про явные симптомы мертвяка, и про сомнения тоже. Та ругнулась, но обещала подъехать прямо в приют со всеми документами — заберём сегодня же, а там разберёмся. Попросила меня пока ни на шаг от неё не отходить, держаться поблизости.
Пришлось звонить Царёву, чтобы забрал сегодня Алёнку сам. Заодно окатила холодным душем, сказав волшебные слова «сегодня вечером нам надо будет серьёзно поговорить». Понимаю, что так нельзя, но не удержалась от маленькой мести. Пускай помучается.
Тётки из опеки от моего назойливого вмешательства морщились, но начальство по телефону уже предупредило их о полном содействии, и теперь они хором смотрели, недовольно поджав губы, как будто я отбирала их хлеб.
Крутые у Зинаиды Ивановны связи, если вот так можно взять, и забрать девочку. Хотя кому за неё вступаться — родных нет, а детдомовским лишь бы всё в рамках закона и по возможности прикрыть себя. Проблемных — с воза долой.
Впрочем, неравнодушного к её судьбе человека я всё же встретила — простая нянечка с забавным круглым лицом представилась тётей Клавой и несколько раз уточнила, кто я такая и почему забираю Варвару. Даже к директору сходить не поленилась, пока Варвара собирала вещи, даже не спрашивая, куда мы отправимся. Вернулась тётя Клава в глубокой задумчивости.
— А ты не сестра её? — на миг у тёти Клавы мелькнула надежда, но я покачала головой. — Варвара часто говорила, что у неё есть старшая сестра, что она обязательно заберёт её к себе.
— Так может, надо ей позвонить? Предупредить.
— Все они так говорят, — тётя Клава понизила голос, но Варвара не обратила ровно никакого внимания на наши слова, — но сестры на самом деле нету. Была бы, так давно уже объявилась бы.
— Ясно. Если что, данные по переводу здесь останутся, можно будет найти.
— Варвара девочка очень хорошая, ты не смотри, что она сейчас такая. Добрая она. Отзывчивая. Ты уж там смотри, позаботься о ней. У тебя дети-то есть?
— Да. Дочь мужа от первого брака.
— Ага, ну это хорошо. А своих нет, значит.
Варвара уронила коробку из-под обуви, и из неё посыпались чёрно-белые рисунки — экспрессивные и в целом жизнерадостные наброски карандашом. Тётя Клава бросилась помогать, а я подняла один лист, отлетевший подальше. И застыла — там была Елена Царёва. Или же Кощея?
Женщина в развевающемся платье держала в руках здоровенное яйцо, от которого во все стороны расходился свет. Здесь чувствовалась любовь, такое мог нарисовать только очень светлый, счастливый человек.
Тётя Клава забрала рисунок и тоже принялась рассматривать.
— Варя, это же твоя мама? Какая красавица.
— Нет, это сестра моя, — Варвара выхватила лист и запихнула обратно в коробку. — И что ты не помнишь ничего, она же приходила ко мне. Забыла, тёть Клава, да?