Мы все теряем близких, рано или поздно. Кто-то уходит на дистанцию, от кого-то уходим мы, кто-то отправляется в следующую жизнь. И нет ни одного человека, кто бы не знал, что такое быть одному – чувствовать себя отделенным от других, с разрушенными внешними связями или быть отгороженным непреодолимым барьером взаимонепонимания.
Суть одиночества одна – я правда один вижу тот мир, который вижу я. Я не могу его ни с кем разделить. Просто потому, что я – это мой контекст, где я сам являюсь частью этого контекста.
А другие люди видят другие миры.
На первой ступени по гештальту мы делали такое упражнение. Кладем на пол белый лист бумаги, немного смятый. И просим группу записать молча в блокнот три прилагательных, описывающих этот предмет.
Крайне редко люди пишут один и тот же набор слов. Я помню, что в группе среднего размера (15 человек) обычно не более двух человек пишут один и тот же набор слов.
Мы живем в одной и той же реальности, но каждый описывает ее по-своему. И поиск общего языка – это строительство Вавилонской башни.
В этом одно из открытий одиночества. И встреча с глубокой печалью о мечте смотреть на мир вместе с другим, как в кинотеатре, с попкорном.
То, что мы часто делаем, оставшись в одиночестве – мы пытаемся установить над ним власть. Кто как. Одни наполняют свое время работой, другие – общением развлечениями, обвинениями (вы все уроды, а я – д’Артаньян), самообвинениями (я самое большое ничтожество в мире), самооправданиями, и так далее.
Одиночество на то и одиночество, чтобы быть одиноким. Те, кто придумал одинокие медитации, отшельники, они именно этого эффекта пытаются добиться, хотя очевидно, что вовсе нет необходимости бежать в Новую Зеландию, чтобы осознать уроки одиночества.
Субъективность восприятия – это природа, это сила, которая сильнее нас. И жизнь других людей, и смерть – это вне нашей власти.
Мы часто ищем изъяны в себе и других, чтобы объяснить себе свое одиночество. «Я одинок потому, что я плохой» или «Я одинока потому, что мне цены никто не дает, ибо я бесценна».
Оставаясь одни, мы, наконец имеем возможность увидеть свой внутренний диалог между своими частями. Находясь с другими, мы проецируем свой внутренний диалог на других. Мы слышим себя самих, а не других людей. И они так же слышат себя самих, а не то, что реально говорится. Но, находясь с другими, мы, обычно этого не замечаем. И только оставшись с самим собой наедине, в полной пустоте, ничем не отвлекаемые, мы наконец можем встретиться с самими собой.
Когда кто-то рядом маячит, он, как бы, создает повод привязывать свое состояние и свои решения к его действиям. И, если в культуре среды складывать друг на друга ответственность за свое состояние («ты – мое счастье, моя надежда, причина моего страдания, моя обуза, моя ошибка» и так далее, можно дополнять), то это прямо-таки поддерживаемое средой действие – отказаться от собственной власти над самим собой.
Нет власти – нет ответственности. Нет ответственности – нет власти.
В одиночестве нет возможности сказать «ты виноват, что я «не знаю, чего хочу», «неудовлетворен тобой», «неудовлетворен собой» и так далее. Мы сталкиваемся со своей собственной неудовлетворенностью. С тем, что не все наши желания исполняются. И это не чей-то злой умысел, а закон природы: делая один выбор, ты отказываешься от всех остальных. И, как бы, мы все об этом знаем, и знаем, что время жизни ограничено – тот самый фактор, который определяет количество потенциальных возможностей. И все равно мы пытаемся обмануть природу, отказываясь признавать, что возможности изменения выбора заложены в каждой секунде, и мы не настолько ловки, чтобы просто успевать делать взвешенный выбор. Мы хитрим, пытаясь не делать никакого выбора – и это тоже выбор. Или делать выбор наобум и побыстрее, лишь бы не мучиться с ним. Или объясняем течение своей жизни влиянием действий других людей.
Но мы можем развивать ловкость в принятии решений, и признавать свой выбор, принимать его. Я выбрала так говорить, так реагировать, делать именно эти действия, исходя из того, на что была способна в этот момент, кто я была в этот момент. И если мои способности невелики, то это я выбираю – развивать их или нет. Трудиться ли мне над своими навыками.
Одиночество – ценнейшее время в жизни, когда можно честно знакомиться с собой. И, вы не поверите, когда сам с собой знаком, как-то легче знакомиться с людьми. И знакомить их с собой: понятно, с чем знакомить, а с чем – нет. И почему. И как мы сами выбираем величину дистанции, оставаясь одинокими. И что такое, на самом деле, «встреча». Без истинной встречи с собой, когда ваши внутренние противоречия придут к сотрудничеству, никакая встреча с другим невозможна.