За окном нещадно валил снег, покрывая всю землю белым одеялом. Я встала с кровати и поёжилась. Натопленная вечером печь уже остыла, и холод радостно распространялся по избушке.
Я схватила с крючка дедушкину шубу и вышла во двор. Красота заснеженной тайги завораживала и немного отвлекала от лютого холода. Набрав дров, я вернулась в дом. Через пару минут в печке задорно заплясал огонь. Приблизив к нему замёрзшие руки, я задумалась.
Сюда я попала три дня назад. Я не собиралась так срочно посещать дедов уголок. Мы договаривались на начало весны, но обстоятельства резко изменили наши планы.
Четыре дня назад мой дед ушел в тайгу. Его видели в небольшой деревушке, которая стояла в пятнадцати километрах отсюда. А потом дедушкино присутствие обнаружилось в одной из его сторожек. Но домой он так и не вернулся.
Никто бы и не хватился пропажи одинокого старика, но в тот день дед должен бы встретиться с лесником. Но так и не пришел к нему.
Местные мужики ходили в тайгу на поиски. Но извечные метели заметали то немногое, что можно узнать по следам. И спустя три дня поисков, мужики сняли шляпы и пробормотали свои искренние соболезнования.
Я не верила, что дед просто так мог погибнуть. Он провел в тайге большую часть жизни. Знал тут каждый цветок и каждое дерево. Он не мог найти гибель там, где всегда находил жизнь.
От моих мыслей меня отвлекли. В дверь настойчиво поскребли чем-то острым. Мурашки побежали по коже. В голове замелькали мысли про маньяков и диких зверей. Но я все же подошла к двери и распахнула ее.
На пороге стоял огромный волк. Нет, здоровенный ВОЛЧАРА. Из раскрытой пасти выпал длинный розовый язык, а бока животного мелко дрожали. Я в ужасе захлопнула дверь и подбежала к окну.
Волк тихонько поскрёб дверь лапой. Он почему-то не проявлял настойчивости. Его силы хватило бы разломать эту дверь в щепки и войти внутрь. Но он этого не делал.
Минут десять я стояла и наблюдала, как животное скребёт то дверь, то небольшой порожек. От ужаса я не могла даже пошевелиться.
Вдруг волк поднял голову и завыл. Завыл так, как не воют домашние псы и киношные волки. В этом вое было столько боли и надежды, что я приняла самое странное решение в своей жизни.
Я обула валенки, взяла шубу и открыла дверь. Меня встретила пара внимательных, с жёлтой радужкой, глаз. Волк смотрел мне в глаза, и, казалось, проверял меня. Я шагнула вперед.
И тут волк побежал. А метров через пять остановился и снова посмотрел на меня. Я поняла, что он зовёт меня за собой. Ноги провалились в мягкий снег. Но я все-таки пошла за диким проводником.
Дедушка говорил, что животные умнее людей. Они подчиняются своим принципам и правилам. Они никогда не предают и не нападают первыми. Они любят просто так, а не за положение в обществе и деньги.
Воспоминания нахлынули на меня, а глаза предательски защипало. Я росла без отца и без матери. Они погибли, когда мне было четыре года. Дед забрал меня к себе. В небольшой домик посередине тайги. Он сам учил меня читать и писать. Учил лечить людей и животных. А когда я подросла, отвёз в соседнюю деревню, чтобы я получила аттестат.
Деревенская директриса пошла навстречу. Разрешила сдать все экзамены и зачислила в школу задним числом. Так я получила свое образование. А когда пришло время, дед сам отвёз меня в Москву. Он поддерживал меня на каждом этапе. И только благодаря ему я смогла поступить на журналистику.
Я хотела остаться в тайге. Жить в небольшом домике и радоваться каждой мелочи вокруг. Но дед сказал, что он не вечен. И мне нужно учиться жить без него.
Я тогда долго плакала и даже сказала ему, что он меня не любит. Потом, конечно, я все поняла и извинилась, но почему-то именно сейчас за это было невероятно стыдно.
Прошло уже минут десять, а я все также шла по заснеженной тайге. Холод пробирался под овчину и покрывал мое тело мурашками. Мне захотелось повернуть назад. Но я немножко побаивалась своего верного спутника.
Наконец мы вышли к небольшому овражку. В замёрзшей и заснеженной земле угадывалось небольшое отверстие. Волк подошёл к норе и снова завыл.
Я посмотрела на животное и тихонько приблизилась к логову. Волк, будто поняв мои намерения, отошёл на пару метров и спокойно сел на снег. Подобрав полы шубы, я опустилась на землю и заглянула внутрь. В подземной темноте угадывались очертания другого животного.
— Самка, — пронеслось у меня в голове. Я, дрожа от холода и страха, протянула руку и наткнулась на горячий бок волчицы. Ответом мне было тихое скуление.
— Рожаешь что ли, милая? — задала я вопрос в пустоту и попыталась вытащить животное на свет. Это оказалось совсем не лёгким делом. Взрослая волчица была неимоверно тяжёлой.
— Ну, что сидишь? — обратилась я к волку, — помоги.
И он меня понял. Подошёл к входу в нору и легко проскользнул внутрь. А через пару минут вылез наружу. Отбежал метров на пять и снова сел на снег.