Евгений Максимов
(записки неизвестного офицера)
(рассказы из второй тетради)
Рисунки и коллажи Владимира Романова
У летно-технической столовой было многолюдно. До начала обеда оставалось около десяти минут, и все нетерпеливо ждали, когда они, наконец, истекут, слушая между делом разглагольствования Удальцова.
-Вот вы говорите - обед с часу, а толком не знаете, что это такое. Это совсем не то, что сейчас наш Скворцов делает: в час построил на обед, в два после обеда. У старого инженера проще было: отход на прием пищи он не контролировал, потому что суть глубоко понимал. Вот когда ты пришел в столовую или домой, помыл руки, сел за стол, поднес ложку ко рту, и в это время "Маяк" запел, или кукушка из домика выскочила, или ходики пробили - вот это обед с часу. Потом еще можно в каптерке вздремнуть. Как у Штирлица: за пять минут до построения глаза сами открываются - и вперед.
Наконец, щелкнул замок, дверь распахнулась, и десятка три техников рванулись в летно-техническую столовую. У каждой эскадрильи был свой ряд, и все стремились занять первый стол, с которого начиналось обслуживание после того, как пища подавалась на отдельно стоящий двойной столик инженеров полка и эскадрилий. На всех столах красовались чистые накрахмаленные яркие скатерти, стояли по четыре набора из вилки, ложки и ножа, лежащих на специальной подставке, блюдо с хлебом, по четыре стакана компота и по четыре тарелки с закуской - салатом с жареной рыбой.
-Сколько можно ждать? - прокричал Удальцов на всю столовую, не успев даже опуститься на стул. - Где мой любимый суп из галапагосской черепахи?
К столу уже спешила пышная официантка, которую все уважительно величали Нина Самуиловна.
-Борщ? Гороховый? Молочный? Рассольник? - привычно отбарабанила она, глядя нежно глядя на Удальцова, который сразу отвел глаза.
Все четверо сделали заказы, и Самуиловна в варочный цех.
-Ну что Володя, - посмеиваясь, прокомментировал Носков. – Самуиловна с тебя глаз не сводит, а ты на девушку даже не глядишь. Серега Коробов по ней давно вздыхает, ты ему в пустыне все перебил, она теперь только тебя и обхаживает, а ты в кусты.
-В пустыне другое дело, там ведь кустов не было, одна верблюжья колючка. Никакого романтизма, - вздохнул Удальцов. - То ли дело, к примеру, я однажды курсантом гусарил. Ухаживал за одной девушкой и решил перед ней павлиний хвост распустить. Разжился как-то деньгами, купил букет роз, сочинил душещипательное четверостишие...
- Как про ракеты! - со смехом перебил Носков.
-А как же! - поддержал шутку Удальцов. - Да нет, что-то там лирическое было. Положил записочку в цветы, на улице мальчика-первоклассника попросил - дал ему эскимо. Тот подошел к моей девушке, встал на одно колено и передал букет. Та сама вся расцвела, подружки с завистью смотрят, а я за углом умиляюсь.
-И что дальше было? - поинтересовался Носков.
-Долго рассказывать, под это минимум литр спирта нужно выставить. Прошла давно та любовь. Да и много всего было. Есть с чем сравнивать. И Самуиловна мне зачем? Переживем как-нибудь. Пусть Коробов за ней ухлестывает.
-У меня тоже своя романтика была, - припомнил Носков. - Моя жена до сих пор без ума от индийских фильмов...
-А ты знаешь, - перебил его Удальцов, - что есть фильмы, плохие, есть очень плохие, а есть индийские?
-Знаю, конечно, вот только когда еще не были женаты, скромно об этом умалчивал. Терпеливо водил ее в кино и мысленно проклинал всех Рамов, Шиамов, Зит, Гит, танцоров диско и прочую дребедень. Любовь требует жертв, пришлось выдерживать эти моральные пытки. Зато после свадьбы - как отрезал. Никакого индийского кино, если по телевизору - только в мое отсутствие.
-Скрывал, значит, от будущей жены свою внутреннюю домостроевскую сущность, а потом продемонстрировал во всей красе, - ухмыльнулся Удальцов. - И еще меня агитируешь окольцеваться! Ладно, гораздо интереснее, будут сегодня полеты или нет? Вроде, небо хмурится, вот-вот снег пойдет.
-Где, брат, точно полетов не будет, так это в Заречье, - откликнулся Малышев. - Как только решили их полк на Балхаш перебрасывать, там такая буза идет! Некоторые на службу не выходят, митингуют. Даже сгоряча политического убежища на Украине запросили. С какой, спрашивается, стати?
-А почему бы и нет? - горячо возразил капитан Рушайло, техник самолета, крупный мужчина лет тридцати пяти, сидевший за соседним столом. - Украина - член ООН, имеет право.
-Ей уже указали ее права и ее место, когда сунулась в МОК и ФИФА, - огрызнулся Удальцов. - Членство в той или иной организации не означает независимости государства. Скажи еще, что купоны эти дурацкие, костыли к деньгам, - национальная валюта.
-А чего ты тогда на Украине служишь, если так к ней относишься, - нервно ответил Рушайло. - Вот и валил бы в свою Кацапию.
-Я служу в Советском Союзе, а здесь потому, что мне пришла замена сюда после службы в Казахстане. А до этого я на Дальнем Востоке пять лет отпахал. Это вы сюда, хитрозадые местные аборигены, слетелись всеми правдами и неправдами, вот и думаете, будто и для остальных тут земля обетованная. Говорят, и наш полк собираются на Таймыр перекидывать. Пообщаешься там с северными народами, остынешь. А Союз как стоял, так и будет стоять. Ваши контрики из РУХа ничего здесь не сделают.
-Ба, а Скворцов-то какой сияющий идет! - прервал разгорающийся спор Носков. - Может, опять главкома встречать собирается? Королем к столику, все инженеры поздравляют. Именинник что ли?
Ситуация прояснилась на предполетном построении, на которое пришли командир полка и начальник штаба, который зачитал приказ министра обороны о присвоении капитану Скворцову очередного воинского звания. Улыбающемуся до ушей инженеру первой эскадрильи командир вручил новенькие майорские погоны. Зато следующее сообщение было куда менее торжественным.
-Все вы знаете, что зареченский полк перебрасывают в Казахстан. Часть личного состава туда не поедет - по различным уважительным семейным обстоятельствам, по состоянию здоровья. Другие части корпуса должны доукомплектовать тот полк. Для нас разнарядка - восемь человек. Пока спрашиваем желающих. Большинство из них получат должности на ступень выше ныне занимаемых, так что резон есть, особенно молодым холостым офицерам. Если добровольцев не будет, назначим. Так что думайте - до конца летной смены.
Затем указания на полеты давал подполковник Христенко, после чего в дело вступили инженеры эскадрилий. Скворцов сегодня был в ударе и говорил минут десять.
-Погоду не анализировать! - строго предупредил он. - Метеослужба четко доложила, что часа два небо будет хмуриться, затем наступит прояснение. Никакого расслабления быть не должно, предполетная подготовка - в полном объеме. А теперь по информации начальника штаба. Есть у нас добровольцы на усиление зареченского полка в Казахстане? Удальцов, не хотите стать там инженером полка по РЛО? В вашем возрасте и семейном положении это был бы идеальный вариант. Тем более, что вы там уже служили. Все равно нас скоро будут перебрасывать на Таймыр - решение уже принято, хотя о нем пока не сообщается. Но информация точная. Потом будете жалеть, что на Балхаш не захотели.
- Расстреливать два раза уставы не велят,- ответил Удальцов.- Я уже свое там отбыл.
-Товарищ майор, я согласен перевестись, - подал голос лейтенант Мешков. - Если действительно поставят начальником группы.
-Конечно, поставят, ведь у вас высшее образование, - оживился Скворцов. - Подумайте еще до конца смены и пишите рапорт. Есть еще желающие? Ладно, осмыслите, переварите. Может быть, еще кто-то решится. Разойдись, все по рабочим местам.
Как обычно, предполетную подготовку завершили примерно за час до начала летной смены. Разведка погоды задерживалась, и все видели в этом хороший знак. Удальцов и Носков привычно уселись в комнате отдыха разгадывать кроссворды. Поскольку в них часто попадались географические наименования, Удальцов постоянно носил с собой краткий атлас мира в виде брошюры.
-Володя, дай атлас посмотреть, - обратился к нему Носков. - Где хоть этот чертов Таймыр находится? На Дальнем Востоке пять лет отбарабанил, думал, уже все. А теперь опять какие-то дальние страны светят.
Доминошники сразу бросили игру и склонились над картой. Началось бурное обсуждение неожиданного перебазирования.
-И нервно в поисках Таймыра, Куда, мол, полк переведут, По карте нервно шарят мира:
Никак его там не найдут,
Сымпровизировал Удальцов. - Мужики, бросьте вы ерундой заниматься! Нашли, кого слушать! Два полка подряд переводить никто не будет, угомонитесь.
-А что же ты меня в столовой чукчами пугал? - ядовито спросил Рушайло.
-Чтоб служба медом не казалась, - парировал Удальцов. - Расслабься, чукчи на Таймыре не живут. Там Долгано-Ненецкий автономный округ, так что если и переведут, у ненцев будешь массандру на песцов и оленину менять.
За окном раздался гул запускающихся двигателей: наконец-то спарка отправилась на разведку погоды - всего за полчаса до начала смены. Уже с воздуха командир полка дал вариант погоды минимум, и на ЦЗТ закипела бурная деятельность. Скворцов ненадолго остановил направлявшегося к самолету командира эскадрильи подполковника Левченко и о чем-то с ним оживленно беседовал. До техников долетали отдельные слова: "Рапорт... Перебазирование... Таймыр... Эшелон..."
Левченко заспешил к истребителю, но Скворцов не отставал, продолжая что-то рассказывать. Затем встал рядом с Поварским, который усадил командира эскадрильи в кабину и вышел с ним на связь, подключив шлемофон к самолету. Взревели двигатели, однако через минуту после непонятного хлопка вдруг остановились. Поварский растерянно огляделся по сторонам. Скворцов по-прежнему стоял рядом, но теперь уже с непокрытой головой и белый, как мел. Удальцов, издали прекрасно видевший, что произошло, поспешил к самолету.
-Товарищ майор, дело абсолютно ясное, - елейно пояснил он. - Вы шапочку забыли сблокировать. Ее порыв ветра сорвал, и в двигатель ваш головной убор засосало. Да вы не переживайте, с кем не бывает! Мы же не на "МиГ-31" служим, вот там движки гораздо мощнее.
Слышал, где-то на тридцать первые после дальней авиации перевооружились, привыкли там по старинке под самолетом запросто пешком ходить, инстинкт самосохранения не выработали. И целого начальника ТЭЧ звена в движок засосало - в зимней куртке, в унтах. Потом по всему двигателю еле-еле горстку плоти наскребли. А тут какая-то шапка!
Скворцов ошеломленно молчал, не в силах прервать ядовитые разглагольствования Удальцова. К самолету уже спешили заместитель командира полка по ИАС подполковник Христенко и майор Лебедев, инженер полка по СиД. Они прогнали от истребителя младших офицеров и полезли с фонариками осматривать лопатки турбин. Левченко, досадуя на неожиданный срыв вылета, выбрался из кабины и стоял рядом. Подъехала группа регламентных работ из ТЭЧ и после углубленного осмотра приступила к газовке самолета. Наблюдавшие за всем происходящим издали Удальцов и Носков увидели, что Христенко дал свой "УАЗ" Скворцову, и тот вскоре приехал в другой шапке, уже сблокированной.
-Так обрадовался, что майора присвоили, что сразу забыл пристегнуть, - усмехнулся Удальцов. - Но, видишь, Христенко его ценит, наверное, придумал уже, как дело замять.
После газовки Левченко вновь забрался в кабину, и вскоре самолет взмыл в хмурое небо.
-Кажется, пронесло, - рассказывал Поварский. - Нашли обрывки материи - неузнаваемые. Зато на лопатках никаких отметин, зазубрин не видно. Хорошо кокарда проскочила! Повезло! Христенко сказал Левченко, что это с АПА (аэродромный подвижный агрегат – источник тока ) какую-то грязную тряпку ветром сдуло. Ребята из ТЭЧ и не знали ничего, а мне велели помалкивать.
-Как же, держи карман шире! - отозвался Удальцов. - Страна должна знать своих героев. Если бы так у Строганова шапку сдуло, шум поднялся бы до небес. На пенсию тут же бы отправили досрочно. А нашему "семимесячному" все с рук сошло, будто так и надо.
На второй разлет на несколько самолетов подвесили учебные ракеты. Скворцов, оправившийся после шока, покрикивал на техников, чтобы быстрее работали. Небо стало уже совсем свинцовым, и все с опаской поглядывали вверх.
-Что вы все смотрите! - злился Скворцов. - Вам же насчет погоды сказали - все в норме. Занимайтесь своим делом!
Но едва самолеты отправились на летное задание, как над аэродромом появилась огромная черная туча. Стало темно, подул пронизывающий ветер и с неба обрушился мощный снежный заряд. Все произошло так внезапно, что многие не успели добраться до домика и теперь прятались от стихии за колонками и спецавтомобилями. Но Удальцов, пригибаясь навстречу буре, медленно двигался к домику.
-О чем вы там шепчетесь! - рявкнул он, пытаясь перекричать ветер, группе техников первой эскадрильи, согнувшихся в три погибели у колонки - Погоду, небось, анализируете? Немедленно прекратить! Вам же все на построении рассказали: время прохождения тучи - восемнадцать минут; далее один час и двадцать четыре минуты - ясно; время прохождения следующей тучи - семь с половиной минут.
К счастью, к посадке первого самолета буйство стихии действительно несколько ослабело.
-Мой! - ухитрился разглядеть Носков.
Истребитель коснулся полосы, и в этот момент налетел боковой шквал. Самолет закачался, и около бетона показался сноп искр.
-Аварийной команде готовность номер один! - несколько раз прокричали с "курятника".
Но самолет уже выпустил тормозной парашют, отстрелил его и завернул на четвертую РД. Пол эскадрильи встречало его на ЦЗТ, и было видно, что фальшкили и антенны в нижней части фюзеляжа, коснувшиеся ВПП, изуродованы до неузнаваемости.
Снежный заряд ослабел, и в небе показались другие самолеты.
-Наверное, ракеты нужно снять, - сказал Карнаухов. - Пойду спрошу.
Однако Скворцов не был склонен отвечать на какие-либо вопросы.
-Что вам здесь надо! - завизжал он на приблизившихся начальников групп. - Идите встречать другие самолеты!
Буквально через десять минут ситуация в корне изменилась.
-В чем дело? - кричал инженер на начальников. - Удальцов, почему не сливаете спирт с прицела? Карнаухов, почему не снимаете ракеты? Самолет нужно срочно отправить в ТЭЧ!
Карнаухов молча развернулся и отправился собирать свою группу на снятие изделий.
-А что вы кричите, товарищ майор? - не выдержал Удальцов. - Мы все к вам подошли десять минут назад, чтобы получить указания по самолету, вы нас прогнали. А теперь, получается, мы еще и виноваты.
-Что за пререкания! - взорвался Скворцов. - Не видите, какая сложная обстановка! Вы в ней должны грамотно ориентироваться, а не подлавливать начальника на мелочах!
-Вроде шапки в двигателе самолета, - дерзко усмехнулся Удальцов и пошел за спиртовым бачком.
* * *
Огромная колонна растянулась по обычно тихому городку. В строю вместе шли все части гарнизона: авиационный полк, ОБАТО, ОБС РТО и бригада радиотехнических войск. Оркестр перед строем время от времени играл бодрые марши, а потом снова замолкал, экономя силы для главного парада. Местные жители с интересом наблюдали за редким зрелищем, которым военные радовали лишь дважды в год. В строю тихо обсуждали, что сегодняшний парад станет не вполне обычным
-Да что там этот РУХ сможет сделать! Сметем к чертовой бабушке! - уверенно заявил Носков.
-Против народа пойдешь? - ядовито спросил Рушайло.
-А какой это народ? Жалкое отрепье и контра. Народ весь здесь, в нашем строю и его окрестностях.
-Между прочим, РУХ официально зарегистрирован как общественное объединение.
-Мало ли кто где зарегистрирован, - подключился к спору Удальцов. - В Иванкове, я слышал, официально действуют аж шесть собственных партий. Численность самой большой - как раз шесть человек. Мощь!
-РУХ - это реальная сила, - упорствовал Рушайло. - Единственная организация, защищающая интересы Украины.
-Видно, как они защищают. То бензовоз в Городе на площадь выгонят, то студенческую голодовку на площади Жовтневой революции устроят, то в церковные дела влезают - там-то им чего надо? В нормальной стране их бы снайпер с бензовоза снял, чтобы не подвергали опасности горожан. А наши менты сопли прожевали. Отлупцевали бы контру, как в Тбилиси в прошлом году - призадумались бы.
-Я как-то в Город за продуктами приезжал, когда эти сопляки голодали, - подхватил Носков. - Бабка какая-то возмущалась: "Бандеры чертовы, днем голодают, а ночью колбасу жрут".
-В Чехословакии так же недавно было, - засмеялся Удальцов. - Какие-то придурки голодали за раздел на Чехию и Словакию, а один мужик на площадь пришел, поставил стол, разложил окорока, колбасу, вино и все прочее и начал в пику им все с аппетитом жрать - антиголодовку устроил. Жалко, в Городе таких догадливых не нашлось.
-Я не до рассказал, - продолжил Носков. - Только я той бабке поддакнул, тут ко мне какая-то шушера с жовто-блакытными значками подбежала и давай глотку рвать. Смотрят - выправка военная, короткая стрижка, кричат: "Это провокатор из КГБ!" Смешно стало. Потом уже узнал одного из этих крикунов, когда по телевизору скандал очередной показывали. Хмарук это был из РУХа, который за какую-то контровскую бабку перед милицией заступался, в драку лез. А когда голодовка закончилась, какая-то гнида из Верховного Совета выступала по телевизору: "Эти молодые люди показали нам всем пример! Теперь дело к независимости пойдет быстрее!". Хрен им по всей морде!
-Советский Союз грабит Украину, - горячился Рушайло. - Забирает девяносто процентов дохода. Если бы все оставалось здесь, Украина была бы богатейшей страной. У нее огромные ресурсы, развитая промышленность. Про уголь я уже не говорю. В Донбассе к тому же золото нашли, в Карпатах нефть, на Волыни запасы меди, которых хватит на сто лет!
-А ваша кацапня только и умеет, что за салом сюда ездить, - тоном глубочайшего презрения сказал старший прапорщик Димитренко. - Как все коммуняки. Одна задача - залезть в корыто и жрать, жрать, жрать. Газете одну недавно читал. Там написано, коммунисты сволочи. Значит, так оно и есть.
-На заборе тоже "..." написано, - парировал Удальцов. - А бабка посмотрела - за забором дрова. Ваша контра хочет коммунистов из того корыта выковырять, а сама туда залезть. Посмотрим, что там эти гады за демонстрацию приготовили.
-Сейчас, брат, демонстрациями никого не удивишь, - заметил Малышев. - То шахтеры бастуют, то всякие народные фронты выпендриваются. А вот пять лет назад эти безобразия вообще в диковинку были. У нас на Дальнем Востоке в Котелкове завелась секта пятидесятников. Все - немцы по национальности. Решили они эмигрировать в ФРГ. Отказались от советского гражданства, послали паспорта в Верховный Совет. А оттуда ни ответа, ни привета. Без прописки и паспортов на работу не берут, они там по-бомжовски как-то перебивались. Потом уже устроили демонстрацию протеста, вот диво-то было! Ментам нескольким пуговицы оторвали. Нескольких человек осудили по мелочи за сопротивление милиции и нарушение паспортного режима, а их главу Вальтера посадили на пять лет за нарушение законодательства о религиозных культах. Даже по "Голосу Америки" тогда сообщали, что в далеком сибирском селе идет судебный процесс над пастором Вальтером. На седьмое ноября ждали от сектантов какой-нибудь пакости. Около площади, где парад проходил, в кустах милиция дежурила. Передвижную радиостанцию поставили, чтобы подмогу в случае чего вызвать. Но никакая зараза не пикнула. Увидите, сейчас тоже так будет.
-Наверное, - согласился Удальцов. - Все-таки славяне. А ты вспомни, как год назад у нас борта из Насосной садились. Тогда еще просили всех приютить на день-другой беженцев. Мы в общаге немного уплотнились, пустили несколько семей. Бабы плакали и рассказывали, что автобусы по пути на аэродром обстреляли азеры, потом по бортам тоже стреляли, а мужикам даже их проводить как следует не дали, командир полка полеты организовал. Из той же породы, что наш "семимесячный". Как знать, может, и местные бандеровцы постепенно до кавказской степени озверения дойдут в своей патологической ненависти к Союзу. Не всех, видно, товарищ Сталин аннулировал.
Вскоре к колонне присоединились курсанты Иванковского авиационного военно-технического училища, и теперь уже тысячи две военных подошли к главной площади города. После получасового митинга раздалась команда начальника гарнизона:
-К торжественному маршу... Побатальонно... Дистанция двадцать шагов... Равнение налево... Шагом - марш!
Грянула музыка, и парад начался. Местные жители, собравшиеся на площади, с удовольствием наблюдали за четко марширующим строем и снисходительно посмеивались над полутора десятками человек из РУХа. Те сиротливо стояли в стороне с желто-голубыми флагами и трезубцами и не осмелились по-другому выразить свой протест против "оккупационной" армии.
-Там этой контре и место, - с удовлетворением прокомментировал Удальцов.
Рушайло и Димитренко со злобой посмотрели на него и ничего не ответили
***
Через несколько дней в эскадрильскую курилку вошел прапорщик Димитренко и поприветствовал всех по-бандеровски:
-Слава героям!
-Героям слава! - охотно откликнулись Рушайло и несколько прапорщиков.
-Особист, жалко, не слышит, - усмехнулся Удальцов.
-Да что ты выпендриваешься? - взорвался Рушайло. - Бандере уже памятник в Тернопольской области поставили и улицу в Тернополе его именем назвали, а ты все особистами пугаешь.
-Я в газете читал, что бандеровцы вообще мирное население не трогали, - сказал Димитренко. - Это эмгебисты в бандеровцев специально переодевалось и убивали. Да если и расстреляли несколько человек активистов, так разве сравнить со Сталиным? Голодомор на Украине организовал, в Сибири сколько миллионов сгноил!
-Подумайте немного, если ваши головы еще на это способны, - начал рассуждать Удальцов. - Допустим, судят двух человек. У одного на счету десять убийств, у другого два. Первого осуждают, а второму говорят: "Иди, гуляй. По сравнению с первым ты нормальный парень. Может, даже он в тебя переодевался и тех двоих тоже убил".
-Что еще за ерунда? - недоуменно спросил Димитренко. - При чем здесь эта байка?
-А при том, что ты за всю жизнь за пределы своего хлева не выезжал и можешь часами разговаривать только про цены на мясо с салом. А туда же - лезешь со своим суконным рылом в калачный ряд обсуждать политические вопросы, хотя даже простейшей аллегории понять не способен. Тоже мне, Шариков выискался! Прочитал какой-то контровский листок и пересказываешь его, как попугай.
-Сам ты папуга! - разозлился Димитренко. - Вот и уматывал бы из Украины в свою Кацапию.
-Я служу в Советском Союзе, а не на Украине - для тупых еще раз объясняю.
-Скоро не будет твоего Союза, - заявил Рушайло. - Уже и Рождество нерабочим днем сделали - давно пора. А вчера Украина попросилась в "Инкомбанк"! Я давно говорил, что не в Москву надо стучаться за незалежностью, а в международные организации.
-Ты хоть сначала их названия выучи! - засмеялся Удальцов. - Какой "Инкомбанк"? Тот, что девушка Ивонна по телевизору рекламирует? Насмешил! Есть международный валютный фонд, есть международный банк реконструкции и развития. Может, туда такие же грамотеи вроде тебя хотели попроситься, а попали в "Инкомбанк"?
-Ты зато сильно грамотный! Вот пройдет референдум, увидим, за что народ проголосует.
-Если здесь и впрямь такое же быдло и хамы, то, может, действительно руховскую контру послушают. Но мне почему-то кажется, что у большинства людей голова на месте.
-А в Прибалтике-то какие демонстрации подавили! - вновь включился в спор Рушайло. - Проклятый Горбачев, не дает людям жить, как они хотят.
-А почему же те люди остальным не дают жить спокойно? - возразил Удальцов. - Сидели бы себе тихонько и не выпендривались.
-Значит, пока не получается. Если уж Литва с Латвией могут на Горбачева огрызаться, то про Украину и говорить нечего, - ответил Рушайло. - Если что - будем воевать, воевать нас научили.
-И точно, достали уже, - вздохнул Носков. - Месяца четыре прошло, опять чертова комиссия. И не успокоится же никак! Ладно, рвался Скворцов на майора. Получил звезду - угомонись, все равно выше пока не прыгнешь. Вспомни, как с Марченко было. Как за командира полка остается - дудак дудаком. Начинает устраивать без конца строевые смотры, субботники, воскресники. Сколько каждую весну мусор убирали около бетонного ограждения! Местные обыватели из домов повытаскивают, покидают, а нам выгребать, да еще эту лозу чертову вырубать. Старый командир на повышение ушел, Марченко, конечно, поставили, не зря рубился - опять все то же. А как полковника получил, сразу успокоился, стал нормальным командиром. Вот это правильный подход. А чего наш "семимесячный" бегает, кипятится - непонятно. Вон, несется уже, легок на помине.
-Сколько уже можно сидеть в курилке! - еще издали закричал Скворцов. - Всем по рабочим местам! За четыре месяца так загадить стоянку! Я же вам еще тогда говорил: порядок легче поддерживать, чем наводить. Нет, всюду бычки, бумага, еще черт знает что.
Техники лениво разбрелись по выделенным участкам. Несмотря на февраль, снег давно растаял, и теперь приходилось выгребать множество "подснежников" - весь хлам, что накидали зимой в сугробы. Опять очищали дренажную траншею от накиданных туда веток, консервных банок и прочего мусора. Неугомонный Скворцов велел даже заливать крышу домика гудроном, полагая, что снега уже не будет.
Эти работы продолжались несколько дней, полеты также происходили по плану. Наконец, объявили точную дату приезда комиссии из штаба округа. Вечером командир полка со своими заместителями объехал все стоянки и, только убедившись, что относительный порядок наведен, разрешил распустить личный состав по домам. Давно уже стемнело, сумерки сегодня настали раньше обычного: свинцовые тучи собрались над аэродромом. Едва колонна велосипедов тронулась со стоянки, как пошел снег, которого не было уже, наверно, с месяц. Крупные хлопья сыпали всю ночь, и утром плоды многодневных трудов по уборке территории оказались погребены под толстыми влажными сугробами.
В шесть часов загудела сирена, и все части гарнизона поднялись по тревоге. Путь на стоянки занял времени втрое больше обычного, да и прийти смогли лишь те, кто жил в военном городке - чуть больше трети личного состава. Остальные офицеры снимали квартиры в городе, а прапорщики из местных жили в собственных домах. Только летчики не имели проблем с жильем в гарнизоне, они и составили основную часть прибывших на стоянку. Впрочем, готовность на самолетах занимать им не пришлось: тревогу организовали только для очистки стоянок.
Снегопад еще продолжался, но не так интенсивно. Левченко и Скворцов распределили свои скудные силы. Троим техникам велели сбросить снег с чехлов всех самолетов, еще троим вычистить плац перед домиком, остальным прокопать тропинки, чтобы подойти к каждому истребителю.
Через полтора часа появились остальные, и первая эскадрилья собралась в полном составе. Дело шло медленно: убирать тяжелый мокрый снег было очень непросто. Никто не шутил и не балагурил. Лишь изредка раздавались проклятия, когда ломалась очередная лопата или глубоко в снегу застревал скребок. За пределами стоянок сновала снегоуборочная техника ОБАТО. О полной очистке аэродрома речь пока не шла: прокапывали дороги для легковых автомобилей.
Примерно в половине двенадцатого поступила команда все работы временно прекратить, и техники с удовольствием разошлись по каптеркам. Удальцов и Носков сразу сели играть в нарды, обмениваясь колкими остротами. Носков привычно закурил, и противник тут же отозвался в духе Остапа Бендера и Корчного:
-Ласкер, немедленно затушите свои дешевые сигары, этот номер у вас не пройдет. И вообще - уберите вашего гипнотизера (он кивнул на, внимательно смотревшего, на доску Малышева), он мешает моей творческой мысли.
Собравшиеся вокруг начальники групп периодически начинали хохотать.
-Вам, браты, надо здесь диктофон ставить, а потом прокручивать для поднятия настроения, - прокомментировал Малышев. - Скорее бы уже командующий появился, отодрал всех и уехал. Хоть по сотке бы врезали.
-По какой еще сотке? - ворвался в каптерку Скворцов. - Что за бардак? Уже командующий в двадцати минутах езды от нас, а вы дурака валяете. Всем еще раз навести порядок в каптерках! Уже снега нанесли, накурили. Не офицеры, а колхозники. Что у вас там в шкафах за хлам?
Он распахнул дверцу и увидел среди инструментальных ящиков группы РЛО потрепанный том. Это были "Похождения бравого солдата Швейка" Ярослава Гашека. Скворцов небрежно пролистал книгу, и вдруг лицо его вытянулось от изумления.
-Что еще за чушь?
Между многими страницами оказались аккуратно вклеенные листочки с пространными пометками от руки. Там, где у Гашека речь шла о том, что для полковника Циллергурта не существовало оправдания "не видел", приводились подробные рассуждения Скворцова о том, что нужно смотреть по сторонам, ориентироваться - с датой этого знаменательного выступления. Красным фломастером Удальцов подчеркивал места, с которыми проводились аналогии. Оказалось, что герой чуть ли не половины вставок Скворцов, сам того не ведая, регулярно говорил примерно то же, что не самые привлекательные персонажи бессмертного романа Гашека.
Лицо инженера побагровело.
-Я немедленно отнесу эту книгу в политотдел! Покажите ваш партийный билет. Так, взносы уплачены, ладно. А почему даже на снимке в партийном билете вы улыбаетесь? Что вы увидели смешного, когда фотографировались для важнейшего документа? Вот и получаются у вас вместо службы одни смешки. Ждите вызова на ближайшее заседание партийной комиссии. А я переговорю с командиром эскадрильи о лишении вас премии по итогам года.
Он вышел из каптерки и нервно хлопнул дверью. Удальцов расхохотался.
-Наш "семимесячный" жаждет всюду отличиться: и в политотделе, и перед комэской. Что ж, флаг ему в руки и барабан на шею!
-Ты, брат, зря смеешься, - предупредил Малышев. - Вспомни, как с Казахстаном осенью было. Разнарядку за счет добровольцев не выполнили и вычислили пару тихих алконавтов - Ельника с Шагалкиным. В воскресенье прислали посыльных - в понедельник убыть. Всю эскадрилью на работу вызвали, за полдня обоих рассчитали и отправили. Сейчас женам своим пишут слезные письма, как их тот Казахстан достал.
Кстати, ты же там служил без меня, это в Котелкове мы были с тобой в одной эскадрилье. Язык у тебя хорошо подвешен, да и постоянно в блокнотики ты там тоже что-то записывал. Помнишь, как один раз на суде чести выступил, так что все рты поразевали. Одного комэску почти, что в антисоветчине обвинил. Так через несколько дней и поехал как миленький в Казахстан, будто специально разнарядка пришла. Как ты оттуда выбрался через два года, ума не приложу.
- Уметь надо, - загадочно ответил Удальцов.
Вот и сейчас наши начальники прикопаются к твоему приложению к Гашеку - скажут, на Таймыре опять нужда большая в личном составе. Загремишь под фанфары!
В это время из формулярной, где сидели летчики, раздался многоголосый хохот.
-Не вытерпел, показал книгу комэске! - догадался Удальцов. - Вот и ответ. Не все же такие дятлы! Если эта здоровая реакция нашего бравого майора не остановит, придется разжаловать его в "шестимесячные".
-Едут! - предупредил ДСП, и тут же последовала команда на построение.
Когда автомобильный кортеж въехал на стоянку, вся эскадрилья уже стояла перед домиком. Командующий округом вышел из "Волги", выслушал рапорт подполковника Левченко и хмуро посмотрел на стоящий перед ним строй.
-Ваша эскадрилья заключительная, и не увидел я нигде ни одного светлого пятна, - сказал генерал. - Даже снег за полдня убрать не сумели, наверное, чтобы весь свой бардак под ним лучше скрыть. Эта ваша техническая форма одежды (он поморщился, как от зубной боли)... Могли бы для визита командующего и повседневную надеть. Никакого вида. Вот американцы все распространяли миф о советской военной угрозе. На вас поглядеть - так это действительно миф. Никакой угрозы вы не представляете. Разве что для спирта, что на ваших самолетах, да для местного сала, тут уж вам равных не найдется.
Командующий со свитой равнодушно обошли самолеты и сели обратно в автомобили. Визит благополучно завершился.
-Могучие мысли прозвучали из-под серой папахи! - резюмировал Удальцов. - Спрашивается, стоило снимать шкуру с одного барана, чтобы надеть на другого? Вылитый ротмистр Кениг из "Похождений Швейка"! Дескать, ни о чем, кроме как пожрать и выпить, не имеют ни малейшего понятия. Наверное, есть во всем этом какая-то лоханкинская сермяжная правда.
После обеда Скворцов сразу повел Удальцова в политотдел. С победоносным и торжественным видом кота, несущего показать пойманную мышь хозяевам, инженер положил видавшего виды "Швейка" перед майором Красновым, заместителем начальника политотдела по партийной работе. Тот недоуменно покосился на Скворцова.
-Вы прочитайте, прочитайте, что один из наших коммунистов тут понаписывал. Настоящая идеологическая диверсия: прямые параллели Советской Армии и ее командиров и начальников с прогнившей империалистической австро-венгерской армией.
К Краснову присоединился пропагандист Дружинников. С каждым прочитанным дополнительным листочком политработники все шире улыбались. Наконец, кабинет сотряс гомерический хохот.
-Мне не очень-то понятно, что здесь смешного, - растерянно заметил Скворцов. - Удальцов и на снимке в партбилете улыбается, и над его опусами почему-то все смеются. Мне кажется, необходимо привлечь его к партийной ответственности.
-Мы обдумаем, - заверил его Краснов. - Возвращайтесь на стоянку, а мы тщательно все изучим, покажем начальнику и примем решение.
Уже перед концом рабочего дня ДСП позвал Удальцова к телефону. Звонил майор Краснов.
-С интересом читали всем отделом ваши замечания, посмеялись от души. У вас настоящий сатирический талант. Но чувство юмора есть не у всех, так что рекомендуем на будущее не афишировать такие вещи. Могут истолковать вкривь и вкось. Будете идти домой, заберите свою книгу. А майору Скворцову мы деликатно все объясним.
Предыдущая часть:
Продолжение: