Агата и Павел жили вместе уже сорок два года. Вырастили двоих детей, которые жили своими семьями. Пенсии небольшие, но им много и не надо. Быт налажен, так, по мелочи что-то покупали, да продукты. Вместе по магазинам ходили, вместе квартиру убирали, вместе гулять ходили в хорошую погоду. Не молодые, но и не старые, через два года Павлу семьдесят будет, Агата на год младше. Жить да радоваться, что они и делали.
Весной Павел простыл. Привязался к нему кашель, никак не проходит, чем только не лечил. Вроде поутихнет, а потом с новой силой начинается. Агата заставила сходить в поликлинику. От остановки автобуса порядочно идти. Павел задыхался, часто останавливался.
- Плохо? Немного осталось. Назад на такси поедем. – Поддерживала его Агата в прямом и переносном смысле.
Участковый врач послушал, осмотрел, ничего не нашёл страшного. Написал направление на рентген. Со снимком снова вернулись к нему. Врач вздохнул устало, и направила в онкологический диспансер на консультацию.
Агата ахнула испугано, А Павел накрыл ладонью её руку, мол, не волнуйся раньше времени и увлёк её из кабинета. В диспансере развели руками, поздно, возраст, предложили химиотерапией попробовать сдержать рост опухоли.
Ночью Павел делал вид, что спит, ждал, когда Агата уснёт. Осторожно встал и пошёл в кухню. Не зажигая света, смотрел в окно на огни ночного города и думал. «Вот оно как, значит. Химией замучают, а конец один. Ну, продлят мне жизнь на пару месяцев, и та на больничной койке пройдёт. Всё сделал в жизни, что мог. Квартиру заработал честно, детей вырастил, четверо внуков есть. А деревьев за всю жизнь насажал столько, что не сосчитать. Долг перед этим миром сполна выполнил. Чего небо зря коптить? Видно срок пришёл ». От прохладного воздуха кожа покрылась мурашками.
Вспомнил он, как мать за отцом ухаживала последние годы. Было ему шестьдесят девять, как и Павлу. Сначала ничего, хорохорился. Но десяток курсов химиотерапии сделали своё дело, от него прежнего мало что осталось. Болезнь победила. Последние полгода овощем лежал, ходил в памперс. Мать не отходила от него. Сама почернела, похудела. Помнил Павел, как рыдала она на могиле отца. Долго возвращалась к обычной жизни. А однажды сказала, что жалко Коленьку, но и он измучился, и её его болезнь чуть в гроб не вогнала». Она пережила его на одиннадцать лет.
«Агата измучается со мной, ни днём, ни ночью покоя знать не будет. А виду не покажет, знаю я её. Не хочу так. Не позволю. Моя болезнь, мне с ней бороться, а она не должна страдать. Надо бы уехать подальше, чтобы не нашла меня. Сам, один ушёл бы тихо. Но не могу с ней так поступить. Не по-человечески это. Если поедет со мной, хорошо, а нет, так один уеду, но совесть чиста будет». Решил он и пошёл спать.
На следующий день удивил Агату своим хорошим настроением.
- Чего ты веселишься, не пойму? - спросила она его, готовя обед.
- А легко стало, словно груз с плеч упал, когда решение принял.
- Говори, не томи. Что удумал? - Агата выключила газ под кастрюлей с супом и села напротив Павла.
- Не буду лечиться. Бесполезно. Не хочу последние дни проводить в больницах, да отравой себя пичкать. Говорят, что на выздоровление влияет позитивный настрой больного. Помнишь, два года назад ездил на похороны к сестре под Рязань? Дом там остался. Муж у неё умер, детей не дал им Бог. Хотел, но не собрался съездить, проведать дом. Лето впереди. Давай поедем туда. Хочу насладиться напоследок воздухом, лесом и речкой. Вот такое моё решение. И не уговаривай, не изменю его. Хоть с лечением, хоть без него, результат один. Но хоть поживу последние дни спокойно. Откажешься, я один поеду. Так и хотел поступить, сбежать тайком. Что скажешь?
Агата смотрела на мужа и думала, уж не повредился ли он в уме на почве болезни. Но нет, глядит осмысленно, говорит правильно, не заговаривается. «А и то верно. Моя подруга как уходила? Двадцать пять курсов химии прошла и только хуже стало. Последние месяцы овощем лежала. Может, и прав он. Не на Луну уедем, если что, вернуться можно».
- Я согласна. Радость, разделенная на двоих – двойная радость, а горе, разделенное на двоих – половина горя. Поедем. Смена обстановки не повредит. Только условие у меня одно есть. Если совсем худо станет, не храбриться, а вернуться назад.
Так и решили. Взяли билеты на поезд, собрали необходимые вещи и ранним утром поехали на вокзал. Через три часа пересели на автобус в Рязани, и ещё через два часа вышли на краю заброшенной небольшой деревеньки. Соседка увидела из окна, что у дома пара крутиться, вышла, признала Павла, вынесла ключи от дома.
Порадовался Павел, что принял правильное решение и приехал с Агатой. У неё ловко получилось дом прибрать, быт наладить. Стали обживаться. На чистом воздухе и кашлять стал меньше или так только казалось Агате.
Как-то сидели на лавочке у дома, любовались закатом. Пришёл к ним старик древний. Руки трясутся, борода белая на пол груди, узловатой рукой на палку опирается. Подсел и спросил, за какой надобностью приехали. Не стал Павел юлить, правду сказал, что болен. Приехал провести остаток дней в покое на природе.
Дед пожевал беззубым ртом, крякнул, поерзал на скамейке, а потом поведал, что живёт на отшибе старуха Марфа. Все колдуньей её зовут, стороной дом обходят. Кто доверится ей, облегчение получает. Насмотрелся всякого, знаю, о чём говорю.
- Сходи, хуже уж точно не будет, – посоветовал дед.
- Павлуша, правда, терять ведь нечего. – Агата сжала руку мужа.
Второй день шли дожди. Агата печь натопила, в доме тепло, сухо. Павел стал сильнее кашлять, до боли в животе и груди.
Надел плащ брезентовый, найденный в сенях, и отправился на край деревни. Ожидал увидеть старушонку скрюченную, а дверь открыла прямая, высокая женщина. Старухой назвать её язык не повернулся. Острым взглядом чёрных глаз, словно рентгеном, насквозь прожгла.
Осмотрела ногти, ладони, глаза, послушала как кашляет. Принесла мутное тёмное снадобье в коричневом аптекарском пузырьке. Рассказала, по сколько капель в день принимать, что можно есть, а чего под угрозой смерти нельзя.
- Если не будешь всё сказанное мной выполнять, умрёшь, - напоследок сказала Марфа у дверей.
- А если выполнять буду? Не умру? – Ухмыльнулся Павел.
- Умрёшь, но не сейчас. – Она толкнула Павла в грудь рукой и захлопнула дверь перед его носом.
Агата выбросила все запрещённые Марфой продукты из избы. Не лёгкое это было лечение. За две недели Павел похудел так, что в гроб краше кладут. Казалось, последние силы его оставляют. Агата побежала к Марфе. Та попросила привести к ней Павла. На удивление, он дошёл до дома колдуньи без одышки, ни разу не остановившись отдохнуть. Марфа дала ещё одну склянку с варевом и отослала домой.
Ночью Павел лежал без сна. Сердце стучало в груди неровно, часто. Агата тихо посапывала рядом. Вдруг видит Павел, чёрная тень возникла перед ним в воздухе. Он приподнялся на локтях, всматриваясь.
- Марфа?- прошептал еле слышно.
От напряжения пред глазами круги замелькали. Моргнул, чёрная тень исчезла. До утра Павел так и не смог заснуть.
- Я сначала подумал, что смерть пришла. Знаешь, чего испугался? Что ты проснёшься, а я рядом мёртвый лежу, – рассказывал он утром жене.
До сентября прожили Павел с Агатой в доме. Наступила осень с дождями и холодами. Они решили вернуться в город. Собрали вещи, навестили Марфу. Та снова дала с собой снадобья, горького и противного. Но Павел уже привык к нему. Просила весной приехать. Павел усмехнулся, он не надеялся дожить до весны. Но Марфа взглянула на него строго. Наказала, чтобы ни в коем случае не соглашался делать химиотерапию, тогда всё лечение пойдет насмарку.
По приезду в город, Агата уговорила сходить в диспансер, сделать рентген. Врач сравнил старый и новый снимки.
- Никаких изменений нет, - сказал он.
- Это хорошо или плохо? – уточнил Павел.
- Плохо, что опухоль есть, а хорошо, что не растёт, замерла. Ещё бы поддержать результат лечением, думаю, тогда у вас будет шанс если не вылечиться, то прожить еще несколько лет.
Павел отказался. Поверил он Марфе. Главное, что хуже не стало. «Может, и увидимся с ней весной », - подумал он и покинул диспансер, чтобы никогда больше в него не возвращаться.
Павел Николаевич отметил своё семидесятилетие в кругу детей и внуков. Он умер, не дожив до своего следующего юбилея полтора года.
Я не призываю своим рассказом отказываться от врачебной помощи, прибегать к нетрадиционным методам лечения, искать колдунью. Павлу повезло. Согласитесь, несколько лет, отвоеванных у смерти, дорогого стоят.
«Есть лишь два способа прожить свою жизнь: либо так, будто кругом одни чудеса, либо так, будто чудес вообще не бывает», А. Эйнштейн