Начало
Девяностые
Сначала мы жили у меня, и я была в относительной безопасности. Потом моя мама выпихнула нас, устав от скандалов с зятем. Выпихнула в никуда, но мы попробовали пожить у его родителей. Однако, они не стали терпеть нас нисколько. Со своей мамой Серёже удавалось уживаться ещё хуже, чем с моей. Нам просто сняли дом, чтобы избавиться от нас и от нашего раннего нелепого брака. Мы жили отдельно, и это был второй круг ада, после первого, пройденного в детстве. В те дни я получала постоянно:
за флирт с соседом
за выкуренную сигарету
за любое возражение
за косой взгляд.
Наконец я не выдержала и сбежала. Дома была только бабушка.
- Я буду разводиться! – заявила я с порога.
- Почему?
- Он меня бьёт.
ОН явился через час.
- Мне надо просто с ней поговорить! – убеждал Сергей мою бабушку.
Я не знаю. Может моё хроническое враньё в детстве дало свои плоды, как в сказке про мальчика, зовущего на помощь «Волки, волки». Помните эту сказку, да? Или это была басня. Но бабушка оставила нас «поговорить». Хотя я, ломая руки, умоляла её не выходить из кухни.
- Я не буду с тобой больше жить! Уходи! Завтра я подам на развод!
Это была отчаянная попытка. Бессмысленная, я бы сказала. Словами он пытался меня переубедить совсем недолго. Потом в ход пошли кулаки. Помню, как после этого разговора я лежу ночью на диване, и мучаюсь от страшной головной боли, сопровождающейся какой-то немыслимой дурнотой и маятой. «Лежу» - это я так. Я подскакивала и стонала. Только спустя много лет меня начал занимать один вопрос, который не возник тогда, у юной меня. Вся моя семья собралась около моего ложа и стояла полукругом, слушая мои демонические стоны. Почему никто не вызвал скорую? До сих пор не понимаю.
Я к нему тогда вернулась через какое-то время. Он честно выплакал моё возвращение. Никакого рукоприкладства не было в тот период. Только слёзы и мольбы. И я сдалась.
Ещё несколько раз я была избита, дважды чуть не задушена, а один раз – чуть не зарезана. После этого мой инстинкт самосохранения наконец-то включился, и я сбежала. Сбегать, когда тебя ищут и преследуют, а защитить некому – тот ещё номер. Но мне удалось. Потом Серёге стало не до меня. Сначала отец отправил его в армию, «чтобы дурью не маялся». А потом он учился в институте и лечился в психушке. Препаратам из психоневрологического диспансера он нашёл применение в досуге: использовал их, как наркотики. Что касается нас… мы дружили. В качестве друга Серёга меня более чем устраивал. Он не обижал меня, так как не чувствовал себя вправе. Мне было больно смотреть на его эксперименты с таблетками, но помешать ему не мог никто. У нас очень неграмотно построено лечение пациентов психушки: им выдают коробками эти препараты. И они делают с ними, что заблагорассудится. В итоге психика не исцеляется, а становится зависимой от сильнодействующих средств.
Он пришёл ко мне через месяц после того, как защитил диплом. Я тогда уже была в статусе «всё сложно» со вторым мужем, и Серёга это знал.
- Мне по знакомству работу отличную подогнали.
- Рада за тебя.
У Сереги была невеста, и за этот раздел его жизни я тоже была рада. Вроде бы даже свадьба уже планировалась. И тут…
- Выходи за меня.
- Что?! – опешила я.
- Выходи за меня. Я буду любить тебя. Я никогда и не переставал любить тебя. Но я всё понял и осознал! Никогда больше пальцем тебя не трону! Сыну твоему буду, как отец родной.
- У него есть отец родной. – пробормотала ничего не понимающая я. – Серёж, ты спятил? А Маша?
- Да не нужна мне Маша! Никогда не была нужна. Я люблю тебя.
Мне не о чем было думать.
- Серёжа, ты должен уйти! Я никогда не буду с тобой снова. Это исключено. Никогда. Ты должен это понять. Или хотя бы услышать меня…
Сереги не стало в следующий четверг. Он повесился на армейском ремне в туалете. В день своей смерти он с утра зашел на работу к нашей однокласснице. Лена рассказала мне об этом за столом на поминках.
- Шутил. Смеялся. Видно было, что под кайфом каким-то. Что он употреблял?
- Да ничего особенного. Антидепрессанты. Просто в больших дозах.
- Потом мы попрощались, и он пошел к выходу. А у двери Серёга обернулся и совершенно без улыбки сказал: «Я потерял её навсегда. Значит, смысла больше нет».
Он услышал меня.
Продолжение следует...
Номер карты 2202 2005 1113 0344 для тех, кто захочет поддержать канал и автора