Какой бы плохой матерью ни была Зоя, но дети без неё скучали и плакали, особенно младшая Танюшка. Варя из-за всех сил старалась держать себя, в доме не позволяла себе плакать при младших. И только когда наступал вечер, она, уложив всех спать, выходила во двор, заходила в сарай к корове и тут давала волю своему горю. Слёзы градом лились из её глаз, а она, даже не пытаясь их вытирать и в захлёб говорила.
- Мама, мамочка моя, ну почему это случилось с тобой. Почему ты решила от нас уйти. Неужели ты так не любила нас, что решила расстаться с жизнью. Я не верю в это, так не должно было случиться. Если мы были тебе в тягость, лучше бы ты нас в Детский дом отдала, а сама жила. Тогда у меня была бы надежда, на то, что ты вспомнишь о нас, полюбишь, и заберёшь назад домой, и у нас была бы большая дружная семья. А ты ушла на совсем, и теперь нет надежды на то, что ты смогла бы нас полюбить. Нам тяжело одним мамочка, Танюшка всё время тебя зовёт и ищет по дому. Мамочка, ты хоть во сне приходи ко мне, ничего не говори, просто, приди ко мне. Что бы я на тебя посмотрела.
Наплакавшись, она возвращалась в дом и ложилась спать. Теперь она спала на маминой кровати. В один из таких вечеров, когда она, наплакавшись уснула. Ей приснился сон, в котором Зоя стояла по колено в воде, она протянула к матери руки, но та покачала головой. Давая ей знак что не надо это делать, а потом сказала. Варя, ты прости меня, я любила тебя. Только обида не давала мне показать, как я тебя любила. Ты сходи к бабушке Глафире, и скажи ей, что по мне нужно отслужить погребальную службу, а то нет мне места здесь, не принимают меня, и не плачь по мне так сильно, а то я в воде всё время стою, и мне от этого очень холодно. Проснувшись среди ночи, Варя больше не смогла уснуть. Она всё думала над тем, что сказала ей мама. Едва только рассвело, она оделась и побежала к бабушке Глаше. Калитка у неё была ещё заперта, и Варя принялась колотить в неё кулачком. Заспанная старушка выглянула в окно и спросила.
— Это кого ко мне ни свет ни заря принесло?
- Баба Глаша, это я, Варя.
- Варюха, ты что ли, не уж то опять что стряслось?
- Бабушка, ты открой мне двери, я тебе сейчас всё расскажу.
Когда старушка впустила её в дом она присела на скамеечку, стоящую у стены, и принялась ей рассказывать своё ночное видение.
- Вона какие дела девка, значит не наложила она на себя руки, раз просит отпеть её в церкви. Убили её горемычную, вот только за что, зла то она никому окромя себя не делала. И грабить у неё нечего было. Она тогда перед отъездом у меня пять рублей заняла, сказала, что отдаст, когда ты на вокзале наторгуешь. Так неужто её из-за этих тяти рублей жизни лишили. Не поверю я этому, тут что-то другое. Но она это с собой в могилу унесла. Ты Варюша не беспокойся, иди домой собирайся в школу. А я землицы в огороде возьму, да на электричке в Курск съезжу, там в храме, всё что нужно сделаю, а потом мы вместе с тобой на кладбище сходим, и землицу эту ей на могилку высыпим, что бы душа её покой обрела. И голосить больше по ней не надо, раз она тебя об этом просила, говорят, что голосить по покойнику грех, им от наших слёз там плохо, души ихние сюда к нам рвутся, чтобы нас утешить да не могут этого сделать, вот и маются, как твоя мамка в воде или ещё где.
Придя со школы, Варя управилась по хозяйству, и стала ждать приезда из Курска бабушки Глафиры. Она пришла к ним прямо с электрички, принесла малышам гостинец, кулёк карамелек.
- Ну Варюха собирайтесь, я всё что нужно сделала. А перед тем, как погребален отслужить, всё батюшке рассказала. И он со мной согласился, что не самоубийца она, поэтому отслужил по ней всё чин чином. Сейчас мы на могилке земельку высыпим и успокоиться её мятежная душечка.
Варя, взяв немного конфет и печенья для того, чтобы оставить на могилке у матери пошла с Глафирой на кладбище. Пробыв там не долго. Они вернулись домой.
- Ты вот что ещё сделай Варюха, ты ладиков напеки, и по улице раздай, чтобы Зою помянули да Царствие Небесное ей сказали. И всё будет правильно.
В тот же вечер у колодца Глафира рассказала всем о том, что привиделось Варе и что она отслужила по Зое погребален.
- Убили её бабы, вот что. Семерых детей сиротами оставили, звери, а не люди. Кому она только помешала.
- Да и я о том же, она ведь хоть и гулящая была, а с женатыми не путалась, в семьи не лезла, кружилась с приезжими да не здешними. Никого из мужиков из семьи не увела, такого греха на ней не было.
Поддержала Глафиру, Тамара Истомина, соседка Носовых. И поползли по селу разговоры. О том что Зоя Терехова не сама на себя руки наложила, а ей помогли распрощаться с этим светом.
Слыша все эти пересуды, Нина Очкасова потеряла покой, страх снова поселился в её душе.