Фильм "Семнадцать мгновений весны" принёс композитору Микаэлу Таривердиеву невероятную славу - и невероятные страдания.
СЛУШАТЬ ПОДКАСТ С МУЗЫКАЛЬНЫМИ ИЛЛЮСТРАЦИЯМИ:
Когда Татьяна Лиознова позвонила ему с предложением сочинить музыку к фильму по сценарию Юлиана Семёнова, Таривердиев уже работал над картиной Вениамина Дормана "Судьба резидента". Ещё один фильм про шпиона? - поморщился он.
"Я понимаю, почему Таривердиев не сразу согласился писать музыку. Он не мог себе представить, как ему, с его лирическим дарованием, найти место в этом остросюжетном фильме. Но я не случайно обратилась именно к Таривердиеву. Я хорошо знала его музыку, любила её, она привлекала меня своей удивительной проникновенностью, щемящей нежностью. Мне были знакомы взгляды Таривердиева на роль музыки в кино, ведь я была слушательницей его лекций во ВГИКе. И мне нужен был именно такой композитор, который не шёл вслед за материалом, а силой своей индивидуальности, своего мироощущения привнёс бы в картину то, чего ни я, ни оператор, ни актёры не смогли бы выразить", - рассказывала Татьяна Лиознова.
Прочитав сценарий, Таривердиев действительно заинтересовался, увидев богатые возможности для музыки - ведь впервые на советском телевидении планировали такой продолжительный сериал.
Он стал искать ключ к главному герою - каково его главное чувство? Таривердиев решил, что это тоска по дому:
"Может быть, я и не прав, но ведь я разведчиком не был. А что такое тоска по дому? Это тоска по людям, по небу, своему небу?.. Ведь небо везде разное... Оно другого цвета, оно вызывает другие ощущения. И вот я сделал эту тоску. Не по берёзке, а по небу. По российскому небу".
Так Микаэл Таривердиев предложил не только музыкальное, но визуальное решение - небо. Первые ноты - повторяющиеся, сдвоенные, словно человек присел к роялю и задумчиво нажимает клавиши. Небо, журавлиный клин... Этой ностальгической темой открывается фильм, она же звучит в "Песне о далёкой родине" - Боль моя, ты покинь меня..."
А затем в виде фортепианной прелюдии разворачивается полностью во время встречи Штирлица с женой.
В сценарии этого эпизода не было, сделать эту сцену решила сама Лиознова. О подобных встречах во время съёмок рассказали консультанты картины.
"Сопровождающий просит посмотреть вправо, только незаметно, и она видит мужа. Малейшая реакция может стоить ему жизни. Когда мне рассказали о таких встречах, меня это просто потрясло. И я написал музыку. Восьмиминутную прелюдию".
Эпизод по кинематографическим меркам получился беспрецедентным. Восемь минут - ни одного слова, ни звука. Только глаза героев - и музыка.
"По всем киношным стандартам, это должно быть бесконечно скучно, это просто невозможно, и по идее должно было быть сокращено метров до двадцати. Лиознова оставила двести пятьдесят и выиграла партию. Этот эпизод получился одним из самых сильных", - писал в своей книге Таривердиев.
Но в "Семнадцати мгновениях весны" есть и ещё одна волшебная мелодия: нежная, трогательная и очень светлая, исполненная надежды и стремления к свободе - тема Дороги. Она чаще всего звучит, когда Штирлиц один едет в машине.
Все мелодические темы фильма сходятся в кульминационной оркестровой композиции, когда Штирлиц и Кэт едут к границе.
Фильм имел оглушительный успех, и поначалу популярность имела множество приятных моментов: так, Юрий Андропов (по словам Веры Таривердиевой, это устроил Юлиан Семёнов) подписал создателям фильма пропуска, по которым можно было останавливать и парковать машину где угодно:
"Микаэл Леонович с удовольствием включился в эту игру и даже как-то ради эксперимента остановил машину на Красной площади. И был в восторге, что это удалось", - пишет Вера Таривердиева в книге "Биография музыки".
А потом в Союз композиторов пришла телеграмма:
"Поздравляю с успехом моей музыки в вашем фильме. Франсис Лей".
Имелась в виду композиция Лея "История любви" - она, как и главная мелодия "Семнадцати мгновений весны", начинается с очень характерного интервала. Две первые ноты - на этом их сходство заканчивается. Даже ритм разный. Кроме того, Таривердиев написал свою музыку раньше, просто фильм "Семнадцать мгновений весны" снимался в течение трёх лет и вышел на экраны позже картины с музыкой Лея.
Издательство "Музыка" даже предложило напечатать ноты Таривердиева и Лея рядом, чтобы было очевидно, что между их мелодиями нет ничего общего.
Но Микаэл Таривердиев был потрясён: его музыку всегда называли очень узнаваемой и оригинальной - а теперь он вынужден объясняться и оправдываться. Его песни перестали транслировать по радио и телевидению, перестали приглашать на телевидение его самого. Коллеги отвернулись, за спиной судачили недоброжелатели.
Радость от успеха фильма была перечёркнута. Таривердиев решил докопаться до истины и стал искать способ связаться с Франсисом Леем. Помог Отар Тенеишвили, представитель "Совэкспортфильма" в Париже. Он нашёл французского композитора и зачитал ему текст телеграммы. Лей удивился и возмутился. И прислал официальный ответ:
"Франсис Лей заявляет, что он никогда не посылал телеграмму в Союз композиторов в Москве. 30 октября 1973 г."
После чего "телеграммой" занялись в милиции: оказалось, что автор текста напечатал его на пишущей машинке с латинским шрифтом, вырезал слова, наклеил на международный бланк, взятый на Центральном телеграфе (ну точно как в "Собаке Баскервилей", только там слова вырезали из газеты - "Передовицу "Таймс" ни с чем не спутаешь" (с)) и принёс в Союз композиторов. Благо идти недалеко.
"Говорят, что это сделал Никита Богословский. Вообще, похоже. Но недоказуемо", - разводил руками Таривердиев.
История длилась три месяца, но последствия остались на всю жизнь. Таривердиев был не просто оскорблён подозрениями, он был поражён поведением коллег и публики, тем, как все вокруг смаковали эту историю. Он верил, что музыка пробуждает в людях самое лучшее. Но на каждом концерте из зала приходили записки с вопросами типа: "Правда ли, что Советское правительство заплатило сто тысяч долларов штрафа за то, что вы украли музыку?" В своей книге Таривердиев, рассказывая эту историю, написал: "С тех пор не люблю публику". И постепенно отказался от концертных выступлений.
С Татьяной Лиозновой отношения тоже испортились надолго. Она хотела быть указанной в титрах как соавтор сценария картины - и действительно, какие-то сцены были переделаны основательно. Но Юлиан Семёнов "встал на дыбы- не из-за денег, из принципа". Они обратились к Таривердиеву как к третейскому судье. Тот был в хороших отношениях с обоими, но сказал: "Таня, ты не права". Хотя при этом считал, что "какая-то правда, конечно, была и на её стороне. Нет сценариев, которые снимаются один в один. Режиссёр всегда что-то добавляет".
Лиознова пришла в ярость. Поставила фамилию Таривердиева в титрах после фамилии звукорежиссёра. И вычеркнула его из списка участников фильма, выдвинутых на Государственную премию РСФСР.
Чуть позже, впрочем, Таривердиев получил Государственную премию СССР - за музыку к фильму Эльдара Рязанова "Ирония судьбы, или С лёгким паром!"...
Благодарю за внимание!
Если будет время и желание, загляните:
YouTube RuTube Nuum Telegram Boosty
И слушайте подкаст «Истории о песнях»!
Поддержать автора: https://yoomoney.ru/to/4100112446122941
