Разговор с директрисой меня озадачил. Вместо того, чтобы узнать подробнее, как мой сын, она волновалась о том, кто именно донес, что с ним плохо обращаются. Вместо защиты девочки, на которую нападали (описано тут https://zen.yandex.ru/media/id/605c50e28c070b23ae88ed39/chast-4-kak-ia-stala-protiv-inkliuzii-606179e28d65561b0614885c), она по классике обвинила жертву в подстрекательстве. Не было очевидного ощущения, что она станет решать проблему моего сына. Скорее возьмется за свою – имидж школы, репутация, тушение конфликта.
Однако ее просьбу я передала писавшим мне мамам. Те, в свою очередь, организовали подобие совещания, пригласив туда других родителей — и потерпевших, и сочувствующих. Собрались мы в парке недалеко от школьного двора. Оказалось, что у всех с Вовочкой были связаны неприятные истории. Идти к директрисе поодиночке никто не захотел, а толпой было нельзя — меня же попросили. Я тогда очень уважительно относилась к школьной администрации и слово свое держала.
Решили составить письмо. Я подписала. Как это ни смешно теперь звучит, подписала не столько из-за сына, сколько из-за категоричного отношения Марьиванны и Розы Марковны к «девочке-провокатору». Той самой, с которой мальчик требовал «снять трусы», но она сама в этом виновата. Напомню, детям по семь лет. Мне было очевидно, что те, кто принимает решения, просто зацепятся за эту версию, сделают девочку изгоем, а проблему так и не решат. В тот момент я даже подумать не могла, что изгоем в итоге станет мой сын. Письмо получилось довольно конструктивным, мы перечислили все случаи агрессии, ни словом не обмолвились про учителя (понимаем: она старается), просили обеспечить безопасность детей и нормализовать атмосферу в классе. Это же нормальная просьба? Мы же не за героизмом отправляем в школу детей. Требований отчислить хулигана из класса в письме не было. Тех, кто настаивал на этом, а такие были, общими усилиями убедили, что это незаконно и нетолерантно (как я теперь не люблю это слово!). Письмо директрисе отнес мой муж. Никто почему-то не захотел. Впоследствии нашу семью посчитают зачинщиками бунта.
Дальше в течение двух недель директриса Роза Марковна вызывала к себе по одному всех, кто подписал письмо. С каждым разговор складывался по-разному. Одним директриса признавалась, что у мальчика есть диагноз, но... Другим, активно настроенным, говорила, что, конечно, ребенок проблемный, но учитель делает все что может. Для пущей убедительности прямо с урока срывали Марьиванну и подключали ее к беседе, а та с каждым следующим родителем все больше нервничала, но при руководстве говорила, что все под контролем, что ей не трудно. Некоторым же родителям сразу, в первые минуты встречи, показывали список детей из некой группы риска, требующей особого внимания учителя. В этом списке прямо под Вовочкой неожиданно оказывалась фамилия их ребенка. Вам все еще кажется, что «Карточный домик» - верх политической игры? Ха! Погрузитесь в тайны московской рейтинговой школы. Эти разные встречи были похожи в одном: мы с мужем объявлялись персонами нон-грата, общаться с нами настоятельно не рекомендовалось.
Дальше будет хуже. А пока вот вам еще один совет, который я вынесла из всей этой истории. Если решите защищать своего ребенка от травли или любой другой неприятности в школе – делайте это самостоятельно! Не объединяйтесь ни в какие коалиции. Не пишите коллективных писем. Вас в итоге предадут, отвернутся, расскажут, как вы всех силой красноречия вынудили подписать, даже если идея была не ваша. Борьба за ребенка – это ваша личная борьба.
Продолжение следует …
Если не терпится, то самый конец истории вот тут
Заказать книгу "Травля: со взрослыми согласовано" можно тут.