Дневник Ленки без магазина и «Звёздочка» глава 225
29 марта 2021
Манго — не авокадо
Кардиолог посоветовала мне гулять почаще, а муж у меня дотошный: после работы приезжает за мной на машине, и мы едем в гараж, а потом идём пешком до дома. Лет шесть он меня так выгуливает, почти что как домашнюю собачонку. (шучу, если что)
Сегодня по дороге домой зашли в Монетку. Увидела что манго подешевело: килограмм за 199 ₽ 90 копеек продают, вот я и соблазнилась. Покупаю я такие экзотические фрукты редко, а тут вдруг надумала салат приготовить и взяла. Чек отбили, взглянула и ахнула: мне пробили вместо манго — авокадо за 499 ₽ 90 на 224 ₽ 96 копеек, но это я позже сообразила.
Спустить такую сумму на салат для меня — это слишком шикарно. Стою и соображаю, как этот фрукт называется: манго или авокадо? Подошла, спросила. Короче: вернули разницу в размере 135 ₽ 40 копеек. Манго мне обошлось за 89 ₽ 56 копеек, тоже не дёшево, но всё таки не 224 ₽ 96.
Вывод такой: проверяйте чек! Девушка продавец хлопала ресницами извиняясь. И я её отлично понимаю: устают за смену. Сама в Магните полтора года проработала, знаю, что это такое.
А теперь знакомство с новой главой. Весь день писáла. На часах сейчас 23:23. Спасибо, что читаете! Мне очень это приятно.
В последний раз прощаю
«Звёздочка» глава 226
Нет худа без добра: Иван вдруг понял, что Татьяна ему нужна и жить без неё он не сможет.
— Танька-а, я же тебя люблю! Люблю, люблю, — твердил он ей.
— Да что же это за любовь-то у тебя такая, Вань? Ты как только бабу увидишь, так сразу у тебя мозги напрочь отключаются. — она смотрела в его голубые глаза и тонула в них, задыхаясь от недоверия к нему и любви одновременно. Её сердце бешено колотилось в груди словно убегая от кого-то. Ей, казалось, что ещё чуть-чуть и сердце вырвется из груди и она покинет этот мир навсегда так и не став счастливой, но этого не случилось.
— Бабы бабами, а люблю-то ведь я тебя. Не оставляй меня, Тань. — умолял он её. — Прости, прости меня, и сама увидишь, что всё изменится.
— Ты как в глаза-то Ирке моей будешь смотреть, Вань?
— Да как смотрел, так и буду. — спокойно ответил он и взглянул на свои ожоги, заметил. — Сама же видишь, как она меня кипятком обварила. Ну оступился — с кем не бывает? А надо так прощение у неё попрошу. Она меня простит, я её, а ты меня. Простишь же, простишь? Да не молчи, Тань!
— Не знаю, Вань, смогу ли… — неуверенно ответила ему Татьяна и опустила глаза. — Мне жить не хочется.
— Так это пройдёт, Тань! Всё проходит. Прошка вот-вот своими ногами побежит, неужто ты не хочешь это увидеть?
Татьяна молчала, не зная, что на это ответить, а потом призналась:
— У меня нет сил жить дальше…
— Да это сейчас нет сил, а потом-то появятся. — произнёс Иван, убеждённый в своей правоте.
Она слушала его, мысленно взвешивая в уме все за и против:
— Поверить, что ли ему в последний раз, или всё бесполезно? В глаза его смотрю, а они вроде как не врут. — и она решилась рискнуть и простить, но предупредила его. — В последний раз прощаю…
— Да, рыбонька ты моя! — обрадовался он и глубоко вздохнул, а потом выдохнул и почувствовал облегчение. — Да мы с тобой знаешь, как заживём, Тань! Да мы лучше всех жить будем, сама увидишь!
— Уж скорей бы, Вань, уж скорее… — взглянув на его волдыри ей вдруг стало жалко его, и она спросила. — Болят поди?
— Ага… Как думаешь больничный дадут?
— Не знаю, Вань. — ответила Татьяна и попыталась встать. — Одеться хоть надо.
— Сейчас, моя золотая, сейчас. Я тебе помогу! — он приподнял её, она встала.
— Голова болит… — обхватив голову двумя руками, пожаловалась мужу Татьяна.
— Это пройдёт. Спать сегодня пораньше ляжешь, а утром встанешь как новенькая. — он улыбнулся, кончики губ нервно дёрнулись, выдавая его волнение. — Ох и дураки же мы, Танька-а.
Она кивнула в ответ соглашаясь. Одевшись, они вернулись в дом матери. Мать ворчала:
— Ну вы чё так долго, Тань? За э́нто время уж сто раз помыться можно было. Прошка вон капризничает, зубы видать режутся. А э́нти двое вон, — показав рукой на Пашку с Тёмкой, она пожаловалась. — дерутся и всё тут. Не знай чё между собой делят.
— Ту-ту-ру-тут-ту, — прикрикнул на сыновей Иван, и те сразу притихли. — Почему бабу Галю не слушаетесь, а?
— Он первый начал! — указал пальцем на брата Пашка.
— Нет, не я, — возразил тот ему в ответ.
— Ох и варнаки-и… — вздохнула бабушка и покачала головой. — И чё только из них выйдет.
— Да не переживай ты так, тёща, хуже-то меня уж точно не вырастут, потому как хуже-то уже некуда. — заметил Иван.
— Ладно, поживём — увидим, а пока и́сть садитесь. — сказала тёща и взглянув на Татьяну, взволнованно спросила. — Танька, тебе плохо ли чё ли? Бледная ты шибко на вид.
Татьяна приподняла плечи молча, не зная, что сказать. Иван ответил за неё:
— Да перегрелась она в бане!
— А-а… Не мудрено, кто ж так долго парится-то? Да ещё и в жару таку́ … — заметила тёща, а потом обеспокоенно задала вопрос. — А Алёнка-то где-кась?
Татьяна вздрогнула и переспросила:
— Вань, и правда, где она?
— Сейчас в огород схожу, посмотрю, — ответил Иван и вышел из избы. Он подошёл к бане, огляделся. У черёмухи он увидел Алёнку, лежащую в траве, приблизился к ней, она спала. Иван похлопал её по плечу и сказал:
— Вставай давай, соня. Ночью-то что делать будешь?
Но дочь не реагировала на его слова.
— Сознание что ли потеряла? — подумал он испуганно, а потом стал бить её по щекам. Вскоре она очнулась и открыла глаза, а потом спросила.
— Пап, а мамка где?
— В избе у бабы Гали. Вставай давай, пойдём ужинать. — Иван взял дочь за руку и помог ей встать. Голова у Алёнки кружилась, и она еле стояла на ногах. — Ты идти-то сама сможешь? Я бы тебя на руки взял да всё пузо всё в волдырях.
— С-смогу, голова только кружится, — призналась она отцу.
— Это пройдёт, я тебя придерживать буду… Про мамку только тёще не говори, ладно? А то если узнает, что она умереть хотела, то нам всем мало не покажется.
Алёнка кивнула в ответ и попросила:
— Пап, ты больше мамку не обижай.
— Не буду… — ответил отец, вытирая украдкой слезу.
Тихонько они дошли до избы. Медленно Алёнка поднялась на крыльцо. Прежде чем войти, отец опять напомнил ей:
— Не проболтайся про мать бабушке, а то скандала не избежать. Придётся на ночь глядя домой ехать — не пойми на чём.
— Я не скажу, не бойся, пап.
Они вошли в дом. Бабушка, увидев внучку стала ворчать:
— Ты куда убежала-то сломя голову, а? Ушла и с концом, Прошку бросила, а мне ни дела ни работы с им.
Алёнка молча легла на диван, не зная, что ответить.
— Тань, чё она молчит-то? Ты бы хоть отчитала её ли чё ли для приличия, пошто она так де́лат-то? — не унималась бабушка.
Татьяна покачала головой. Иван сказал за неё:
— Спала она под черёмухой. Устала видно. — и чтобы изменить тему разговора, полюбопытствовал. — А Ирка-то где?
— Да с Юркой на озеро ушла. Дело-то молодое.
— Лихо она меня сегодня кипятком обварила… — посетовал Иван содрогаясь. — Всё пузо огнём горит…
— Будешь знать в другой раз, как подглядывать. — с ухмылкой сказала тёща, а потом пристыдила. — У тебя ж сыновья растут, а ты не знай чё творишь.
© 28.03.2021 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение тут 227 Нашла кому верить
Познакомиться с предыдущей главой можно тут 225 Успела, мамка жить будет
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"