Портал Literatura.today выпустил фильм о том, как работает и что представляет из себя рынок нехудожественной литературы в России.
Цикл интервью с редакторами и руководителями издательств рассказывает, почему они решили посвятить жизнь книгам, как попали на работу и в чём заключается их работа в издательстве, как нон-фикшн пришёл в Россию и какие книги сегодня наиболее востребованы.
Директор книгоиздательских программ «Техносфера» рассказал о развитии компании, наиболее популярных книгах 2020 года, нюансах работы с русскоязычными рукописями и гонорарах авторов научно-популярных книг.
Сергей, как вы решили связать свою жизнь с книгами?
Образование я получил по специальности «вычислительная математика и кибернетика». Так получилось, что наш поток первым «пал жертвой» Болонского процесса, когда переводили обучение с пяти лет на четыре плюс два, а потом решили перевести обратно. Соответственно, освободилось много времени на старших курсах, я уже 24 года в издательском деле. И, несмотря на то что я успел позаниматься математикой, родовое проклятие свершилось: я издатель в третьем поколении.
У меня дедушка с бабушкой были востоковедами. Дедушка руководил индийской редакцией издательства «Прогресс», мама тоже работала в «Прогрессе», а отец — один из тех, кто выстраивал всю складскую логистику издательства АСТ. В этом издательстве я прошел весь путь: от сборщика компьютеров для отдела компьютерной верстки, который только создавался (тогда технология вывода на пленки начинала развиваться), все производственные и экономические круги в АСТ, дошел до заместителя генерального директора. А в «Техносферу» попал буквально по объявлению.
Можно о «Техносфере» подробнее, пожалуйста?
Издательство «Техносфера» развивается в трех направлениях: есть книжное направление, журнальное направление и рекламное агентство. Журналы — по высокотехнологичным отраслям: по электронике, по нанотехнологиям, по связи и так далее. Соответственно, рекламное агентство — так же.
Журналы в «Техносфере» были запущены раньше книг — еще в конце 90-х годов. Например, журнал «Электроника» является фактически отраслевым для департамента радиоэлектронной промышленности Минпромторга РФ. В 2002 году руководители «Техносферы» решили подключить книжную программу. Она подхватила упавшее знамя издательства «Мир», которое в советский период занималось переводной литературой. Изначально издательская программа и включала в себя только переводную литературу. И все было достаточно успешно. Потом потихонечку стали издавать и книги российских авторов.
Нам позволяет работать на таком узком рынке, скажу модное слово, синергия этих трех направлений. У нас есть подбор проектов, так же как у стандартных издательств.
Понятно, что сейчас все работают в парадигме «ЭКСМО», когда редактор отвечает за весь процесс: защищает бюджет, маркетинговую заявку и так далее. Хотя в том же АСТ был другой подход: был мозговой центр, которым руководил Яков Михайлович Хелемский, был Александр Юрьевич Иванов, и я с ними тоже работал — отвечал за подготовку данных для этого процесса, и мозговой центр давал команды редакциям, что конкретно нужно издавать. Подход «ЭКСМО» победил, и часть книжек мы подбираем тоже таким образом: находим какое-то популярное направление, находим переводные книги или книги русских авторов.
Но нам очень помогает связь с отраслью. От нее у нас двойная выгода. Например, «Выращивание кристаллов нитрида галлия» — тема узкая, но люди нам подсказывают, что нужно эту книжку перевести, потому что по ней работают все. И мы можем подтягивать рекламный отдел, бюджет под это дело. Мы туда дадим рекламу оборудования, эту книгу прочитают в России 200, 300, 500 человек, и среди них попадутся главные инженеры. Генеральный директор идет к главному инженеру-конструктору с вопросом: «Что тебе нужно?», и расчет такой: раз человек прочитал эту книгу, он видел рекламу и подскажет то оборудование, которое видел в рекламе. Эта тема пока еще тоже работает. И вторая выгода: мы привлекаем людей из отрасли для научного редактирования наших проектов, что обеспечивает высокое качество. Приведу пример. Есть такой прибор в вакуумной электронике — лампа бегущей волны. Есть два ключевых предприятия в России, одно называет прибор «лампой бегущей волны», а другое — «лампой с бегущей волной». Кто нам помогал — мы его термин и сделали правильным.
Журналы наши являются и отраслевыми, и научными. То есть они входят в список ВАК, два журнала — в список Russian Science Citation Index, и это тоже нам помогает взять информацию не только от отрасли, от производственников, но и людей науки. Они нам подсказывают направления, которые могут быть интересны читателям.
Расскажите о первых и лучших проектах, которые запускали.
Если говорить об успешных проектах, которые я, когда пришел в «Техносферу», стал немножко расширять, чтобы сделать доступнее для обычных читателей… Я нашел книжку «Бионика». У нас есть такая серия — «Для кофейников» — вроде идет, людям нравится, пока поддерживаем. Бионика — это наука, которая развивалась именно в России. Мы купили эту книжку — как ни странно, была переводная с французского языка. Вот она более или менее успешна. Удивительно, на русском языке была до этого какая-то детская, 2002 года. Тема интересная: каким образом человек берет технологии у природы.
Говоря о проекте, которым может гордиться наше издательство, упомяну справочник по радиолокации, автор — Меррилл Сколник. Первое издание было в Советском Союзе, по-моему, в издательстве «Машиностроение». Четырехтомник издавали с 1976-го по 1980-й или 1981-й. Мы новое издание сделали за полтора-два года, это было в 2014–2015 годах. Пришлось вспомнить математические, программистские приемы распараллеливания процессов (большое спасибо специалистам из конструкторского бюро «Вега» за научное редактирование, широкой публике они известны как разработчики самолетов радиолокационной разведки — Ил-76 с большой круглой антенной все знают прекрасно). Получилось достойное качество, справочник переиздается, и уже новое поколение радиолокационщиков учится по этому изданию.
Сергей, как вы считаете, нон-фикшн на сегодняшний день — драйвер рынка?
Думаю, что да. Здесь нужно вспомнить человека по имени Дмитрий Борисович Зимин, который этот рынок поднял в России. Это было в 2007 году, я помню даже тот момент, когда его люди приезжали в издательства АСТ, «Гелеос» и давали деньги, чтобы они печатали такие книги. Можно сказать, что Зимин этот рынок в России открыл, подсказал большим издательствам, что можно не только Донцову с Устиновой (при всем уважении к ним) издавать.
У нас есть серия, как я уже сказал, «Для кофейников» и есть серия для более «прокачанных» людей — «Библиотека Института стратегии развития». Этот институт — дружественная нам структура, некоммерческая организация, которая, можно сказать, лоббирует интересы малого и среднего бизнеса в государственном оборонном заказе. Допустим, есть большая «Вега», большой «Ростех», а наша задача совместная — привлечь маленькие фирмы, которые есть в России, и помочь создать кооперацию маленьких организаций с большими.
В серии «Библиотека Института стратегии развития» выходила книга «DARPA и наука Третьего рейха». DARPA — всем известное американское оборонное агентство, которое организует научные исследования для оборонного комплекса. И мы в книге показали, как этот процесс устроен сейчас в DARPA и как это было устроено в Третьем рейхе. Книга вроде бы такая «узкая», но ее покупали и обычные люди.Фактически в книге ведь описаны методы решения такой задачи: когда есть много проектов, выбрать, какой разместить. По сути, венчур, который сейчас на слуху.
Какие сейчас есть тренды в нехудожественной литературе и насколько они переменчивы?
Здесь, наверное, нужно смотреть, действительно, нон-фикшн — он идет в кильватере развития технологий. Сейчас актуален стык наук — биотехнологии, то есть стык биологии и, допустим, той же радиоэлектроники. Та же генетика. Если говорить про стабильные вещи в нон-фикшн, то, по-моему, людям все равно будут интересны книги по базовым знаниям. Допустим, по математике, по физике. Когда простым языком рассказывается о сложных вещах, типа теории вероятности или теории относительности.
Вы сказали, что издаете книги и переводные, и российских авторов. Можете примерно сказать, какой процент в издательстве переводных книг, а какой — российских авторов?
Изначально, когда я пришел, было, наверное, 70 на 30. В данный момент, я думаю, 50 на 50. Сейчас, в силу известных причин, в том числе девальвации национальной валюты, переводные проекты запускать все сложнее. Есть ряд издательств, американских и европейских, которые говорят: «Вы нам сначала заплатите большой аванс, а дальше с книгой все что угодно делайте — и в электронном виде выпускайте, и любое количество». Эти цифры становятся при нашем узком рынке неподъемными.
Испытываете дефицит русскоязычных рукописей? Много присылают авторы или вы сами находите?
Дефицита в принципе не испытываем, но… Был реальный пример: идет совещание в департаменте Минпромторга, который отвечает за станкостроение, сидят люди и говорят: «Да, да, конечно, мы сейчас подтянем русских авторов, у нас есть что сказать».
А потом, когда мы уходим с совещания, эти же авторы говорят: «Купите лучше западную книгу, потому что у меня одно, у меня другое, и я буду вам писать книгу года три».
В этом плане западную книгу покупать, конечно, проще. С русскими авторами сложнее.
Они не хотят писать книгу или они готовы писать, если вы будете ее ждать?
Готовы, если будем ждать. Некоторые проекты идут очень долго. И вообще, если мы посмотрим на западные тренды, можно сказать, сейчас «белые» люди научную литературу практически не пишут. Техническая книжка выходит, если какому-то человеку нужна для подтверждения его научной степени. А если берется «бытовая» книга, то авторы в основном из Китая и Индии. Причем если раньше у китайцев была задача как можно больше новых книжек купить по последним технологиям, то сейчас партия и правительство поставили им задачу: на каждые четыре купленные книжки одна должна быть продана на Запад.
Я издавал книгу китайского издательства, права на которую принадлежали Шпрингеру, но мне удалось получить от людей оригинал на английском языке. Переводить с китайского дороже, я пытаюсь этого пока избегать. Вот такие факты — может быть, тоже к этому придем.
Приходите к ученым сами и говорите им: «Давайте книжку» — или таких случаев очень мало?
Такие случаи есть. Раньше издательство монографии засчитывалось при соискании ученой степени, но, по-моему, это отменили как раз где-то в 2010-2012 году, потому что у нас ученые сейчас в наукометрической гонке находятся. И бывают моменты, когда люди весь год работают, чтобы попасть в определенные журналы, а в конце года им: «А кто вам сказал? Вы все неправильно поняли, вы должны были попасть в другие журналы».
Поэтому мы стараемся людей привлекать, и тут хорошо работает, несмотря на все современные технологии, «сарафанное радио». Потому что ученые люди плотно между собой общаются. Бывает, из института приходит человек, мы его спрашиваем: «Вы откуда о нас узнали?», а он отвечает: «Мне посоветовал Иван Иваныч, который делал у вас книгу». Книжка ему понравилась, как и то, что она попала в институтскую библиотеку, появилась в магазине, висит в Интернете, на нашем сайте, появляется на тематических выставках.
Как вы находите переводную литературу? Есть проверенные связи, работаете с рядом издательств? Или каждый раз приходится искать заново, подбирая по теме?
У нас, конечно, есть наработанные связи с издательствами. Есть очень сильные издательства в Юго-Восточной Азии (кстати, там тоже чувствуется сильная монополизация), и подчас получается так, что я ищу книгу на открытом рынке, а в конце концов прихожу к своим людям, с которыми мы работаем. Можно по пальцам сосчитать издательства, которые ведут научную литературу.
Получается, если делать научно-техническую книгу под рынок, то закажут либо в Индию, либо в Китай, потому что это дешевле. А аналогичное нам американское издательство «Artech House», как маленькое издательство, может похвастаться качеством, но не может — объемом выпускаемых книг.
Сколько книг вы выпускаете в месяц или в год?
В месяц выходит от четырех до восьми проектов, то есть в год — от 50 до 80.
А сколько человек работает над созданием одной книги и как много времени проходит от момента, когда автор принес готовый текст или вы приобрели рукопись и оплатили права, до того, как книжка попадет в магазины?
Начнем с русских книг. Наш коллектив книжного издательства: я, мой заместитель, который работает полдня, и два выпускающих редактора, которые обеспечивают процесс производства с удаленными верстальщиками, корректорами и так далее. Если очень торопиться, то можно подготовить книгу в 400 страниц меньше чем за два месяца: один месяц на редакционную подготовку и три недели — на цифровую печать. Это, конечно, без научной редактуры — она в идеале должна пройти до того, как автор принес нам книгу. Но я всегда людям говорю: мы можем сделать быстро, но вероятность ошибок возрастет.
А по поводу попадания в магазины — у нас, кстати, есть еще часть особых проектов, когда люди заказывают книгу для себя, для предприятия, для внутренних целей и по каким-то соображениям секретности ее нельзя выпускать на открытый рынок.
Опишите процесс издания книги.
Сначала мы с человеком обговариваем оформление, советуем ему формат, в котором книга будет гармонично смотреться (в зависимости от объема), обязательно делаем пробную верстку первой главы, чтобы он посмотрел, устраивает ли все. После этого — черновая верстка полная, до корректора. Потом автор говорит, что поправить, мы опять даем ему время посмотреть, и материал отдается корректору. Причем при участии автора — есть люди, которые трепетно относятся к своему тексту. Кто-то говорит: «Да вы там меня правьте, я с русским языком не очень», а у кого-то свой взгляд и он настаивает на своем варианте. После корректора автор смотрит книгу, утверждает ее, и отправляем на печать.
Кто несет ответственность, если книга в итоге проваливается в продаже?
Наш рынок не такой широкий, мы и закладываемся на достаточно маленькие продажи. Очень хорошо, что совпало появление цифровых технологий, цифровой печати — оно, можно сказать, наш рынок после 2014 года спасло, потому что печатать на офсете 500 экземпляров — это много для научной литературы. Мы стараемся всегда делать тиражи чуть меньше, хотя, конечно, считаем рентабельность. Ну а так, естественно, ответственность моя.
Какой в среднем тираж у первого издания книги?
В среднем мы сейчас стараемся делать, опять же при наличии цифровых типографий, 200–300 экземпляров. Можно и допечатать в случае необходимости.
На какие гонорары может рассчитывать русскоязычный автор, который принес вам свою рукопись, если вы ее издаете сами? А что если издаете за счет автора и автор потом ничего не получает с продаж? Как происходят взаиморасчеты с российскими авторами и с зарубежными издательствами?
Средний аванс западного издательства на научную книгу — около 1000 долларов или 1000 евро при условии роялти порядка 10%. И все потихонечку идут к американской модели, когда ты платишь, грубо говоря, 5000 долларов и делаешь с книгой что хочешь: авторское право на 100 лет, возможность издания в электронном виде и так далее.
Среднее роялти, которое мы платим авторам, — 8%. Опять же договоренности зависят от многих факторов. Вы понимаете, что при таких тиражах авторы не могут рассчитывать на большие авансы.
А аванс русскоязычным авторам платится или только роялти?
Русскоязычным, честно говоря, аванс деньгами в исключительных случаях получается платить. Это редкость для научно-технической литературы.
Нуждаются ли научные книги в продвижении? Если да, какие каналы используете?
Какая книга может быть успешной, если брать научную литературу? Вот упомянутый справочник по радиолокации, который нужен всем. Это такая «широкая» книга. Но, к сожалению, если мы смотрим на тренды, ни в России, ни в мире нет огромных тиражей. Хорошо продаваемая у мире в последние два года книга — биография Мишель Обамы, а не художественная книга уровня «Код да Винчи», как было раньше.
Мир становится более сегментированным, имеет смысл широко продвигать справочники, которые могут быть полезны большому количеству людей, а если книжка более «узкая», то идет у нас более точечная рассылка.
Я упомянул рекламный отдел. Есть база предприятий, которая занимается определенными тематиками. Можно отправлять предприятию информацию, что вышла книга по их тематике. И это помогает, потому что здесь уже книга воспринимается как инструмент. Такую книжку продать чуть легче, потому что ее оплачивает предприятие или человек оплачивает сам, а потом ему предприятие возместит. Для предприятия справочник за 2000 рублей — это не так страшно, как для обычного человека, особенно из ученого мира.
Массового продвижения нет. У нас один отдел сейчас пытается запустить продвижение нашей более или менее «широкой» книги. Я надеюсь, в ближайшее время запустится.
А как проходит реализация книг?
Мы работаем со всеми крупными магазинами, потом с Интернетом — тут за реализацию отвечает другой человек, которого я периодически пытаюсь склонять к экспериментам, но пока идет тяжело. С OZON, например, мы работаем не напрямую, а через одного из дистрибьютеров. Также есть связи с ближним зарубежьем — Белоруссией, Украиной, Казахстаном. Ну и, естественно, какие-то продажи идут через наш сайт.
Вы не поверите, но часть наших книг продаются в магазине «Читай-город». Причем не могу сказать, что мы приложили какие-то большие усилия к этому. Но так тоже иногда происходит.
В каких городах России есть спрос на такую научную литературу?
Понятно, где остались наука и производство, там и книги принимают тепло. Однажды мы участвовали в казахстанской выставке — несмотря на то что там переходят на латинский алфавит, интерес есть. А из закрытых городов под Красноярском, которые работают в космической отрасли, вообще приезжали со списком необходимой литературы и коробками вывозили книги.
Давайте поговорим о книжном рынке России. Как вы оцениваете его состояние?
Ну, по поводу рынка — видим по недавнему отраслевому докладу, что происходит. Это не секрет. Если говорить об игроках, то здесь применим принцип Парето, принцип 80/20: когда есть одно издательство, которое имеет 80% всех денег, еще одно издательство, которое имеет 80% всех экземпляров (учебники подразумеваются), все остальные как-то стараются выжить в оставшихся 20%.
Я был на сентябрьской ярмарке и на расширенной отраслевой конференции, когда люди обсуждали: вот сейчас мы запустим масштабную пропаганду чтения, баннерную, широкоформатную, «читайте — и будет вам хорошо»… А мне кажется, что сейчас стоит уделить внимание поддержке книжных магазинов. Все понимают, что многие приобретают товары в интернет-магазинах. Но я надеюсь, что капитаны интернет-бизнеса тоже немножко просчитывают вперед и понимают, что если не будет магазина как витрины, где человек может прийти и посмотреть, подержать книги в руках, то продажи в интернет-магазинах тоже достаточно сильно упадут.
Книжных магазинов сейчас меньше, чем в Российской империи в 1913 году. Это не красивая фраза — это факт.
Если говорить про пандемийную поддержку, то, насколько я помню, тот самый беспроцентный кредит нам удалось получить — это с условием того, что не будет сокращаться штат.
Это действительно помогло?
Естественно. Понятно, что оборотные средства снизились. Кстати, интересный факт: многие приходили в офис ногами и покупали книги, когда все магазины были закрыты.
Про электронные книги: как считаете, может, за ними будущее в научной литературе?
По обороту могу сказать, что в деньгах, наверное, на электронные книги приходится 10%. Если смотреть мировую тенденцию, то это сейчас около 25% и эта цифра дальше не растет, а может быть, даже уменьшается. Что касается пандемии, то во втором квартале мы видели достаточно большой рост продаж электронных книг, но в третьем он пришел обратно к обычным цифрам.
Как относитесь к пиратству?
С пиратством мы пытались работать по системе крупных дистрибьюторов, как это делали крупные производители фильмов, когда размещали свою продукцию на пиратских сайтах, но после 10 минут просмотра пользователю предлагалось перейти на сайт производителя и заплатить. Мы в свое время так же экспериментировали со своими книжками. Я сам этим занимался и смотрел результаты: 80% людей, которые скачивают книжку на Торренте, ее даже не смотрят. Я закачивал 10% книги, а в конце писал: «Имейте совесть», но люди писали: «Спасибо», то есть они не читали то, что скачивали. Поэтому к пиратству мы относимся философски.
С другой стороны, получается некий промоушен. Я несколько раз выходил работать «в поле», то есть в магазин, и было интересно посмотреть, как люди покупают. Вот молодой человек залез на стеллаж, его спрашиваешь: «Почему эта книжка, а не другая?», и он отвечает: «Да я уже скачал их в пиратском виде, но мне неудобно в электронном, поэтому решил купить в бумажном, чтобы с ней работать».
В борьбе с пиратством нам помогает работа с тем же «Литресом». Может, у них что-то поменялось, но, как я понимаю, у них есть договоренность с пиратскими библиотеками: если книжка попала в пул «Литреса», независимо от издательства, она уже попадает под алгоритм: главное — убрать пиратскую раздачу из первых 10 страниц Google. Если человек хочет украсть книжку, то он ее украдет. Вот у меня иногда западные правообладатели долго не присылают образцы, и если я убью минут 40, я книжку все равно найду где-то в Сети. Так, собственно, и русские потребители.
Что касается защиты, тоже были исследования: ставишь DRM — процентов 60 русских пользователей отказываются от покупки, потому что лень нажимать лишние клавиши. На российском рынке победила модель «Литрес», когда книжки скачиваются в открытом виде в PDF. Некоторые западные правообладатели нам, кстати, до сих пор права не предоставляют, потому что опасаются. Особенно это Германия. У них тоже есть такое привычное пиратство, когда профессор издал книжку условно в «Техносфере» немецкой, потом пришел и раздал своим студентам. Он не видит в этом ничего плохого: это его труд, что хочет, то с ним и делает.
Поэтому, естественно, электронные книги — это важный рынок. Я думаю, что наша цель — увеличить продажи, дойти в идеале до общемировых отраслевых 25%. Но с научной литературой все же удобнее работать в бумажном виде.
Как на вас и издательство повлияла ситуация с короновирусом?
Именно на удаленке, дома, я сидел только неделю — потом мы прикрылись приказом Мантурова о том, что средства массовой информации должны работать, а у нас есть журнал, то есть СМИ. Я распечатал приказ и ездил с ним — особых вопросов не было. Как ни странно, план апрельский и производственный майский получились очень большими. Делалась пара проектов в рынок и как-то так сложилось, что было много заказных проектов для внутреннего потребления.
Если говорить об удаленной работе в целом, понятно, что времени затрачивается намного больше. Когда ты сидишь со своим выпускающим редактором в одной комнате, пусть на социальной дистанции, ты можешь одним полувзглядом, полушуткой ему объяснить то, что будешь 20 минут писать в WhatsApp. Поэтому, конечно, на удаленке можно работать, но лучше, когда в офисе, пусть не каждый день, а через день.
Сейчас в Москве 30% людей сидят на удаленке — у вас так же?
Ну да, естественно, мы выполняем все указания. Я и два моих редактора — через день. Есть человек тоже «65 плюс», он сейчас на удаленке.
Какие книги особенно хорошо продавались в первом полугодии 2020-го? Как-то изменился спрос в целом?
Так как у нас специфически узкий сегмент, я не могу сказать, что что-то сильно изменилось. У нас есть серия «Мир строительства» — вот «Справочник строителя» вырос в продаже и такого типа книги. Видимо, у людей нашлось время заняться внутренними домашними делами. А в целом примерно то же самое.
Каковы прогнозы?
Недавно запоздало делал отчет по роялти для западного правообладателя и думал: «Какой ты все-таки был хороший, прошлый год, оказывается». Что касается этого года, то я надеюсь, если нас дальше не закроют, восстановление спроса будет, как и по всем отраслям. Восстановление, наверное, уже произошло максимум до 60%. И если эту цифру удастся удержать, я думаю, будет уже хорошо. Ну, это до конца года, а что будет дальше…
Заморозились ли, закрылись ли какие-то зарубежные проекты?
Западные проекты в силу большой стоимости прав просчитываются долго — и долго принимается решение запустить. Очень тщательно высчитывается рентабельность. Поэтому, конечно, что-то могли отложить, да. Что касается взаимоотношений с Западом, может быть, они стали чуть-чуть медленнее отвечать, может, сами тоже ушли на удаленку, поэтому вопросы решаются чуть дольше.
В преддверии ярмарки Non/fictio№ расскажите, какие готовите проекты, на какие новые книги делаете особые ставки?
Пока хотелось бы понять, в каком формате мы там участвуем. Были какие-то предложения от АСКИ, насколько я понял, а может быть, неправильно проинформировали. Я думаю, мы будем вести переговоры по участию конкретно с организаторами «Нон-фикшн». Боюсь, не успеем выпустить часть книг, которые планировали.
Тогда расскажите вообще о готовящихся проектах, которые до конца года планируете закрыть, на которые делаете ставки.
У нас в прошлом году вышла первая книга в серии «Мир энергетики». Раньше мы не выпускали книжки в этой области, но вышли на эту тему. Опять же все пошло по отраслевым связям: международное сообщество, комитет по безопасности СИГРЭ, обратило внимание, что в России никто не выпускает свежей литературы по энергетике. И они намекнули нашим капитанам рынка, типа компании ФСК (которой уже нет, теперь компания «Россети»): «Ребята, а неплохо бы вам эти книжки издать». То есть дяди из-за океана заботятся о безопасности России и говорят, какие книжки нам издавать. Нам удалось после определенного конкурса стать исполнителями этого проекта. И вот сейчас к форуму «Электрические сети», который должен пройти в декабре, у нас готовится к выходу еще книга из серии «Мир энергетики» — про энергоэффективность, про то, какие современные технологии необходимо применять, чтобы наша энергетика продолжала развиваться в правильном русле.
Это пример того, как книги пришли из отрасли. А для обычных читателей хотим в нашу серию «Для кофейников» — но, я боюсь, к Non/fictio№ не успеем — сделать книгу по технологиям, которые пришли от российских ученых, от Средних веков до настоящего времени.
И еще одна книжка, которую хотим сделать в серии «Библиотека Института стратегии развития», — «Оптимальный выбор инновационных проектов». Она очень интересная, и, несмотря на то что в ней много «тяжелой» математики, человек с высшим образованием в ней разберется.
Есть ли книги, или темы, или авторы, которых вы очень хотели бы издавать, но пока в силу каких-то обстоятельств не издали?
Я, когда бываю во Франкфурте, стараюсь пройти все павильоны, чтобы получить какую-то картинку по трендам. Я там увидел интересную книгу по истории нашей космонавтики. Сфотографировал ее. Мы не решились запустить, потому что западное издательство, деньги, большие роялти, на редактирование нужно было привлекать людей… А потом увидели, что к этой книге пошел интерес со стороны страны, которая является автором. Сейчас ведем с ними переговоры о том, что какую-то часть книги они могут сделать под заказ на русском языке — и тогда мы сможем потянуть. Понятно, за счет увеличения тиража. Мы, как маленькие участники рынка, не можем состязаться с большими издательствами.
Два года назад рассматривали книжки по биохакингу, но сами не решились потянуть, а сейчас смотрю — у коллег с той же «Альпины» и еще у кого-то появились. Отлично. Обидно, но отлично. По астрономии есть такой тренд, тоже восходящий — находил пару интересных книг, тоже не решились, другие люди выпустили, хорошо. В этом плане рынок движется вперед.
Что для вас в рабочем процессе самое ценное и интересное?
Мне повезло попасть в отрасль научно-технической литературы, потому что приходится общаться с действительно уникальными людьми, с авторами из поколения, которое сейчас уходит, 30-х годов рождения. Это очень интересный опыт, много чему у них можно поучиться. И мне нравится, что я сам должен поддерживать мозги в тонусе, всегда быть в курсе академической среды, технологий, того, что происходит в нашей отрасли. Основная наша отрасль — электроника, так исторически сложилось.