Немногие дни, данные Горнону на раздумье, стремительно заканчивались, а в положении узников ничто не менялось. В тягостном смраде и темноте подземелья пленникам казалось, что они постепенно сходят с ума. Все мысли Горнона были об одном. Он понимал, что признание, которое требовали от него, нужно кому-то как предлог для развязывания войны, для обоснования ее необходимости, для нападения на их Город, который они строили с таким тщанием и надеждой. И еще он понимал, что эта война не ограничится сражениями с примитивной аранской армией, вооруженной луками и копьями!
Нет, память Горнона хранила слишком отчетливые воспоминания о той ночи, когда он пытался сбежать из плена. Чудовищные светящиеся шары – источник страшной разрушительной силы, – вот что было настоящей причина пожара в злополучном поместье! Он читал когда-то об этом загадочном и плохо изученном феномене в старинной, еще земной, литературе. Наука Занга не могла дать исчерпывающего объяснения на его счет. Откуда появлялись эти огни? Куда пропадали? Действовали ли самостоятельно, разумно, или кто-то управлял ими?
Горнон больше склонялся ко второму предположению, потому что отчетливо помнил загадочную фигуру у ворот, принятую им за человека. Странным был тот человек! Кто он ? Имеет ли какое-то отношение к тому, что разговаривал с ним и Полем в крепости? К тому, кто распоряжается теперь их судьбой? Человек в крепости вряд ли просто чиновник, военный или придворный. Слишком он умен и властен. Он не только знаком с историей, но обладает знаниями об инопланетном происхождении землян, да еще заявляет вдобавок, что читал их литературу. Это не обычный придворный сановник, не желающий знать ничего, что выходит за круг его интересов, и не местный ученый, имеющий весьма примитивные представления о мироустройстве.
Умное, волевое, жесткое лицо этого уже немолодого человека стояло у Горнона перед глазами. Несказанное упорство и полное отсутствие жалости читалось в его глазах. Вряд ли он мог быть потомком землян, как ингоры, слишком чуждым им он казался.
Стон Поля и звон цепей прервали ход мыслей Горнона. Поль наконец-то очнулся от забытья, в которое погружались его снадобья усердного тюремного лекаря, и пытался теперь приподняться и сесть.
– Горнон! Где они?
– Кто? Здесь никого не было. Тебе что-то приснилось, дружище!
– Приснились? Они мне только приснились? Малк и девушка… Та аборигенка, Эльор! – Поль застонал и снова упал вниз лицом на сопревшую соломенную подстилку. Он, похоже, плакал. Плечи его вздрагивали.
Горнон молча смотрел на друга.
– Перестань! Может, твой сон будет в руку! Представь, сны иной раз сбываются. Причем буквально, до мелких деталей. Хочешь, расскажу тебе одну историю? ...Поль?
Поль молчал. Такое с ним бывало теперь все чаще. Если он не спал, то обычно лежал молча, не отвечая на попытки Горнона завязать разговор.
– Ну, вот слушай! В детстве я жил одно время в десятом секторе, и вот однажды…
– Я видел, что они идут сюда! – перебил его Поль. В голосе его дрожали слезы. – Девушка и Малк. Что дверь открылась, и они вошли…Эльор… Ты ее помнишь, Горнон?
Еще бы он ее не помнил! Ее лицо, как живое, встало в памяти Горнона. Он забыл о своей истории, замолчал и лег, положив руки под голову. Теперь они оба молчали, думая каждый о своем…
Прошло какое-то время. В коридоре раздались голоса и шаги. Наверное, стражники разносили ужин. К низким мужским голосам вдруг примешался высокий, женский, властно требующий чего-то…
Голос был звучный, мелодичный, действительно похожий на голос Эльор…
«Мы оба начинаем сходить с ума. И непременно сойдем, если нас раньше не убьют, конечно!» – подумал Горнон, с печальной иронией усмехаясь над собой, Полем и причудливой судьбой, так нелепо подшутившей над ними.
– Горнон!!! Поль!!! Отзовитесь! – услышал он вдруг отчетливо.
– Вот уже и галлюцинации. – подумал Горнон и повернулся на бок. Поль снова всхлипнул. Шаги стали затихать.
– Отзовитесь, черт побери! – прогудел за дверью низкий мужской голос, удаляясь. – Не молчите! Горнон! Поль! Отзовитесь!
– Мы здесь! Здесь! – закричал Поль, пытаясь подняться и без сил падая на колени. Цепи громко зазвенели, заглушив его крик. – Гор! Чего ты молчишь?!
Горнон взглянул на его потрясенное лицо и заревел, как флаер в тумане.
Шаги вернулись, загремел ключ, дверь отворилась и вошел офицер в сопровождении стражника.
В проеме двери стоял Малк в военном аранском плаще, с бластером в руках, рядом – закутанная до глаз женщина.
Поль вскрикнул и резко замолчал, словно подавился криком.
Женщина, мельком взглянув на заключенных, повелительным голосом заговорила с офицером. Тот гаркнул на стражников, они засуетились и быстро сняли цепи с узников.
– Выводите! – сказала женщина по-арански. – Грузите! Быстро. Я тороплюсь.
– Этот не может идти! – сказал один из стражников, показывая на Поля.
– Ну, так несите! Болваны! – дальше шла непереводимая игра слов.
– Ругается, как настоящая амазонка! –доверительно шепнул по-арански стражник Полю, почти бегом поднимая его по лестнице. Следом второй быстро вел Горнона, поддерживая того под локоть. Сзади шла женщина, за ней Малк в своем живописном и воинственном наряде. Офицер молча замыкал шествие.
За воротами крепости их ждала закрытая легкая повозка, запряженная четверней. Светловолосый широкоплечий ингор на козлах обернулся, и Горнон узнал Гороса. Женщина распорядилась сначала погрузить Поля, устроив его поудобнее. Затем Малк усадил Горнона и сел сам. Женщина отдала офицеру какую-то бумагу, пожала ему руку и уселась рядом с Горосом. Тот оглянулся на седоков, улыбнулся и взмахнул кнутом. Кони с места взяли в галоп.
Перед городскими воротами им пришлось сдержать бег коней. Перевернувшаяся повозка какого-то молодого крестьянина перегородила дорогу, за ней тянулся целый хвост других. Эльор волновалась, – солнце падало за море, темнело на глазах; с последним лучом стража закроет ворота до утра. Горос и Малк бросились помогать перепуганному парню. Горнон хотел тоже выйти, но Эльор удержала его. Действительно, в таком диком виде вряд ли стоило показываться на глаза блюстителям порядка!
Шум, крики, визг лошадей и ругань возниц наконец стихли. Эльор бросила несколько золотых страже, и повозка выехала за город.
Уже в темноте они добрались до берега. Повозку и лошадей бросили. Последний отрезок пути проделали пешком. Флаер был на месте. Малк и Горнон быстро сняли с него камуфляжную сеть, Горос легко поднял Поля и погрузил его в машину. Поль смотрел на всех растерянными, добрыми глазами и улыбался. Эльор видела, что он плохо ориентируется в том, что происходит. Она пыталась наладить с ним ментальный контакт и успокоить, но его сознание плыло, ускользало от нее. В конце концов она села с ним рядом, и, положив голову Поля на колени, стала гладить его по спутанным, мокрым от слабости волосам. Горос и Горнон устроились у них в ногах. Малк сел за штурвал.
– Поторопись! – шепнула Эльор, показывая глазами на Поля.
Малк кивнул и поднял машину в воздух. Они уже почти набрали высоту, когда молочно-белый, мертвенно светящийся шар возник из ниоткуда по ходу машины и стал стремительно приближаться, искрясь, дрожа и переливаясь…
***
Картинка из Pixabay, ссылка