«Сибирский тракт» Андрея Пермякова — это травелог, дорожная повесть, и повесть не простая. Путешествие автостопом по бывшему Сибирскому тракту.
- Осторожная Катя
Даша, качнувшись вправо, сказала:
— Во-от!
(Глава 6. Возрастное)
Слово «во-от», произносимое с нужной интонацией, дозволяющей передать гамму эмоций и оттенков, получило меж нас широчайшее хождение благодаря девочке Кате. Было это так: шло волшебное лето 2011-го года. Дома у меня произошла общага. Старший ребёнок Фёдор, окончив школу, собирался иметь высшее образование. Сам он доучивался уже в подмосковном Красногорске, а первые девять классов провёл в Перми. Мы все там жили.
Пермская школа была очень достойной, многие мальчики и девочки оттуда начали поступать в ВШЭ, МГУ, РГГУ и другие смешные сочетания букв. Жили у нас. В основном мальчики: девочек к нам не отпустили мамы, поэтому девочки к мальчикам приходили только иногда. И вся эта молодая саранча непременно хотела жрать. Сейчас ведь экзамены сдавать не надо, всех зачисляют по результатам ЕГЭ. Но зачисляют в разные места. Оттого абитуриенты нервничали, хотели питаться ещё чаще. И выпивать тоже иногда.
Жена и младший ребёнок Нина от таких ужасов эвакуировались — опять-таки, в Пермь. А мне отпуск предстоял только осенью, потому я саранчу кормил. Даже и мясом иногда. Но подумывал: где б нам всем хозяюшку взять? Барышни к нам иногда приезжали, конечно, но скорее в гости. А разве гостей можно принуждать к готовке? Можно, конечно, но трудно.
Сижу на оперативке, думаю, чем ребят кормить. И тут смска приходит:
— Андрей, у тебя можно вписаться? Ответь мне!
Перезваниваю, радостный, ибо повод с оперативки убежать. А мне из телефона девочковым голосом:
— Андрей, ты с ума сошёл! Ты же на Камчатку звонишь!
Вот и чего делать с этими девушками? То свяжись с нею, то с ума сошёл. Но это действительно была Катя. Полное имя — Каракатица. Паки можно звать её Кошка Средняя, но тут получатся квантовые запутывания с Кошкой Плюшкой. Очень красивая особа Катя. Глаза, косичка. Дочке у неё четыре года тогда исполнилось, такую взрослую можно уже бабушке доверять. Катя и доверила. Сама же в Москву поехала, денег зарабатывать. Заработав, улетела на Камчатку, фотографировать медведей и разузнать насчёт устройства личной жизни. С медведями хорошо получилось, а мальчик, в гости приглашавший, не глянулся. Бывает. Мне б, стань я Катей, он бы ещё раньше не понравился — когда, пригласив на Камчатку, перелёта возможной невесте не оплатил. Но ладно, их дела.
Прилетела Катя к нам, начала хозяйничать. С переменным успехом, в общем-то: очень уж много жило у нас прожористых особей. Меня это радовало, а Катя ворчала порою за неоправданные расходы. Зато с ней автостопом ездить хорошо. Я тем летом писал книжку о Верховских княжествах, так Катя весьма мне помогла. Мы, собственно, и познакомились с нею в Куполе Анархизма. Существовал такой флэт в Бирюлёво. Держала его стопщица Ноубоди, личность крайне легендарная. Катя на том флэту большей частью под одеялом сидела, а меньшей частью из-под одеяла торчала, иногда разговаривая. Она только на трассе смелая, а так — непьющая.
Волшебное лето меж тем потихоньку завершалось. Детки, поступив, разъехались. Я строил планы относительно визита автостопом на Кавказ. Материалы собирал, советы спрашивал. Идём как-то Катя, я и Маргарита в усадьбу Голицыных, где пансионат. А на крыше чужого подъезда узбек сидит, ту крышу починяя. Катя глянула на него, затем на меня и говорит:
— Не ездил бы ты, Андрюша, на Кавказ, ладно?
— Почему это?
— Ну, ты напьёшься, начнёшь лозунги футбольные орать, а они нацистские. Тебя поймают и сильно побьют.
— Да ладно? Я разве при тебе орал?
— Орал, конечно!
— А я не помню…
— Во-от!!!
Так слово «во-от» получило широчайшее хождение среди нас. Его только с нужной интонацией произносить следует и лицу выражение придавать. Впрочем, это я уже говорил.
- Билет
Жильё в те времена давали бесплатно, но медленно (Глава 3. Виктор Гюго дело сказал).
Папа родился на севере в городе Гайны. Там мой дед, Иван Галактионович заведовал различными предприятиями, пользующими лес. Было у папы три старших брата и одна сестра. Семья росла неуклонно, однако медленно, и разница возраста между детьми была приличной. После из Гайн уехали, но жили в деревнях и посёлочках: лес ведь редко на центральных площадях растёт. Тем более качественный лес, подлежащий заготовкам. Когда папе настало время поступать в техникум, расположенный в крупном городе Кунгуре, сестра его Тамара, будущая моя тётя, уже прочно оказалась замужем. Супруг, дядя Миша, сразу начальником был, а потом карьерно лишь прирастал. Небольшой, серьёзный человек. Выпив, играл на баяне, а сильно не злоупотреблял. Квартиру быстро получил, в Черёмушках. В 1960-м году не только континент Африка освободился от европейцев, но и в каждом втором городе СССР завёлся микрорайон Черёмушки. И в Кунгуре тоже. Официально район пятиэтажек обзывали «Домами горсовета», но официально и дома офицеров назывались военным городком. А так сущности именовали короче: Черёмушки и Пентагон, соответственно.
Папу, конечно, старшие родственники прописали к себе. В шестьдесят четвёртом году, после техникума, его хотели в армию забрать, но он с моста нехорошо прыгнул. Уже повестка на руках была, медкомиссию прошёл. На проводы спиртных напитков взяли довольно, а ему пошухарить захотелось. От их техникума через речку Сылву лежит подвесной мост, чуть-чуть напоминающий о бухте Золотой Рог в Калифорнии. У кого воображение есть, конечно. Только с калифорнийского моста самоубийцы прыгают, а с кунгурского — все. Кто себя уважает. Вообще, конечно, для малышни развлечение, от тринадцати до шестнадцати лет где-то, но когда пьян, так можно и взрослому.
Под мостом неглубоко. В начале октября так совсем мелко. Но это ничего, вода всё равно удар смягчает, а на дне водоросли. Шёлковые, противные и слизкие. И для чего-то меж водяных растений лежала бутылка. Её с моста безымянный придурок кинул, опустошив. Шанс попасть ногою именно на бутылку был невеликим, но папе тот шанс выпал. Хорошо рядом с ним один из братьев оказался, в больницу папу снёс. Ногу зашили, больничный выписали. Сухожилия, к счастью, не зацепило, но мясо распластало от души. Словом, в осенний призыв шестьдесят четвёртого года он служить не пошёл, а в весенний призыв года шестьдесят пятого — пошёл.
Разница, малая вроде, имела последствия. Прежде всего, проработав зиму механиком, выпускник техникума обрёл некоторую квалификацию. И вообще опыт — дело полезное. Быстро стал сержантом, механиком-водителем САУ. Это такая штука вроде танка, только башня не крутится. Служили тогда долго, три года. И на третьем году службы пошёл с тоски в длинную самоволку. Учения были, а он в госпиталь лёг, подравшись с немцем. В ГДР служил. На учения опоздал, молодняк гонять лень было, ну, он и свалил. Немцы к солдатам ЗГВ относились неплохо. Вернее, странно: трезвых привечали, угощали шнапсом, сами пили. Опьянев же, начинали выделываться. Типа, не должны вы были нас победить, а мы вас должны были победить и вообще живём теперь лучше вашего, но хуже, чем ФРГ. Из-за вас, опять же. Но и это ничего, главное — угощали.
За самоволку в дружественной, но чужой стране официальной кары не последовало, а неофициальная последовала. Там ещё кое-какие заслуги, конечно, были. Словом, майор пообещал: Юрий Увицкий из своего призыва на дембель уйдёт последним. Перед самым осенним призывом. И обещание, конечно же, сдержал. Двадцать пятого августа шестьдесят восьмого года папа должен был покинуть-таки расположение части, а двадцать первого началась операция «Дунай». Это когда солдаты Варшавского договора пошли в Чехословакию. Чехи до того к нашим относились ещё лучше, чем немцы, а после этого переменились. Но это совсем другая история.
Словом, вернулся папа из армии, на маме женился, я у них появился. Жили они в городе Свердловске, мама училась в институте. А я то в Свердловске жил, то у деда с бабушкой в Кунгуре. Молодому специалисту папе в Свердловске обещали квартиру. Но это дело такое — навроде морковки для коня. Можно долго ради жилья работать, а потом его не получить. Словом, родители тоже в Кунгур переехали. Папа стал главным инженером местного водоканала. Почему человек с образованием в один лесотехникум и опытом работы в точном машиностроении оказался начальником по водоснабжению я не знаю, но, вроде, папа хорошо работал. Я ж писал уже: ему машину дали. Но жильё, опять-таки, только обещали. Мама ругалась даже чуть. Дескать, обещать — так и в Свердловске можно, там хоть театр музыкальной комедии есть.
А тут дяде Мише, мужу папиной сестры вышло повышение. Его в Пермь назначили и опять квартиру выделили . В этой же, кунгурской, остался прописан папа. Вот его вызывает начальство. Сидят директор водоканала и человек из горкома КПСС. Там ещё люди были, но их роль в истории невелика. Человек из горкома говорит:
— Юрий Иванович, вы прописаны в квартире вашей сестры. Насколько мы знаем, сестра из города уезжает. Давайте, выписывайтесь из этой квартиры. Она в наш фонд отходит. Нужна действительно ответственному сотруднику. Мы вас с семьёй поставим на льготную очередь, у нас планируется строительство трёх девятиэтажных домов в нижней части города. Там вам жильё дадим. Это скоро будет. Там и планировки современные.
— Хорошо, как девятиэтажки построят, я с этой квартиры выпишусь.
— Нет, вам сейчас выписаться надо.
— Зачем мне сейчас оттуда выписываться? Я там в ордере. Я лучше семью к себе пропишу.
Тон беседы несколько переменился:
— Юрий Иванович, вы же коммунист, член партии. Мы вас в депутаты выдвинуть хочем.
— Если хочете , выдвигайте, я не против. Я обязательство приму: детскую велосипедную площадку около тридцать третьего садика построить. У меня план даже нарисован, давайте покажу.
Тон переменился ещё раз:
— Ты ведь мне сейчас партбилет на стол положишь!
Год на дворе стоял не тридцать седьмой, а наоборот — семьдесят третий. Папа, слазив во внутренний карман тёмного пиджака в бордовую полоску, достал красненький билет. Положил на стол. Далее последовала сцена из ковбойского фильма с поединками взглядов и дивной белизны улыбками. В этом поединке никто не победил, но партийный человек сказал:
— Забирай билет. Ещё говорить потом будем.
Это я вкратце разговор передал. На самом деле общались дольше, но кому интересно разговоры с партийными читать? Ещё не раз после говорили, вызывали папу туда-сюда. И дядю Мишу в областной центр переводили неторопливо. Но через полтора годика мы в ту квартиру заехали. А девятиэтажки в нижней части города построили не три, а две. И после московской Олимпиады уже.
Думаю, в том разговоре партийный ошибку допустил, пригласив на разговор папиного директора и других сотрудников водоканала. Перед ними главному инженеру никак уступать нельзя было. А так, наедине, возможно и убедил бы. Хотя вряд ли. Квартира есть квартира. В ней жить можно. Дядя Миша, уезжая, нам ещё гараж продал недорого.
Продолжение следует...
Сибирский тракт и другие крупные реки: автостоп, литературный драйв и все-все-все. Часть 1
Сибирский тракт и другие крупные реки: автостоп, литературный драйв и все-все-все. Часть 2
Сибирский тракт и другие крупные реки: автостоп, литературный драйв и все-все-все. Часть 3
Сибирский тракт и другие крупные реки: автостоп, литературный драйв и все-все-все. Часть 4