- Знаешь, Петя, мне очень хочется на море, но у меня возникло какое-то неясное чувство вины…
- Ты о чем? – удивился я.
- Ну… мы с тобой то резвимся, то развлекаемся, то на море вот собрались…
- А дело наше так и стоит, не сдвинувшись с мертвой точки! – закончил я, угадав ее мысли.
- Да, нехорошо как-то, мы ведь все-таки здесь на службе.
- Человек, с которым я собираюсь поговорить, интересует меня в связи с этими всеми делами - неясными делами, - которые творятся в станице.
- Правда? И эта встреча так необходима?
- Очень необходима! – заверил я.
- Тогда я еду с тобой! Что мне взять с собой?
- Ничего, кроме купального костюма! – обрадовался я.
- Когда выезжаем?
- Я заеду за тобой рано-рано утром, скажем, в пять часов, - будь готова, хорошо?
- Буду в сборе! – пообещала Жанна.
Подбросив ее до дома, я на обратном пути купил карту побережья и поискал Криницу. Это оказался небольшой приморский поселок в пятидесяти километрах от Геленджика, на берегу речушки Пшада. Судя по обилию зеленого цвета, обозначающим лесные массивы, и высоте местности над уровнем моря, места в окрестностях должны быть чудесными!
- Меня никто не беспокоил? – поинтересовался я у тети Маши, которая лениво осматривала гостиничное фойе, облокотившись на стойку.
- Нет, Петя, никто по вашу душу не приходил. Хотите минеральной воды? Из холодильника!
- Хочу! – обрадовался я. – В такую жару ваше предложение имеет особенную ценность!
- Вот-вот, я же вижу, как вы взмокли!
Она отворила дверцу морозильника и наполнила стакан играющей пузырьками шипящей жидкостью.
- И где это вас, Орлов, носит по такому солнцу?
- Работа… - пожал я плечами, с наслаждением поглощая «боржоми».
- Я вот смотрю на вас каждый день и думаю: вы и в самом деле настолько занятой человек или пускаете пыль в глаза?
Я чуть было не поперхнулся.
- А зачем мне пускать пыль в глаза? Конечно работаю!
- Так ведь за эту неделю, что вы здесь живете, вы успели и с девушкой «познакомиться», - она выделила интонационно последнее слово, давая понять, в каком действительно смысле она имеет его в виду, - и подраться, и обгореть на солнце, и устроить здесь «субботник», - я уже не говорю о том, что вы возвращаетесь почти каждый день в свой номер «на бровях».
- Ну уж и «на бровях»… - не согласился я.
Только тетя Маша проговорила про «субботник», как входная дверь отворилась и вошла шеренга делегатов. Вид у них был еще тот! Лица в синяках и царапинах, губы кое у кого распухли, под глазами огромные лиловые «фонари», - на фоне выглаженных костюмчиков и строгих галстуков их физиономии выглядели комически! Переодетые вурдалаки, да и только! Почти у каждого из них за полами пиджаков было припрятано нечто, очень смахивающее на бутылку.
- Парламентарии вернулись с собрания! – полушепотом пояснила мне вахтерша и громко прокричала, поднимаясь: - Так, мальчики, опять будем пить водку и буянить? В милиции только и ждут от меня тревожного звонка, учтите! Вам что, мало вчерашних неприятностей? Не умеете пить – не пейте, гусары доморощенные!
Один из них, чье лицо меньше, чем у других пострадало, и вид был более солидным, тут же поспешил заверить:
- Нет-нет, милицию не надо! Все будет хорошо, вот увидите! Мы по чуть-чуть, так, для снятия стресса…
- Стресс, как же! Помяли два часа гузнами кресла и уже у них стресс! – тетя Маша была по всей видимости очень зла за вчерашний дебош. – Смотрите мне, еще раз вас предупреждаю: услышу малейший шум – будет вам «стресс» такой, что надолго запомните!
- Ну что вы, как можно… - подмигнул делегат и пошел догонять своих.
- Алкоты несчастные!.. Еще будете водички?
- Нет, спасибо - тороплюсь!