Сообщница Ручечника из "Места встречи изменить нельзя" - Светлана Волокушина дама явно не из криминальной среды.
Если та же Соболевская - все-таки прожженная циничная тетка, то Волокушина составила дуэт Ручечнику только по одной простой причине - от лени.
Волокушина глупа и труслива. Вокруг лишения и голод. А тут холеный Ручечник в белоснежном кашне предлагает шикарную жизнь. А Волокушиной и делать ведь ничего не надо - напялила платьице понарядней, сделала модную прическу, взяла под руку Ручечника, и... и все. Успевай только потом делить барыши.
Ну, приходится еще терпеть амурные поползновения Ручечника - там ведь деловыми отношениями не ограничилось, раз она в телефонном разговоре с Фоксом любовно называет своего сообщника Петенькой.
Жеглов наметанным глазом сразу угадал, что Волокушина не преступница. От дамочек, чьи фотки они разглядывали с Шараповым в картотеке, Жеглова откровенно "тошнит". Когда Манька Облигация задирает перед ним юбку, Жеглов с откровенной брезгливостью набрасывает ей подол на бедро.
Зато Волокушиной набрасывает шубку на плечики и обволакивает ее цветистыми комплиментами. Она - простая мещанка.
Очень красноречиво об этом свидетельствует комната, в которой живет Волокушина. Первая деталь, которую демонстрируют зрителю - пошлейшая аляповатая картина с лепниной и надписью "На память в день рождения". Потом множество подушечек, салфеточек, кружавчиков и цветочкой в горшках. Сытый уют советского обывателя сороковых годов.
Волокушина - ментальная сестра Эллочки из "Двенадцати стульев" Ильфа и Петрова. Эллочка нашла своего инженера Щукина, и уселась к нему на шею, жадно требуя всевозможные блага.
У Волокушиной, скорее всего, тоже бы свой инженер. Но - либо сбежал, либо погиб на войне. Отсюда и комната (а то и отдельная квартира), и свой собственный телефон - что большая редкость для тех лет.
А Волокушина привыкла вкусно есть и сладко спать на белых пышных подушках. Она еще молода и прекрасна, и хочет жить красиво.
А как?
Искать нового мужа - хлопотно. Мужчин после войны мало, и за них идет конкуренция. А тут подвернулся нежадный умелый Ручечник, вот она и вцепилась в свой шанс.
Поэтому Волокушину не посадили. Учли ее раскаяние, помощь следствие, отсутствие судимости. Сделали ей ата-та, обязали работать. Изъяли ценности, добытые преступным путем.
Ведь в Большом она сверкает бриллиантами в ушах и на пальцах. А уже в своей комнате - без. И прическа уже попроще. Зато - на свободе.
