Опуская витиеватые вступления и нудные преамбулы, хочется сразу сказать, что новая выставка в ЦВЗ «Манеж» – настоящее откровение.
«(Не)подвижность. Русская классическая скульптура от Шубина до Матвеева» – проект, громко заявляющий о междисциплинарном подходе, попытке перебросить мост от фигуративного искусства к музыкальному. Такая аналогия не нова, она могла бы звучать пошло и банально в неумелых руках. Но кураторам «Манежа» удалась удалась «игра в бисер». Каждый раздел экспозиции похож на двуязычный словарь с переводом со «скульптурного на оперный». Связующим звеном, «транскрипцией» к экспонатам становится сценическое освещение, игра с тенями и световыми акцентами.
Посетителей музея становится зрителем и слушателем фантастического театра, актерами в котором выступают скульптуры М. Антокольского, С.Т. Коненкова, А.С.Голубкиной, И. Козловского, А. В. Логановского, А. М. Опекушина, Ф. Ф. Щедрина и многих других. В свою очередь оперу представляют Р.Вагнер, М. Глинка, Дж. Пуччини, Ш. Гуно, Р. Штраус, П. И. Чайковский, Дж. Верди и так далее.
Выставочное пространство также оформлено в виде императорского оперного театра со своими сценами, кулисами, гримерными, фойе. Входя внутрь условной сцены, посетитель сам может стать полноправным участником представления: «Манеж» разработал специальные программы по пластической медиации, столь уместные в созданном контексте.
Обращение к опере, а не к хореографии, кажется не только данностью представленному историческому периоду. Кажется, что музыка рассказывает о скрытом потенциале, невидимой внутренней силе изобразительного искусства, а именно, скульптуры. Танец помогает почувствовать распределение нагрузки, статику и динамику, взаимодействие с пространством, массу и объем и иные формально-стилистические признаки, заключенные в гипсе, мраморе, дереве, бронзе и других материалах. Однако музыка раскрывает в скульптуре семантический уровень. Патетические жесты в репрезентативных портретах правителей, призыв устремленных вперед гальюнных фигур, скорбь надгробных монументов, эротизм обнаженной натуры и многое другое начинает оживать под музыку и приобретает то самое движение, вынесенное в название выставки. Таким образом, скульптура и опера не становятся иллюстрацией друг к другу, но взаимно дополняются и раскрывают новые значения.
Хочется подчеркнуть удачное оформление выставки: посетителей музея также не закован в (не)подвижности, но имеет возможность совершить круговой обход вокруг самых интересных экспонатов, посмотреть на скульптуры с разного ракурса и высоты. Множественность подтекстов также задается отличным освещением и тенями, которые оказываются порой совершенно неожиданными.
(Не)подвижность приглашает к разговору, на эту выставку хочется вернуться, чтобы присоединиться к сотворению спектакля и обсудить тематические параллели между скульптурой и оперой. Настоятельно рекомендую познакомиться с этим громким проектом.