Начало - глава 1 , глава 2, глава 3 , глава 4
…Чёрной рекой утекает последнее войско,
Бурным потоком скрывается за горизонтом.
Будто бы ветром гонимая, страшная туча
Движется войску навстречу — враги подступают.
А с трех сторон опускается грозное небо,
С неба слетаются коршуны — будет им пища,
Дымная волны вздымает, близка переправа.
Эльф оглянулся, и, тьму проницая, он видит
В дымке дворец и высокую белую башню.
Будто стоит там Альне и глядит сквозь туманы,
Так беззащитна во тьме — ищет то, что исчезло.
Рядом и чуть впереди скачет с ним воевода,
Ближний соратник в бою, но не друг, к сожаленью.
Молвит Бриэл, догоняя, тому и другому:
«Нынче в сражении мы — позабудем иное,
Пусть будет друга плечо нам поддержкой и силой».
«Я воеводе не враг», — эльф ему отвечает.
Молча кивает Дарил, подхлестнув свою лошадь.
Друг повернулся к Леиру: «А знаешь, однажды,
Зеиль мне пела сказанье об эльфе и деве,
Песню красивую… то ль это быль, то ли небыль,
Только возможно, Леир, что ты вовсе не первый
В смертную деву влюблён. Вот и песню я вспомнил —
Слишком похожа она на историю вашу».
«Спой мне её», — просит эльф. «Хорошо, постараюсь», —
Тихо Бриэл напевает, порой прерываясь,
Чтобы припомнить слова. А баллада такая:
— Что есть преграда, что — предел?
Где — лишь обычай, где — закон?
За сто ветров ты разглядел
Звезды звенящей дивный сон.
На белой башне вековой
Всей мыслью устремляясь вслед,
Она стояла подо тьмой
Ночных небес и страшных лет.
Твой острый взгляд её нашёл…
Не в силах повернуть коня,
Как уезжал ты тяжело
На битву счастье променяв!
Слова с её сорвались губ…
Но далеко твой конь уже,
Он мчит на зов военных труб
На пограничном рубеже.
Как точен глаз и быстр лук!
Посадка как твоя легка!
Прикосновенье тёплых рук
Хранит разящая рука…
«Наш друг, не стоит хмурить лоб!
Забудь о деве роковой.
Пей за победу без забот
Ужель тебе дороже боль?»
Но звонок голос, полный слёз
Вы не равны… Но тем сильней
И крепче связь. Ты что, всерьёз
Встал на колени перед ней?!
Безумный эльф! Даёшь обет…
Цена? Она не высока:
Вдвоём — десятки кратких лет
И одиночества — века.
Беспечно родичи поют —
Что им бегущие года?
А ты обрёк себя на труд
Её — ждёт тлен, тебя — беда.
Но лучший миг — недолгий миг
И смерти нет, и тлен — пустяк!
Ты — радость тайную постиг
А эльфы… пусть тебя простят».
Эльф, потрясённый, внимает. «Так значит, бывало
В мире такое? И не был клеймён он позором
Братьев своих и презрением матери?»
«Знаю
Я только то, что слова говорят из легенды…
Мне утешеньем была она — думал о Зеиль
И о себе, а в эльфийских делах не мудрец я.
Но не бывает, известно, сказаний без корня,
И не придумать поэту того, что на свете
Быть не могло».
«Отчего же в лесу вековечном
Песни не знают такой?»
«Может быть, не желают
Этого знать? А заморские эльфы всё помнят…
Кстати, раз песня похожа на то, что сегодня,
Значит, победа нас ждёт. Ну и мы её — тоже».
Дальше скакали в молчании. За перевалом
И за рекою заставы едва уж держали
Натиск врага, в уповании на подкрепленье.
***
Мрачно заряжено небо, тревожных предчувствий
Сердце полно у Альне. До полудня глядела
Вниз на равнину она, что опять опустела,
За горизонт, поглотивший желанного друга.
Царь призывает её, но не в тронную залу —
Прямо в покой. И к отцу она входит, больная,
Держится прямо, и с виду как будто спокойна.
Ждёт Таруил, говорит: «Ничего я не понял:
Что это было — что эльф тебе в верности клялся?
Ты убежала, а я и не знал, что ответить.
Знала ты это? Затем ли он в Ригэн приехал,
Или внезапно нашло на него помраченье?
Только сказал я ему, что не время вопросов,
Сотник пришёл, доложил, что построено войско.
Вот и ушли они. Эльф, я заметил, помедлил,
Только Дарил был взбешён, он его и заставил
К войску пойти, царь заморский увёл их обоих.
Дочка, скажи, что такое меж вами случилось,
Что позабыл вдруг Леир про невесту-эльфийку?»
«Царь мой, отец, он сказал, что покинул невесту,
В Ригэн приехал ко мне принести чтобы клятву.
Клятвы его принимать я не стала. А больше
Я говорить не хочу».
«Ну и славно! Не надо
Нам этих бед! Как он только на это решился?
Очень надеюсь, что мать-королева не знает,
Что вытворяет Леир — не хватало мне нынче
С эльфами Ригэн поссорить. Они не простили б,
Если б наследник пропал и, нарушив обычай,
Дав тебе слово, покинул бы лес вековечный,
Смертную долю избрав, как эльфийка-девица!
Жаль, успокоить Дарила теперь уже поздно —
В битву пошёл воевода, встревоженный эльфом.
Ну ничего. Пусть вернётся — давно я согласен,
Чтоб за Дарила ты вышла. И что тут поделать,
Если Эльке не берёт он, гордец, не желает
Быть мне приемником — будет пускай просто сыном…»
Медлит Альне: и не хочет отцу открываться,
И не желает, чтоб царь обманулся в надеждах.
«Нет, государь… Ни Дарилу, ни мужу иному
Слово не дам я. Прости, что тебя подвела я.
Вечно любить буду только Леира. Ему лишь
Клятву дала, и, не зная подвоха, он принял.
Я обманула его, не приняв его слова.
Рвался к тебе за судом он, но я не пустила.
Так что суди меня сам».
«Что же ты натворила?!
Дочери две — но и та, и другая без мужа!
Жизнь зачеркнула свою! Ну а если вернётся
В Ригэн Леир — что тогда отвечать ему станешь?»
«Пусть только выживет! В Ригэн, наверное, не будет
Эльф возвращаться, в себя он придёт и остынет…
Только меня не неволь сокрушаться и плакать —
Доля моя не могла быть, наверно, иною».
«Видно, проклятье на роде моём… То и это —
Всё не годится! Коль примешь ты клятву Леира —
С эльфами будет вражда. Коли клятвы не примешь,
Станешь несчастной женой, без наследства и мужа,
Розой в траве, без ухода и рук бережливых…
Вдруг и Дарил теперь царство покинет с обидой?
Некому трон передать, и лишусь я опоры!
Лучше уйди с моих глаз, я сейчас не сумею
Добрым отцом тебе быть! И отец твой, и царь твой
Слишком расстроен». «Прости меня, если сумеешь…»
«Да, я сумею. Мне дороги дети, и слаб я
В этой любви. Что бы дочки мои не творили,
Вечно прощал я, и нынче — что мне остаётся?
Но не прощу никогда я несчастного эльфа!
Как он посмел принимать твою клятву? Я — воин,
Воины знают, что могут они не вернуться,
И налагать обязательств на дев не желают
Раньше, чем мир воцарится. А этот скорее
Словом твоим заручился, своё не потратив!»
«Я ведь сказала тебе, что Леир не виновен!»
«Нет, виноват! Обмануться он рад был, наверно!
Хочет — вернётся к тебе, не захочет — к невесте».
«Клялся зачем он тогда перед всеми повторно?
Мог бы смолчать, и никто не узнал бы о слове,
Ты не спросил бы меня, ну а я б не призналась!
Царь мой, утешься, не клятва виною. Другого
Мне не любить… Я давно это знала, у эльфов
Я заболела ещё, мог и сам ты увидеть.
Нынче Леир меня сделал, приехав, счастливей,
Каплю любви подарил — я жива этой каплей.
Если любил ты, отец, то поймёшь и привыкнешь.
Я виновата — но ведь ничего не изменишь…»
***
Нет, разве можно мечты и надежды лелеять,
С нежной тревогой мечтать о любимой и встрече?
Страшно в сраженье идти, если хочется выжить,
И тем тоскливей на сердце, чем было отрадней
Рядом с Альне… Вспоминать её жаркие ласки
Разве позволено нынче? Лук должен быть точен,
Твёрдой рука и безжалостной, разум — свободным…
…Ну а как ринулись в бой — так забылось всё разом.
Битвы не знал он страшней — тучей стрел их накрыло,
Падали люди, их кони давили. Атака
Вмиг захлебнулась, коня под Леиром сразили.
Клином врубилась в них конница вражья, срубая
Всех, кто остался верхом, и давя тех, кто пеший.
Вмиг разделили Дарила с отрядом Бриэла.
Слишком уж много их было — врагов серолицых,
Кудри под шлемами белые их развивались,
И под забралом стальные глаза — убивая,
Каждый кричал на сиди-языке «Жертва, жертва!»
Страшных богов своих сиды кормили: чем больше
Будет смертей, тем сытней кровожадные боги,
К сидам добрей. Эльф давно уж истратил все стрелы.
Следом за конницей сиды рванули пехотой —
Крупные, злые. Едва успевали отбиться,
Новые шли, было их как песчинок у моря…
Падали рядом могучие воины, вскоре
Эльф оказался один, разделённый с Бриэлом.
«Надо пробиться к нему!» Но врагов слишком много,
Эльф, раздавая удары, завяз, как в болоте,
И продвигался с трудом — между ними кишели
Сиды. Не столько ловки по сравнению с эльфом
В ближнем бою, они брали числом и напором.
Эльфа клинки завертелись, как в танце синхронном,
В спину разить не давая. Двуручник Бриэла —
Видел Леир — всё ещё отражает атаки.
Воин крутился умело, но кажется, понял,
Что в одиночку не выстоять, и пробирался
К эльфу всё ближе. И вот, наконец, они рядом!
Встали спиною к спине, шквал ударов обрушив,
Хоть находились они в окружении полном…
Но уставать скоро начал Бриэл — он, могучий,
Силы терял. Тяжеленным махать эспадоном
Долго так мог только он, но был, кажется, ранен
В левую руку. Движенья замедлились, сбился
Ритм, и тотчас же пробили его оборону,
И неминуемо сталь его бок бы пронзила,
Если б в последний момент эльф не смог повернуться,
Бросив себя защищать, меч врага он отбросил,
Но поплатился немедленно. Даже не понял
Сколько куда получил он ранений. Прошила
Боль со спины и по телу всему прокатилась.
Чувствовал эльф, что не может вдохнуть, обернуться
Даже не в силах — огнём его тело горело,
Долю секунды последнего ждал он удара,
Враз ослабев. Но удара всё не было. Руки
Эльф подтянул, и, слабея, он голову вскинул.
То, что увидел, он счёл наваждением. Может,
Так помутилось сознанье его, не иначе? —
Но обратился противник спиной. А доспехи
Тех, с кем теперь бились сиды — знакомы, в таких же
Дрался Леир! Наваждение… «Эльфы? Откуда?»
Эльф на ногах ещё был, и успел он услышать,
Как, обхватив его плечи, Бриэл что-то крикнул.
Мир потемнел. И последнее, что он увидел,
Небо прорвало, как молнией. Белая башня
В тёмной ночи, и фигурка на башне мелькнула,
Всё завертелось, и ночь наступила над миром.
Эльф не узнал, что победою бой завершился
Лишь потому, что, предчувствуя зло, королева
С моря призвала Маира, отправивши в Ригэн,
И прискакали кратчайшем путём сюда эльфы,
Вброд перейдя через реку. Дарил, воевода,
Пользуясь сидов смятеньем, собрал снова силы
И подтянул своё войско. Ударили эльфы,
И были сжаты враги с двух сторон. Но Леиру
Это неведомо. Вынес его без сознанья
Царь на плечах. Для людей бы такое раненье
Стало смертельным давно, да и эльф был на грани
Жизни и смерти. Пока его что-то держало,
Но не очнулся он даже от снадобий эльфов,
Жаром горел, уходил он всё дальше и дальше…
И на совет собираются родичи. «Надо
Срочно Леира домой отвезти, исцеленье
Будет ему только в нашем лесу вековечном,
Лишь королева сумеет помочь ему», — молвит
Слово Маир. На совет пригласили Бриэла
Вместе с Дарилом. Бриэл произносит в сомненьях:
«В Ригэн вернуться Леир собирался — дал слово
Деве Альне, значит, ей принимать и решенье,
Следовать вместе к вам в лес или помощь ждать дома».
Был удивлён ли Маир — ни малейшим движеньем
Он изумленья не выдал. Наверно, всё знают
Эльфы, когда королева их столь прозорлива.
Сразу Дарил помрачнел, он встаёт, возражая:
«Клятву он дал, но Альне не взяла его слова,
Значит, свободен ваш эльф, никому не обязан.
Что ей с ним делать, когда он ни муж, ни жених ей?»
Медлит Бриэл — говорить ли про клятву царевны,
Взятую эльфом? Альне он молчать обещался.
Эльфы, к тому же, законники, а по Закону
Деве, и правда, Леир не считается мужем.
«Если бы даже имела права на Леира
Дева Альне, мы не смеем в пути задержаться.
Время уходит. Она нам не скажет спасибо,
Если умрёт он в дороге. Спасенье — в секундах», —
— Молвит Маир. И Бриэл неохотно кивает:
«Ваша тут правда. Ну ладно, очнётся — и сам он
Сможет решить, где судьба его». «Пусть лишь очнётся».
Эльфы легки на подъём, собираются быстро
И уезжают за реку. Пора возвращаться
В Ригэн войскам — уцелела всего половина,
Слишком горька у победы цена! Ожидает
Вести Альне, и встречает гонца у порога.
Тот объявил о победе, а после — о жертвах.
Сказано было о ране тяжёлой Леира.
И покачнулась Альне, но надежда сильнее:
«Ранен — не значит погиб. Должен быть исцелён он!
Надо готовить покои! Раз эльфы приедут…»
«Эльфы забрали царевича в лес вековечный,
Чтобы скорей излечить, не терять ни минуты,
Кратким путём через брод ускакали. Дарила
Лучше дождаться, он сам всё расскажет».
«Вернётся
В Ригэн Бриэл?» — вопрошает Эльке.
«Да, заедет.
Раненых надо лечить, и с царём Таруилом
Свидеться, да попрощаться и ехать к невесте».
Еле дождалась Альне возвращенья отряда.
И рассказал ей Бриэл, как Леиру обязан.
«Что посоветуешь, друг мой? — в отчаяньи дева. —
Ты же умеешь советы давать… Помоги мне!
Я в неизвестности здесь ожидать не сумею.
Сколько терпеть? Как узнать, что случилось с Леиром?
Быть хочу рядом — и рядом нельзя. Разве пустят
Эльфы к нему? Я никто ведь Леиру… чужая…
Прав никаких не имею…»
«Сама виновата!
Разве тебе не сказал я? Мы сеем лишь беды,
Если законы свои создаём и решаем
Всё за других…» «Не ругай, но скажи — что мне делать?»
«Ехать туда, к королеве, и всё рассказать ей.
Я напишу, что давал тебе слово он дважды,
Буду свидетелем в том, что и клятву он принял.
Если очнётся Леир — повторит её снова,
Примешь её, и тогда…»
«Нет туда мне дороги!
Разве неволить могу? Разве требовать вправе?
Мог передумать Леир. Как окажется дома,
Вспомнит меня или нет — и захочет ли вспомнить?
Будет он рад, может быть, что свободен. Не стану
Горьким упрёком ему! Ты туда ведь поедешь?
Сразу пришли мне гонца: что с ним, жив ли, очнулся?»
«Вечно я должен ему, но туда не поеду.
Долго придётся мне ждать, чтобы он излечился,
Раны его не просты. Чтоб тебе дать отчёты,
Надобно месяц прожить в их лесу вековечном!
Если очнётся Леир, то, конечно, прискачет
Или кого-то пришлет, но тебя не оставит.
Если умрёт, то узнаешь; подобные вести
Быстро разносятся, сразу гонца к Таруилу
В Ригэн отправят. А мне - надо снова в дорогу:
Царство своё я оставил под малой охраной,
Зеиль меня ожидает в дворце моём, свадьба
Скоро назначена. Вам я пришлю приглашенье,
Гости желанные. Жаль, что не будет Леира…
Вряд ли он сможет успеть, а откладывать поздно.
День наш давно предрешён: две луны — и свершится
Всё, чем я грежу. Альне, положись же на небо.
Если повозка гружёна — куда-то приедет,
Но привезут тебе то, что сама заказала.
Впрочем, обратно ничто не воротишь. Надейся».
«Что же враги? Не вернутся ли злобные сиды?»
«Долго не сунутся. Пару отрядов оставлю
Ригэну в помощь, в горах пусть нагонят остатки
Вражьего войска и выловят тех, кто сокрылся.
Мы с Таруилом решили: пора заключить бы
Новый союз с королём из Подгорного царства.
Будет прикрыта равнина — и сидов не станет
В ваших краях. Ведь с двумя воевать трудновато».
«Горный обижен король — он сестру мою сватал,
Только уехал ни с чем… Вряд ли он отзовётся».
***
Вот, уезжает Бриэл. Таруил благодарен
Помощи друга. Эльке выходила проститься,
Но был по-прежнему холоден царь и любезен.
И заперлась в своей комнате, плача, царевна.
Ночью стояла Альне у окна и секунды
Всё до рассвета считала. Что стало с любимым?
Дышит ли он, или, может?.. Не может! Не может!
Стала бы страшною ночь, а сейчас — молчалива.
Но ведь в любую минуту… Тогда не увидеть
Больше его никогда! И Альне всё забыла,
Ей всё равно, что подумают эльфы — неважно,
Кто ей что скажет; она ничего не боится,
Только найти бы его и хоть раз прикоснуться!
Может, услышит Леир и очнётся скорее,
Если она позовёт? Но отец не отпустит.
Нечего ждать, надо ехать, пока он не знает —
Нынче. Сейчас. Надевает походное платье,
И оставляет записку отцу. Осторожно,
Быстро выходит Альне в предрассветную темень
И на конюшню спешит. Конь её поджидает.
Выехать сложно, минуя охрану. Но знает
Каждую тропку она и по старому тракту
Тихо проводит коня и уходит оврагом,
Рощу минуя, она у реки выезжает.
И вдоль реки поскакала — дорогой знакомой,
Ночь отступила. Светает. Вот солнце в зените.
Скачет Альне — не пила и не ела, припасы
Взять позабыла, но ей всё равно, об одном лишь
Думает дева: скорее попасть бы к Леиру!
К вечеру спешилась, конь отдохнул и напился.
Ночью опять поскакала — ведь путь-то неблизкий,
Благо, дорога прямая от Ригэна к лесу.
Ближе к утру подъезжает к излучине Дымной,
Сердце стучит всё сильнее — осталось немного.
Вот поворот, вот и въезд в вековечное царство,
Сосны приблизились — можно коснуться рукою,
Но… неожиданно конь замирает на месте.
Будто обиженный ржёт, но не движется дальше.
Солнце над лесом встаёт, освещая деревья
Яркой полоской. Альне соскочила — не может
Дева понять, но как будто стена перед нею,
А за стеной виден путь, но туда не пробиться!
Делает шаг — словно воздух вперёд не пускает
И перекрыто пространство. Идёт она влево,
Вправо идёт — тоже самое. Нет ей прохода!
И от бессильного гнева Альне закричала:
«Кто не пускает меня, что за злобная стража?
Надо мне в лес — и пройду!»
«Я тебя не пускаю,
И не пройдёшь никогда, если мне не угодно!»
…Или мерещится, или, и впрямь, за стеною
В дымке прозрачной фигура стоит. Королева?!
Ближе подходит Альне: да и вправду! Но словно
Это во сне — слишком зыбко и как-то размыто…
«Мать-королева, сама ты встречать меня вышла?
Я умоляю, пусти меня! Видеть Леира
Надо мне срочно. Скажи поскорей: он очнулся?»
«Он не очнулся ещё, но уже исцелился,
Раны не к смерти его, но во сне он глубоком,
Силы его на исходе, он был на пределе,
Чтоб их вернуть, нужно время». «А сколько?»
«Не знаю.
Может, неделя, а может быть, вечность. Вот только…»
«О, госпожа, я молю, пропусти меня к мужу!
Вижу теперь, что нужна ему, все свои силы
Я б отдала и вложила своё бы дыханье,
Он бы очнулся, я верю…»
«Какой тебе муж он?
Клятву тебе он давал — ты ему отказала!
Нечего делать тебе у постели Леира.
Сыну чужая ты. Может, теперь пожалела,
Что не взяла его слова?»
«О да, я жалею!
Если меня не пускают к нему… Он ведь ждал бы!»
«Ждал бы? Ну нет! Он проснётся, пройдёт помраченье.
Вижу тебя я насквозь, всё продумала, верно?
Сын мой очнётся, тут ты — и потребуешь клятвы,
Примешь её поскорей!»
«Говорят, ты всё знаешь,
Может, не видишь людей? Ведь сейчас ты ошиблась!
Слова его мне не надо! Лиши меня речи —
Только пусти… Буду с ним, лишь пока не очнётся!
Только откроет глаза — и сокроюсь, уеду.
Лишь бы мне знать, что он жив, что очнулся и дышит…»
«Нет тебе входа сюда. Не ищи — не отыщешь.
С моря закрыт и с равнины, и нету дороги.
Смертная дочь, не пытайся шесток свой покинуть,
Жизнью живи человеческой, выше и чище
Эльфы, чем люди. И наши пути параллельны.
Царь, твой отец, это сам хорошо понимает.
Дружбу не стану с ним рушить, коль ты удалишься.
Без толку ждать здесь, и скоро река разольётся.
Едут уже за тобой… Позабудь про Леира!
Он же забудет тебя через день и минуту,
Если очнётся…»
«Пускай бы он только очнулся!
Ваше бессмертье… цена ему, знать, небольшая,
Если на равных сейчас мы с Леиром и в смерти…
Но, будь я мать, что имеет хотя бы сомненье,
Сможет ли сыну помочь даже та, что не ровня, —
То пропустила б к нему!»
«Ты ему не поможешь.
Сделала я, что могла. Да и Мелиэль рядом».
«Лишь об одном я прошу! Сообщи мне, что будет.
Выживет если — поверь, я искать не поеду,
Больше стучаться не стану. А если… а если…»
«Если умрёт, я пришлю вам гонца», — помрачнела
Мать-королева и вдруг, отвернувшись, исчезла,
Словно в лесу растворилась. Альне постояла,
Слёзы текли по щекам — от беспомощной злости.
Сзади послышался голос: «Ну вот, наконец-то!
Знал, где искать, но боялся, что ты заплутала
Ночью, впотьмах…»
«Нет, Дарил, заплутать не могла я,
Сердце вело бы на ощупь. Вот только сквозь камень
Мне не пройти…»
«Возвращайся. Отец твой в тревоге.
Слушай, Альне! Позабудь бесполезного эльфа!
Мать его вылечит, прямо к невесте доставит.
Знаю, что любишь его. Но забуду я гордость.
Стань же моею, и я принесу тебе клятву,
И подожду, потерплю — позабудешь про эльфа,
Вспомнишь о друге, а друг будет рядом… Согласна?»
«Милый Дарил, не желала тебе говорить я,
Но если прям ты, и я скажу прямо. Невестой
Быть не могу я ничьей. Ведь жена я Леиру,
Хоть он не муж мне. Отцу моему всё известно.
Клятву дала я сама, навязала обманом
Слово принять. Так что он невиновен. Забудь же
Ты обо мне». С губ Дарила сорвались проклятья.
В бешенстве меч он достал, им потряс, угрожая,
И рубанул по сосне так, что ствол покачнулся,
Сок заструился, как кровь… Никогда воеводу
В гневе таком не видала Альне. Но не страшно
Деве, а жалко его. Она знает отлично,
Как тяжело полюбить, но лишиться надежды.
Но воеводу утешить царевна не в силах.
Едут домой они. Больше — ни слова, ни знака.
Воин вернулся из боя живым-невредимым,
— Ехал сейчас он, как будто был ранен смертельно…
И, возвратившись, прошли они в зал к Таруилу.
Там же сидела Эльке, словно тень, молчалива.
К трону подходит Дарил и встаёт на колено,
И на лице у него даже мускул не дрогнул.
Только в глаза не глядит, смотрит в пол. Возглашает:
«Царь и отец мой! Отдай свою дочь мне. Царевны
Сердца прошу и руки, если только согласна.
Буду достойным я сыном, мечом и рассудком
Ригэну стану служить. Что в ответ ты мне скажешь?»
Царь опечален. «Сынок! Лишь о том и мечтал бы,
И на тебя все надежды мои. Провиденье
Нынче решило иначе. Альне не отдать мне
Мужу достойному…»
«Царь мой! О ней не прошу я.
Руку и сердце Эльке мне отдай». Встрепенулась
Старшая дочь в изумлении. И, удивлённый,
Царь замирает. Альне головой лишь качает:
Тяжко и больно ей видеть таким воеводу,
Слишком он зол и горяч, чтоб теперь его слушать!
Но Таруил восклицает: «Нежданная радость!
Лучше и быть не могло! Хорошо ты придумал.
Если согласна Эльке… О, Эльке, ты согласна?»
Медлит Эльке — взор печальный её затуманен,
И, повернувшись к отцу, она молвит: «Желаешь
Этого ты?» «Да, желаю всем сердцем! Что скажешь?»
«Если желает мой царь — значит, буду покорна…
Только одно. Подождём с церемонией. Клятвы
Пусть прозвучат через месяц. Тогда я согласна».
Молча кивает Дарил. Трон Эльке покидает,
Следом — сестра, догоняет царевну у спальни.
«Милая, что ты творишь? Ты же любишь другого!
И воевода не любит тебя!»
«Кто же любит?
В чём моя радость? Быть в Ригэне самой прекрасной,
Песням внимать о красе своей, всем улыбаться,
И представлять, как Бриэл обнимает другую?
Буду послушна отцу. Но… когда только Зеиль
Станет женою Бриэлу, и сгинет надежда».
«Должно ли лгать воеводе?» «А разве не лжёт он?
Хочет тебя, а получит моё королевство!
Будет ему безразлично, о ком я страдаю.
Так что в расчёте мы оба». «Расчёт ваш неверный…»
«Что тебе надо, Альне? Ни себе и ни людям!
Может, тебя так гневит, что не стал воевода
Долго страдать?» Ей хотела ответить царевна,
Только не стала. В печали выходит из спальни,
Как за сестру ей тревожно!.. Предвидит худое.
___________________________________
Продолжение - глава 6.