ОКОНЧАНИЕ
Начало:
1. За суровыми стенами.
2. Опасайтесь русалочьих шалостей.
3. Наследство купеческое.
4. Под твоей защитой.
5. Обвинить речную деву.
* * *
– Максимка, ты ешь рисовую кашу? – спросил Досифей.
Мальчик неуверенно посмотрел на Анну, но все же закивал головой.
В трапезной ничего не изменилось. Вообще, казалось, время не властно над монастырем. Над монастырем и всем тем, что оказалось в его стенах. Как будто сейчас из-за угла выйдет купец Архип. Анна поймала себя на мысли: она ждет настоятеля Павла. Вот, сейчас он зайдет в трапезную. Такой рассудительный, мудрый, спокойный и вежливый. Неплотно прикрытая дверь захлопнулась от сквозняка. Анна вздрогнула и обернулась на звук.
– Павла ждешь? – спросил Досифей, раскладывая кашу.
– Ты умеешь читать мысли? – опешила Анна.
– Мы все его ждем. Он как будто среди нас, – тоскливо произнес монах.
Анна прикоснулась к руке Досифея. Максимка спрыгнул с места, подбежал и положил одну ручку на руку Анны, другую – на руку Досифея.
– Ты тоже солдат! Ты будешь засисять маму, – Максимкина детская, чистая уверенность наполнила трапезную.
Анна вопросительно взглянула на монаха. «Потом расскажу», – усмехнулся он.
– Мы будем жить в той же келье? – полюбопытствовала Анна, поняв, что из трапезной они пошли знакомым направлением.
– Улааа, – крикнул Максимка, – мы будет жить в улье! С птелками.
– Тссс, – присела Анна, чтобы посмотреть в глаза Максимки. – Здесь можно говорить только очень негромко, почти шепотом. Понял?
Максимка утвердительно закивал головой. Досифей поднял ребенка на руки.
– Нет, вы будете жить в другой келье. Вас же теперь двое, – проговорил Досифей. – Вот мы и пришли.
– Здесь нет птелок, – разочарованно протянул Максимка.
– Сейчас ты заснешь, – аккуратно раздевала ребенка Анна, – и к тебе прилетят пчелки.
– Пусть плидут диноавлы, – проваливаясь в сон, пробормотал Максимка.
– И динозавры тоже придут, – подтвердила Анна.
Утомленный новыми впечатлениями и переживаниями, через несколько мгновений Максимка уже спал крепким и глубоким сном. Анна выключила свет, и мгновенно оказалась в неразличимой темноте.
– Ой, – пискнула она, и в ту же секунду почувствовала, как Досифей взял ее за обе руки.
– Делай шаг вперед, – шепнул Анне монах, – теперь еще. Вот, садись, это твоя кровать.
Глаза Анны потихоньку стали различать предметы вокруг. Окно, изголовье кровати. Крошечный столик.
– Это стена? – недоверчива спросила Анна
– Нет, это ширма. Я поставил ее на всякий случай, – словно извинялся Досифей. Подумал, что ребенку так будет удобнее.
– Спасибо! Досифей…, – начала Анна, – я… ты…
– Я знаю, – успокоил из темноты Досифей, – я понял…
Монах зажег свечу и сел рядом с Анной. Анна прикоснулась головой к его плечу, левой рукой к груди. Замерла на несколько секунд. Досифей поднес руку Анны к губам, затем прижал Анну к себе и коснулся щекой ее головы. Анна чуть отстранилась, посмотрела на монаха, понежилась в его любящей нежности глаз и крепко обняла. Досифей откликнулся на объятия.
– Ты лучший, – шептала Анна, – никого больше нет, никого не будет.
– Ты должна жить, ты и Максимка, мне большего и не надо – горячо говорил Досифей, стараясь, чтобы слова замирали у ширмы.
Анна гладила его ладони, брала ладони в свои, вновь обнимала, прикасалась рукой к щеке и нежно скользила вниз. Улыбалась, аккуратно убирала назад волосы, прижималась головой к груди Досифея. Дышала его запахом, пыталась ощутить всем телом. Грелась под взглядом, успокаивалась от дыхания, замирала, старясь растянуть каждый миг в бесконечность. Порой боялась дышать, чтобы утро вдруг не вздумало появится раньше положенного. Досифей словно скрывал, будто прятал Анну в своих объятиях. Точно хотел забрать с собой, растворить в себе и всю жизнь носить, защищая, у самого сердца. Он прикасался губами к ее шее, к волосам, к предплечьям. В какой-то момент осознал, что лежит головой у нее на коленях, а она, чуть касаясь, гладит его волосы. Досифей взял Анну на руки, прошелся к окну, затем вновь сел на кровать, так и продолжая держать в руках одно из самых больших сокровищ в его жизни. Анна аккуратно выскользнула из его рук, опустилась на пол и ткнулась лбом в его колени. Подняла глаза, встретившись с его глазами, чуть задержала взгляд на едва горевшем огоньке свечи.
– Тебе надо отдохнуть, душа моя, – мягко, но настойчиво призвал Досифей.
– Скорее всего, мы никогда больше не увидимся, – грустно отозвалась Анна. – Я не хочу терять время на сон.
– Обязательно увидимся, – уверил Досифей, – я даю тебе слово: мы увидимся.
Анна так и уснула на руках Досифея, да и сам он задремал уже ближе к утру. Такими рассвет их и нашел. Полусидевшего на кровати монаха, словно баюкающего Анну, укрывшую рассыпавшимися из заколки волосами его плечо.
Договориться с настоятелем Силантием не удалось, как, впрочем, и с областной епархией. Компания и монастырь вновь окунулись в судебные споры, теперь уже друг против друга.
Два года спустя Анна с сыном переехали в Екатеринбург. Еще через полгода на закате русалки забрали Досифея…
