В лунном свете в лесу на берегу голубого озера я танцую.
Серебристый свет пронизывает все вокруг и проникает внутрь меня. Он поднимает меня вверх. Уже танцую не на земле, а в воздухе, кружась над лесом и озером. Я ближе к луне, чем к земле. Слита с музыкой воедино. Она рождается во мне, а я рождаюсь в ней.
Когда мелодия идёт на спад, я медленно, словно фея, опускаюсь на землю и замираю.
Открываю глаза, лунная соната в моих наушниках стихла.
Мне 15 лет. 5.50 утра. Сижу в позе лотоса, опираясь спиной на кровать.
Моя медитация — представление того, чего на самом деле быть не может.
В комнате светлеет. Мама скоро придёт будить в школу. Нужно успеть лечь в кровать и сделать вид, что сплю.
В промежутке с четырех до шести утра можно быть собой. Заниматься тем, чем хочется и не бояться осуждения или насмешек.
Я бегаю, делаю зарядку, медитирую и слушаю любимую музыку.
Все проходит в абсолютной темноте и тишине. Ничто не должно сообщить родителям о том, что я не сплю.
Тогда я выучила, на какие половицы нельзя наступать, чтобы они предательски не скрипнули о том, что я выскользнула из дома.
На улице ни души. Даже бабушки, выгоняющие коров на пастбище, еще спят.
Первые лучи солнца появляются на горизонте. Ранняя весна. Снег уже сошёл, но утром еще холодно. Морозный воздух прокалывает легкие. Я бегу вдоль улицы с одышкой и страхом, что кто-то меня увидит.
Поворачиваю в переулок. Я здесь еще ни разу не была — почему? 15 лет живу на этой улице и ни разу не заворачивала сюда.
В конце переулка поле —то ли весенняя грязь, то ли непросыхающее болото. Туман расстилается органзой.
Верба. Я закрываю глаза, и передо мной до сих пор эта верба. Пушистая. Боюсь провалиться в грязь, осторожно подхожу ближе. Кончиками пальцев глажу ее пушинки. Они шелковые и нежные, будто маленькие котята. Я одна. Никого.
Пора домой. Могут обнаружить, что меня нет. Срываю одного пушистика с вербы как талисман.
Обратно бежать уже не хочется.
Осторожно переступаю через половицу. В комнате делаю зарядку. Включаю музыку и начинаю медитировать. Лунная соната поднимает меня над миром.
Я одна — и это блаженное одиночество.
