На полках книжных магазинов появилась новая книга башкирской писательницы Гульнур Якуповой «Кровь хищника». В ней рассказывается о необычной судьбе женщины – Хадии, которая прошла через неимоверно тяжкие испытания: убежав от злых людей, она нашла защиту у хозяина уральских лесов – бурого медведя.
Множество приключений выпало на долю Хадии, пока она, полжизни прожив среди обитателей дикой природы, смогла обрести силу духа, чтобы снова вернуться к людям. Кровь и слезы, любовь и страдания, крушение надежд и обретение веры – все было в долгой жизни Хадии, главной героини этого увлекательного произведения.
Предлагаем вниманию наших читателей статью об этой книге доктора педагогических наук Рафаэля Азнагулова.
Наша литература получила новое дыхание: на авансцену прозы и драматургии, засучив рукава, дружно выступило целое поколение талантливых авторов-женщин. И присущие прекрасному полу изящность, гибкость и мягкость не преминули сказаться на образах, характерах, средствах выразительности, развитии событий их произведений.
В данной статье я не собираюсь делать обзор всей женской прозы, хочу остановиться только на повести известной писательницы Гульнур Якуповой “Кровь хищника”, вошедшей в ее одноименную книгу повестей и рассказов, недавно выпущенной издательством “Китап”. С самого начала хочу предупредить: мои заметки могут не вполне соответствовать канонам, принятым у критиков. Мне хочется просто поделиться своими впечатлениями от этого произведения, написанного сочным народным языком, построенного на единстве мысли и чувств.
Кто же такая сама Гульнур в моем представлении? Она – свеча. Писательница, которая, по ее собственному признанию, зажгла скромную свечу в мире литературы. Задумчивый свет этой свечи раздувает пламя в душах читателей, придает им моральные силы. Гульнур Мидхатовна Якупова родилась и выросла в селе Саитбаба Гафурийского района. Училась в местной средней школе. Продолжила обучение в Салаватском педагогическом училище. Окончила филологический факультет Башкирского государственного университета. В течение 17 лет работала в редакции газеты “Звезда” Гафурийского района, то есть непосредственно находилась в эпицентре общения с самыми разнообразными людьми. Героями ее очерков были хлеборобы и животноводы, лесорубы и рабочие местного стекольного завода, учителя и медицинские работники, лесники и охотники. Эти годы и стали началом ее творческого пути, оказали огромное влияние на становление и закалку личности писателя. Позже судьба привела ее в Уфу, где она продолжила литературную деятельность в журнале “Башкортостан кызы”. Вскоре ее пригласили на работу в авторитетный литературный журнал “Агидель”.
В последние годы ее глубокие душевные переживания и талант художника вышли за рамки стихотворных рифм, они вылились в блестящие образцы прозы, какими являются ее повести “Кровь хищника” и “Мосты”. Эти произведения стали свидетельством того, что через поэзию писательница шагнула в большую прозу. В сегодняшней башкирской прозе Гульнур есть собственная колея, своя философия и свой свет.
Гульнур Якупова описывает темнеющие вдали отроги высоких гор своего родного края то жутким обиталищем тревоги, то оплотом надежности и защиты. Подобным сравнением автор передает внутренний мир и душу Хадии, главной героини повести “Кровь хищника”. Ее прошлое, полное тревог и страхов, осталось в пещере Уктау, а надежная опора – это жизнь в Асанае, внук Аюхан и правнук Ильяс. Горькая судьба, мрачное прошлое бабушки эхом отдается в их жизни.
Правдоподобна ли судьба Хадии? Невольно возникает такой вопрос, так как в произведении отражены неслыханные доселе события и обстоятельства. Если вдуматься глубже, мир, описанный автором, конечно же, и вправду мог существовать. Помните, когда-то газета “Комсомольской правда” впервые нам поведала о семье Лыковых, живущей в тайге, в полной изоляции от большого мира? Созвучная тема. Но все же мир, отраженный Гульнур Якуповой, заблистал яркой звездой в башкирской прозе, добавив в нее свежее дыхание.
В чем идея произведения? На этот вопрос можно ответить по-разному. Скажем, перед любыми испытаниями жизненными бурями и поворотами судьбы человек сохраняет верность своим моральным принципам, нравственным ценностям, то есть остается человеком. Но даже это утверждение не может полностью раскрыть основной смысл, задуманный произведением. Мне кажется, повестью “Кровь хищника” автор обращается к нашему подсознанию, многовековой памяти. Автор деликатно подходит к вопросу чистоты крови, генетике, наставлений рода. Например, свежа в памяти народа одна из самых строгих, испокон веков соблюдаемых у башкир заповедь о необходимости знания родственных связей, шэжэре, о наследственных болезнях семи поколений своих предков. Главы родов, старейшины заботились о здоровье и жизнеспособности своих соплеменников. Например, разрешались браки только между представителями, разделенными семью поколениями предков. Они таким образом стояли на страже чистоты крови. Почему затронут этот пласт? Потому что в повести произошло смешение крови: отцом Аюхана, как выяснилось, стал его двоюродный дядя. Да и интрига с домыслами деревенских жителей о том, что Хадия жила в пещере с медведем, о крови хищника...
Приметы сегодняшней жизни расшатывают глубокие корни нашего образа жизни. Алкоголь и наркотики убивают личность. В этих условиях вполне естественно, что писательница задумывается о генетических отклонениях в природе человека. Вместе с собой она погружает в эту острую проблему и читателя: чистота крови – чистота души и духа, чистота крови – здоровье нации.
Нарушение экологического баланса в природе отрицательно сказывается и на здоровье, поведении, умственной деятельности человека. В этом кроется еще одна социальная основа повести “Кровь хищника”.
Тайна остается тайной, пока она живет в одном сердце. Если же она вырывается из-под замка, то молниеносно расходится, обрастая слухами. Вокруг нас есть друзья, но есть и враги, есть близкие люди, но есть и чужие. Стоит довериться кому-либо рядом и обронить одно неосторожное слово, и –оборачивается тайна бесконечной головной болью. Именно так и произошло в повести “Кровь хищника”. Давайте, попробуем поискать причины этой головной боли. Это важно, так как порой приходится слышать неверное толкование событий повести некоторыми читателями.
...Растворив выходящее на улицу окно, они о чем-то беседовали. А в ночной тишине хорошо было слышно каждое их слово. Тем более, что они и не снижали голосов, не подозревая, что Аюхан сидит на скамейке.
« – Видно и впрямь есть в нем доля звериной крови. Ой, Господи, этот ребенок! Иначе с какой бы стати часами он бродил по лесу как бирюк? Люди зря говорить не станут... В голосе бабушки Зубайды слышались нотки откровенной обиды на кого-то.
А обычно спокойный голос Хадии дрожал, похоже она с трудом сдерживалась , чтобы не закричать:
– Кто говорит? Что говорит?! Это я, глупая, тебе проговорилась. А ты и рада стараться, растрезвонила... »
Еще один отрывок из произведения:
« – Наверное, по милости Бога случилось так, что Хадия, вернувшись из дальних краев с мальчонкой , постучалась именно в дверь Зубайды. А Зубайда и выдала Аюхана за своего внука. И скажи, как второе дыхание у нее открылось после этого! А окончательно оправиться так и не смогла, шибко тосковала по Муниру.
– Как это выдала за своего внука? Разве ж он не сын Мунира? Я то слышала другое!
– Гм, тогда получается, что душа погибшего на фронте Мунира переселилась в того медведя что ли?
– Да ты что , такие напасти рассказываешь! »
Кто-то считал Аюхана сыном Мунира, а до других эта истина еще не дошла, загадка оставалась неразгаданной.
Еще одна загадка получает небольшую подсказку: для Хадии медведь не просто хищник. Обратите внимание:
«– Ах ты, Господи, так и выведут всех зверей! Медведи же и так, от людей спасаясь, на Уктау перебрались. Стало быть конец им придет... Не трогай их, внучек. Сам не трогай, и другим не позволяй. Не обращай на себя их обиду. До других мне дела нет, но ты не бери греха на душу! Аюхан, ни в коем случае не вздумай ослушаться меня!
Бабушка, взволнованная до крайности, крепко вцепилась в руку Аюхана, словно тот уже прицелился в медведя. »
…Родившийся в пещере ребенок заходится в плаче от голода, потому что у мамы пропало молоко. От кого могла Хадия ждать помощи в такой ситуации? Только случайность спасла ее в этом отчаянном положении. Чтобы дочь Миляш не погибла от голода, она дала ей испить кровь пострадавшей от охотников медведицы, которая свалилась в пещеру и погибла. А мясо медведицы спасло от голода саму женщину. Не отсюда ли пошла молва о «крови хищника»? Но медведи совсем не похожи на хищников в душе «молчуньи Хадии», которую тяжелая судьба заставила замкнуться в себе...
Вновь обратимся к произведению:
« Вернувшись как-то домой в приподнятом настроении, Аюхан весело сообщил:
– Все, бабушка, теперь твоим медведям воля обеспечена. Не тронут Уктау, принято специальное постановление. А ты боялась.
На что бабушка отреагировала очень серьезно:
– Спасибо, внучек, не взял греха на душу. Велика милость Аллаха!
Аюхан неловко подшутил:
– Бабушка, если встречу дядю медведя, передам привет от тебя.
– Это и дядя твой, и... так вот! – Взволнованная бабушка внезапно смолкла, всем видом показывая, что разговор окончен. После по обыкновению замкнулась, и добиться от нее пояснений, что означают эти слова, Аюхану так и не удалось...»
Вот так завершился разговор Хадии с внуком Аюханом. Здесь и приоткрывается завеса тайны отношения Хадии к медведю – он вдруг превращается в «брата» Аюхана?
Роясь в сундуке бабушки Хадии, Аюхан нашел кусочек медвежьей шкуры. Эта вещь – значимая, памятная для Хадии. Собираясь с Уктау обратно в хутор, она задумалась, глядя на шкуру той медведицы: «Взять с собой – слишком тяжело, оставлять – жалко: как расстаться с дорогой вещью, согревавшей ее тело и душу? В конце концов она отрезала от шкуры кусочек на память и повесила ее на изгородь, предварительно отряхнув» . И хранила этот кусочек шкуры в сундуке, среди самых дорогих своих вещей. Молчаливая бабушка Хадия, похоже, хранит тайну и этой вещицы. Внук Аюхан пока ничего не знает об этом.
Период жизни Хадии в пещере Уктау не проходит незаметно и для жителей деревни Асанай. Они дают женщине, живущей в ней, мифическое прозвище «Уктауская кикимора». Неспроста возникла поговорка «даже у природы есть глаза». Хадия в своем красном платье, которое Такый сравнивал со знаменем Блюхера, не могла не попадаться на глаза охотников или тех, кто приходил на гору, чтобы спрятать там излишки зерна. Кто же мог принять за настоящего человека одинокую женщину, бегающую в местах, куда не ступала человеческая нога? Поэтому даже бывалые охотники посчитали ее нечистой силой в образе женщины. Хадия поняла это из разговора с Такыем.
Обратимся к произведению:
«Такый вдруг остановился, обернулся и крикнул издалека:
– Забыл тебе одну интересную вещь сказать! Тебе с отцом не приходилось видеть Уктаеву кикимору?
– Какую еще кикимору?
– Кикимора как кикимора. Недавно охотник один рассказывал, он видел. Я бы не поверил, если бы и сам своими глазами не видел. Вчера вечером слышу, в реке кто-то барахтается. Поднялся я на Уктау да так и застыл на месте: в реке абсолютно голая кикимора купается со здоровенным медведем!
Мысленно охнув, Хадия прокричала:
– А дальше?!
– Взялись они под ручки с тем медведем и исчезли, словно их земля проглотила. А может мне и померещилось. Ну, прощай!
Такый ушел. Хадия еще долго сидела на месте, ошарашенная услышанным. Вот она, значит, кто теперь! Уктаева кикимора! Так и попадешь в небылицы навечно, так сказки и рождаются... »
Хотя жители Асаная наслышаны о мифическом существе, именуемом «кикиморой Уктау», они и не догадывались, что речь шла о Хадие. По деревне распространились слухи о том, что Хадия жила в хуторе с медведем. Эти слухи разошлись из-за болтливости Зубайды. Но они вскоре поутихли, так как народ не особо верит в такие небылицы.
В конце произведения Хадия вносит ясность в эти сплетни: «Я жила с медведем на Уктау, а не в хуторе!» Хочется также пояснить данные слова. Говоря о жизни с медведем, она не имела в виду близкие отношения с хищником, а лишь совместное существование в пещере. Зубайда неправильно истолковала рассказ Хадии, распространила эти слухи. Молва о крови хищника в детях и внуках Хадии могла появиться только вследствие раздувания этой ложной информации и от дремучести людей.
Можно понять и Зубайду. У нее своих забот и страхов предостаточно. Ведь она сама толкнула сына на преступление. Мунир был ранен в боях за Севастополь, попал в госпиталь. После выписки ему разрешили съездить в родную деревню, где его ждала страшная весть о том, что отец сложил голову на фронте. Мать сломила стойкость сына, вселила сомнения в его душу сказав: «Сынок, не возвращайся на эту кровавую бойню, спрячься в помещичьем хуторе!» Мунир скрывался в хуторе, стал дезертиром и случайно был застрелен геологами. Воистину, от судьбы не убежишь! Возможно, и выжил бы, вернись он на фронт… Поэтому душа Зубайды тоже закрыта для других. Какой же это позор, если выяснится, что ее сын был дезертиром! Кое-кто в деревне как будто даже догадывается об этом. На такую мысль наталкивает вопрос: «А не Мунира ли сын этот ребенок?» Обрывки собственных догадок Зубайды после разговора с молчуньей Хадией о ее прошлом разлетелись по Асанаю. И как часто это бывает, из всего услышанного в памяти Зубайды засели лишь слова о «крови хищника». По ее разумению, речь шла о медвежьей крови. Именно отсюда и берет начало молва, слывущая по Асанаю.
Рафаэль АЗНАГУЛОВ, доктор педагогических наук
Окончание следует…
__________
Из с борник а статей Р. Азнагулова «Разноцветный бисер» .
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!