Наши оппоненты не понимают, что «экономическая борьба» это неоправданно сильный словесный оборот, принятый из педагогических соображений для обозначения формы пролетарского сопротивления , которая время от времени используется отдельными, в большинстве случаев мелкими, отрядами пролетарского класса, но никогда эта форма не была и не может быть борьбой ВСЕГО пролетарского класса и даже ВСЕГО национального отряда пролетариата. Лучше всего отражает суть «экономической формы классовой борьбы» выражение - бунт на коленях. Иными словами, оборот «экономическая форма классовой борьбы» это своеобразный оборот усиления, форма морального поощрения за то, что пролетариат сам хоть как-то реагирует на своё ограбление и унижение. С научной точки зрения, выражение «экономическая борьба» - это щадящая форма теоретического обобщения опыта безуспешного СТИХИЙНОГО сопротивления пролетарского класса за последние 200 лет.
За всю более чем двухсотлетнюю историю экономической формы сопротивления, начиная с «луддитов», пролетариат никогда не выдвигал политических требований и даже не объединялся в общенациональном масштабе, а потому, в конечном итоге, ВСЕГДА проигрывал. Забастовки редко выходили за рамки предприятия, а тем более, отрасли. «Общенациональные» стачки никогда не были общенациональными даже при большевиках, хотя большевики делали все, чтобы стачки приняли всеобщий, наиболее продуктивный характер. Более того, органическим элементом пролетарского класса являются штрейкбрехеры, это, собственно, сами пролетарии, еще не продавшие свою рабочую силу на рынке, но страстно желающие это сделать. Сегодня в любой стране они составляют многомиллионные армии. Как только человек достигает дееспособного возраста, он идет на рынок труда, и встав в очередь на бирже, он автоматически превращается в штрейкбрехера, который с удовольствием займет место только что уволенного собрата. В начале своей биографии все пролетарии думают не о классовой борьбе, а о возможности продаться. Это потом хозяин, дубя шкуру пролетария, заставит его задуматься над причинами своего бедственного положения. Но в повседневной практике, чисто пролетарский взаимный мордобой у проходной - постоянный постыдный атрибут слегка затянувшихся забастовок во всех цивилизованных странах.
Но, даже если забастовки на несколько дней объединяли рабочих нескольких профсоюзов в крупных городах одной страны, то и тогда они не выходили за рамки примитивных экономических требований. Никогда ни один профсоюз развитых рыночных стран, не требовал от рабочих борьбы за политическую власть. Так было недавно и во Франции. Почему забастовки во Франции не переросли в нечто, более продуктивное? А потому, что во Франции, со времен Жоржа Марше, все коммунисты стояли и стоят на позициях Пугачева и Ферберова.
Еще в 1847 году Карл Маркс и Фридрих Энгельс написали Манифест Коммунистической партии и сформулировали главную задачу коммунистов, как партии: коммунисты ОБЯЗАНЫ внести научное сознание в пролетарскую среду и отличаться от пролетариев именно тем, что коммунисты обо всем могут судить с научных позиций и, потому, представляют из себя наиболее мотивированную, активную и авторитетную, авангардную ЧАСТЬ рабочего класса . Если группа лиц, т.е. партия, не обладает в пролетарской среде авторитетом безусловно политически грамотного , добросовестного организатора , такая партия, объективно, не является коммунистической.
Пугачев и Ферберов не замечают вопиющего антимарксизма в своем «плаче Ярославны». Они напоминают склеротических старушек, которые, забыв содержание Манифеста, сидят на исторической завалинке и констатируют отсутствие фактов «политического классового сознания» у современных пролетариев. Они сидят и ЖДУТ , когда же у рабочих появится передовое «политическое классовое сознание» , чтобы они «хотя бы» сами начали «настоящую экономическую борьбу» . Они не видят своей вины в том, что сами не способны внести в пролетарскую среду политического, тем более, научного сознания.
Десять лет ждут, двадцать лет ждут… вместо того, чтобы составить себе труд понять, что они, партбилетчики РКРП-РПК, двадцать лет, льстя себе и называя друг дружку «коммунистами», пальцем не пошевелили в деле добросовестной работы по овладению теорией марксизма, чтобы просветить политически безграмотный пролетарский класс. Из приведенного абзаца совершенно определенно следует вывод о том, как в «ТР» понимают задачу коммунистов в сложившейся ситуации: не только ждать, когда в пролетарской среде само собой появится «политическое классовое сознание», а ОТВЛЕКАТЬ рабочее движение на заведомо проигрышное направление сопротивления, тупизм и тупиковость которого Пугачев с Ферберовым многократно и всесторонне описали.
«Лозунг «Даёшь народное предприятие», - пишут они, - «как ни крути, ПОДНИМАЕТ рабочих хотя бы на такую борьбу, хотя бы на тот уровень, какой сегодня возможен, на уровень осознания себя если не классом, то пока хотя бы КОЛЛЕКТИВОМ ».
Как видите, поговорив для главного редактора о пролетариате как классе, два опытных проводника экономизма в рабочем движения сами понимают, что, объективно, их призыв означает растаскивание класса на «коллективы », и обучают пролетариев не классовому единению, а эгоистической, бесперспективной и бессмысленной коллективной суете за выживание.
Полюбовавшись на свою «тоже логику» Пугачев с Ферберовым пришли к выводу, который главный доверчивый редактор, пока, не оценил по достоинству:
«…следовательно, - пишут Пугачев и Ферберов, - быстрое привнесение коммунистического сознания в стихийное рабочее движение пока малореалистично за отсутствием такового движения».
Оказывается, когда пролетариат, образно говоря, сидит и ничего не делает, актив РКРП-РПК должен… тоже сидеть и ещё больше ничего не делать. А вот когда пролетарии начнут, от отчаяния и политической безграмотности, делать то, что они время от времени делают с автомобилями, магазинами и банкоматами, то на окраине Парижа, то в Кишиневе, то в Афинах, Бишкеке или Оше, только тогда пропагандисты РКРП-РПК выйдут из своего подвала и на бегу начнут внедрять коммунистическое сознание в головы людей, громящих банки и магазины, задыхающихся от слезоточивых газов. А пока рабочие сидят в цехах обанкротившихся предприятий, у пропагандистов язык не повернется заговорить с ними о коммунистической программе, гарантирующей рабочим труд, сокращение рабочего дня, исчезновение инфляции, гарантирующей бесплатные квартиры и санатории, бесплатное образование, т.е. полную социальную защищенность им и их детям. Нет, когда полиция еще не бьёт рабочих, в этот момент нужно нашептывать им в уши совершенно идиотские рецепты пролетарской… приватизации и убеждать их в том, что всё это… ничего хорошего не даст, но нужно что-то делать хотя бы для выживания.
Наши седовласые оппоненты не поняли, что несчастье людей, рожденных и сформировавшихся в пролетарской среде, в том и заключается, что они не способны самостоятельно докопаться до сущности современного рыночного общества и выработать научно состоятельную стратегию политической борьбы. Их специально так обучают в рыночных государственных школах. Можно сколько угодно ждать, но политическое сознание в рабочей среде возникнуть не может. Об этом со всей определенностью и горечью сказано в Манифесте коммунистической партии. А наши оппоненты, не имея ни малейшего представления о механизме и особенностях формирования политического сознания в пролетарской среде, продолжают называть себя коммунистами.
Фрагмент статьи В.А. Подгузова "Крокодилы летают… но низко-низко".
____________________________________
Послесловие
Уважаемые читатели!
Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
II. Газета «Прорывист»
Поддержите редакцию деньгами:
I. Принципы финансирования
II. Подписка на газету
III. Заказ нашей брошюры почтой с автографом автора