Начало
Мама, папа и дурдом, часть 1
Слезы отражаются в стекле
Пес меня жалеет теплой лапой
Всем забытым детям на земле
Хочется, чтоб было слово «папа»
После веселого времени, которое мы прожили бок о бок с Маринкой, в моей жизни был и невеселый период. Бесконечно жить в чужом доме я, увы, не могла и осенью вернулась домой к родным. Маму ничему не научило мое отсутствие, и она взялась по-новой, с яростным упоением жрать мой мозг. Днем я уходила на работу – Барков взял меня в свой мебельный цех. Я кромила ДСП. Не совсем женская работа, но на тот момент вариантов не было. Вечером, когда я, уставшая, приходила домой, мама впивалась в меня с разговорами.
- Что у тебя за жизнь? Почему ты не учишься? Что ты молчишь, когда я с тобой разговариваю? Когда ты уже возьмёшься за голову? Или ты что, хочешь окончательно скатиться?
Это было трудно. И однажды вечером я выпила пузырек феназепама. Не для того, чтобы умереть. А для того, чтобы уехать к чертям в токсикологию и отдохнуть от всех недельку. Было рискованно. Но страшно не было. Вот сегодня я в жизнь не отважусь на подобную манипуляцию, а тогда… И тогда, конечно, меня еще довести до этого надо было. Но мама была мастером.
В токсикологии было жутко интересно. Никто не признавался, что хотел напугать родных и близких. Все с гордым видом утверждали, что на полном серьёзе хотели умереть.
Кажется мне, что эта история: «Ах, я выпила сто таблеток аспирина, позвонила парню и сказала: прощай, подлец, больше ты меня не увидишь. Очнулась тут. Приехал, подлец, откачал, подлец, кто его просил?!» - не о смерти. И даже не о любви. Она о шантаже и манипуляторстве.
Одна девушка в нашей палате выпила на глазах у мужа уксус. Точнее, таких девушек было несколько. Сожгли себе девушки пищеводы и сосали в токсикологии кашку через тряпочки.
Перед выпиской нас должен был осматривать психиатр. Все, что от меня требовалось, - сказать «я больше так не буду». Но я не знала этого, и отличилась. Решила пооткровенничать с психиатром. В итоге, послушав о моей непростой жизни, психиатр отправила меня в психиатрическую клинику. Вот это была реальная шокотерапия! Был вечер пятницы, все врачи, кроме дежурного, ушли домой, и меня запихнули в поднадзорную палату. Это палата, которая закрывается на ночь. В ней лежат только что поступившие, но их единицы – была я и плюс еще одна девушка. А остальные – на пожизненном. На фиксации, попросту говоря, привязаны к своим кроватям. Я не была в тюрьме, но даже без этого опыта я могу сказать с уверенностью: пожизненное принудительное лечение хуже пожизненного заключения.
Слава Богу, оценив мое состояние трезво, меня в этой палате не запирали. Я болталась по коридорам и курила с психами в туалете. Но ночевать пришлось в поднадзорной, целых три ночи. А в понедельник собрался консилиум, вынес мне вердикт «здорова» и хотел меня выставить за дверь. Но за выходные я познакомилась с парой человек в состоянии ремиссии, подружилась и попросила оставить меня в больнице на пару недель. Отдохнуть.
- От чего? – удивленно спросил меня бородатый дядька в белом халате.
- От мамы. От дома. От работы. Мне это надо, поверьте.
- Нууу не знаю. У нас подобного опыта не было. От армии, бывают, ложатся, косят. Но чтобы вот так, от семьи…
- По жа луй ста!
- Ладно. Охота лежать – лежи. Но только две недели!
- Спасибо-спасибо-спасибо!
В итоге за две недели я так скорефанилась с Иркой, которая косила от тюрьмы, что уехала из психушки с ключами от ее квартиры. Она дала добро пожить у нее мне и еще одной девице. Светке. Та выписывалась двумя днями позже. Правда девица была самая, что ни на есть, психически больная, с диагнозом шизофрения. Но на тот момент отлежала положенные полгода, была в состоянии ремиссии, а человеком являлась веселым и компанейским. Да и не пугала такая ерунда в двадцать лет. Шизофрения виделась чем-то абстрактным и не опасным.
Вскоре выписалась и Ирка. Жили мы весело и беззаботно, но жрать почти всегда было нечего. Мы использовали все варианты добычи денег. Продавали, что могли. Ирка трясла своих ухажеров. Светка возила продукты из деревни. А я совершенно случайно получила информацию об отце. Гуляя с сигаретой по центру города, обвешанная серебряными черепами и крестами, я угодила в милицию. Забирать человека за неформальный вид, по-моему, идиотизм. Но идиотизм в нашем обществе явление нередкое и неудивительное.
- Почему в таком виде ходим по центру? Людей пугаем?
- Просто так. А что, нельзя?
- Нет. Просто так нельзя.
- А я не просто так!
- А как?
- Я папу ищу!
Я ляпнула первое, что пришло в голову. На самом деле я ждала Светкину подружку Олесю, которая ловко стреляла деньги на пиво. Слава Богу, не дождалась. Олеськино попрошайничество осложнило бы дело, если бы нас взяли обеих.
- Где ищешь?
- А везде.
И тут я рассказала ментам душещипательную историю. По сути своей правдивую, но настолько скрашенную эмоциями, что старший по званию вышел, ни слова ни говоря, из кабинета, а вернулся через пять минут с листочком, на котором были все данные на моего отца. Место жительства, место работы и телефон.
- Иди. А черепа свои сними лучше, а то будут на каждом шагу останавливать.
- Спасибо!
Черепа я носила еще полгода. Да и сейчас мне нравится дизайн украшений с черепом. У меня лежит на полке кольцо-часы с крышкой в форме черепа, и если бы не аллергия на простые металлы, я бы его носила с удовольствием.
Номер карты 2202 2005 1113 0344 для тех, кто захочет поддержать канал и автора