Не знаю, можно ли верить коту. Он ведь в алхимии не сведущ. В спичках коричневая сера, считай, красная, а в «Малом алхимическом своде» написано: «Когда же, однако, красная сера, порченая и пригорелая, входит в соприкосновение с живым серебром в земле, зачинается медь». Зачем мне медь?
Кот говорит: ерунда, давай попробуем, в другой горшок закопаем. У нас нет белого серебра, говорю. Кот: добудь, как в прошлый раз, из градусника. Но у нас больше нет градусника, говорю. Сопрём у сфинкса, отвечает кот.
Вот ещё, я из дома не выйду. Знаем, плавали. Придём к сфинксу, кот меня там и оставит, а сам сбежит. Пусть кот, если хочет, один идёт, а я форточку-то за ним закрою.
Золота я не изготовил, но, оказалось, можно обойтись и без него. Теперь я могу брать еду у кота. Он вымяукивает у хозяйки двойную порцию. За это я достаю ему из шкафчика котячьи витамины, открываю холодильник. Скоро нас застукают.
Кот опять за своё: пойдём к сфинксу градусник с белым серебром (ртутью) воровать. Я из дома ни ногой. Читаю «Малый свод». Наверное, золото не получилось из-за того, что я нарушил первое правило алхимика: молчать и никому ничего не рассказывать.
Кот говорит, что я и так молчал, а ему рассказал только после того, как не получилось золото. Не знаю, что и думать, как быть дальше. Молчать? Но как же без собеседника, я и так молчал слишком долго. Разве посвятить кота в искусство алхимии, тогда с ним можно будет разговаривать о тайне. Осталось выяснить правила посвящения.
Кот спросил: кто меня посвятил в алхимики? Я соврал, что Альберт Великий. Я его ученик. Считаю себя его учеником, — это всё равно, что ученик. Не помню я, кто меня посвящал. Может ли это означать, что никто? Да ну, ерунда какая. Помню, открыл глаза, и первая мысль об алхимии.