Николай Вавилов... мог ли предположить советский академик, что посмертно он станет знаменем антисоветчиков?
Будут возмущаться финалом его жизни, но не каждый вспомнит, что же Николай Иванович сделал для России, в чём суть его открытия?
Повесть Екатерины Андреевой "Неутомимый следопыт" вышла в издательстве "Детская литература", и она действительно написана "для средней школы". Очень интересный пример того, как удавалось заинтересовать юного читателя наукой, а не "политикой".
Начало почти сказочно: Жил да был на Москве купец, богатый да именитый, и было у него два сына...
Купец Вавилов, хозяин ткацкой фабрики, торговец мануфактурой, выбился из крепостных, начал свою карьеру в 12 лет - мальчиком на побегушках, и вышел в люди благодаря уму и способностям. И для сыновей он не мыслил иной жизни и судьбы, потому и учил их не в гимназии а в реальном училище реальным вещам: математике, физике... преподавалась там и биология.
Страстное увлечение сыновей этой наукой вечно занятый отец разглядел лишь тогда, когда обнаружил в сарае самодельную лабораторию. Здесь ставились опыты, засушивались растения, копились коллекции букашек и бабочек.
Разве мог почтенный купец предположить, что оба его сына станут академиками? Попробовал по - старинке ремнём вразумить - не помогло, через несколько лет всё же пришлось отпустить " в студенты". Младший, Сергей, посвятил свою жизнь физике, старший, Николай, остался верен биологии.
Поступив в 1906 году в Московский сельхозинститут, Николай Иванович выбирает специальность, тогда ещё новую: селекция растений. Работа на Полтавской опытной станции дала Вавилову такой опыт, что его, ещё студента, командировали на 1 съезд селекционеров. Вавилов выступил с речью о неотложной практической задаче: избавить Россию от голода.
В условиях нашего климата никогда не удавалось сделать запасы хлеба более, чем на год вперёд, и если выдавалось два засушливых лета подряд - это была катастрофа. Люди ели мякину, лебеду, дубовую кору, и вымирали целыми деревнями и уездами.
Вывести сорта растений, устойчивые к вредителям, засухе, холоду - казалось, для такой работы не хватит жизни. Но Николай Вавилов поставил перед собой задачу, ещё более необъятную: подарить своей Родине всё, что способно питать человека, все культурные растения мира .
В основу работы было положено учение Менделя о наследственности и изменчивости. Строгая математическая закономерность распределения признаков позволила вычислить ещё неизвестные сорта и виды, подсказала, в каком направлении вести поиск..
В 1912 году Вавилов получил командировку в Европу. Два года работы в Англии и во Франции - и возвращение домой в начале Первой Мировой войны. Судно наскочило на мину, людей удалось снять, но погиб багаж - в том числе и коллекции Вавилова.
И сразу же по возвращении - командировка в Персию. Русские войска в Персии были поражены странной болезнью. Не была ли причиной местная пища? Оказалось, зерно заражено ядовитым сорняком. Выяснив это, Вавилов отправился вглубь Персии, нанял переводчика...
В каждой деревне его встречали очень радушно, и Вавилова не покидало ощущение, что его принимают за кого - то другого, за важную персону. Однажды даже вручили челобитную к русскому царю. Оказалось - это хитрый переводчик повсюду выдавал его за... брата русской царицы! Переводчику эта выдумка принесла богатые подарки, а Вавилову - возможность выяснить, что прародина пшеницы именно в этой части Азии, но не в долинах, а в горах.
В учебниках и сейчас пишется, что первые очаги земледелия возникли в долинах, но Вавилов был уверен, что сельское хозяйство зародилось ещё у пещерных людей, а пещеры - это горы! И он решается на путешествие по Памиру.
Как ни отговаривали его, как ни объясняли, что "Памир" на местном наречии означает "Подножие смерти", но в конце концов поражённый его решимостью эмир Бухарский дал ему сопровождающего - хана Кильды - Мирзу Баши, учёного. Хан оказался большим знатоком памирских языков и обычаев, и отличным спутником в путешествии.
Карабкаясь по почти отвесным стенам, по мостикам, по которым отказывались идти лошади, Вавилов искал "самые северные злаки" - в горах, ведь там чем выше - тем "севернее". И нашёл! Рожь высотой в полтора метра, крупная белая пшеница, не знакомая ещё никому из ботаников.
Почву здесь собирали по горстям, воду носили издалека, но здесь было много света, а резкие перепады температур позволяли выжить лишь самым морозоустойчивым культурам.
В России севернее 60 широты хлеба не сеяли, а сегодня та, памирская рожь растёт на 67 -й!
А потом было возвращение на родину в разгар Гражданской войны. В 1919 Вавилов получил для опытов обширные земли под Саратовом. Здесь он работал над новой классификацией растений. И в 1920 году на 3 Всероссийском селекционном съезде выступление Вавилова было принято на "ура". "Революция в ботанике"!
Вавилов говорил о том, что у близких видов и родов одинаковые наследственные изменения. Это позволяет предсказывать и находить у растений нужные, но ранее неизвестные признаки. Разновидности пшеницы, например, образуют соответствующие друг другу ряды. Эти ряды Вавилов назвал гомологическими.
Сорта ржи, овса, ячменя повторяют пшеницу, сорта выстраиваются в ряды. Значит, искать ботаники теперь будут не вслепую. Если они ищут новую форму - пусть сравнят ряд этого вида с рядом близкородственного вида, более полным и известным. И определят, какие неизвестные формы должны существовать.
Вавилов продемонстрировал таблицу, похожую на менделеевскую. В ней были оставлены пустые клетки - для растений, которые ещё не найдены, но непременно где - то есть! Подобные параллельные ряды должны быть и в животном мире.
- Но мы никогда не видели рогатых лошадей! - рассмеялся кто - то в зале.
- Найдутся! - уверенно ответил Вавилов.
Действительно, через два года были описаны не только рогатые лошади, но и рогатые кролики.
И это было открытием.
Вавилову было предложено возглавить бюро Прикладной ботаники В Петрограде.
Город, казалось, доживал последние дни: на Невском пророс бурьян, полопался водопровод... Работу начали в кабинетах, где огонь коптилок не мог растопить наледь на стенах. А ведь надо было полностью перевезти Самарскую опытную станцию, разместить шестьдесят человек. Как признавался сам Вавилов, "малость трудновато".
Едва работа стала налаживаться, последовало приглашение в США в Вашингтон, на Международный съезд генетиков.
Вавилов был потрясён, узнав, что в американском Департаменте Земледелия работает 22000 исследователей, 2000 специалистов собирают по всему свету образцы растений. Работа велась с колоссальным размахом: автокараваны, специальные яхты... Но поиски здесь велись без определённой системы, наугад.
Он пытался растолковать американцам свою теорию Центров формообразования гомологических рядов, но не был принят всерьёз.
Лишь десять лет спустя, когда Вавилов открыл все восемь центров на пяти материках, в Вашингтоне поняли, что упустили уникальную возможность и уникального специалиста. Профессор Норт из Вашингтона писал: "Мы недооценили науку Советов и потерпели серьёзное поражение. У нас были деньги, у них - крылья".
Отдел прикладной ботаники был преобразован во Всесоюзный Институт Растениеводства. У Вавилова теперь было 115 опытных станций. В 1929 году Николай Иванович стал академиком, членом Академии наук СССР. Теперь он сам готовил и отправлял экспедиции в разные края света.
Сам же он отправился в Афганистан, в "пекло творения".
В горных районах в области, называемой Кафиристан, местное население ещё не видело белых людей но сами они не были похожи на афганцев - почти белые! Если верить легендам - это потоки осевших здесь воинов Александра Македонского.
Жизнь здесь была почти первобытная, но именно эти богом забытые места оказались родиной карликовой, засухоустойчивой пшеницы и ячменя.
А вот поездка в Китай открытий не принесла. Тропический климат позволял выращивать здесь любые культурные растения, но Китай не был их родиной - всё это было завезено из Средней Азии и Индостана.
Поразило разнообразие культурных растений Японии - таких не было больше нигде в мире! Съедобные лопухи, бамбук, хризантемы... редька более пуда весом - шедевр селекции!
Нелегко было решиться на путешествие по французским колониям в Африке: восстания здесь следовали одно за другим. К каждому европейцу здесь относились с подозрением. В конце концов, чтобы долго ни с кем не объясняться, Вавилов привязал к палке белый платок в знак своих мирных намерений, и на вопрос "кто такой?" отвечал кратко: "русский большевик".
А затем - Палестина Абиссиния, Эфиопия, Перу, Чили, Аргентина... всего 60 стран, пять материков. И из каждой страны отправлялись в Ленинград десятки ящиков с образцами семян. Здание ВИРа на Исаакиевской площади стало хранителем всех семян мира - более 100 000 образцов!
Невозможно было бы ни столько объехать ни столько собрать если бы не солидарность учёных всех стран. Учёный мир нисколько не волновало то, что Советскую Россию на западных картах в те годы изображали белым пятном. На Памире и на Тайване, в Японии и Бразилии учёные помогали "красному профессору", чем только могли.
Рассказа о достижениях, путешествиях, находках Вавилова печатали все газеты мира, он - член нескольких Академий наук, постоянный участник международных конгрессов. Однажды французский журналист спросил его: считает ли он, что его жизнь сложилась удачно? Счастлив ли?
- Да, очень!
На этой мажорной ноте повесть, собственно, и заканчивается. Послесловие - скороговоркой...
Потому что необъяснимым, не поддающимся никакой логике, выглядит конец этой блистательной жизни. В 1940 году Вавилов был арестован по доносу. Его обвинили в нецелевом расходовании средств - на лженауку! Речь шла конкретно о морозоустойчивой свёкле, деньги на которую были получены, а вывести, увы, не удалось.
Но институт продолжал работать.
Следствие тянулось месяцами, через несколько месяцев началась война. Блокада.
В блокадном Ленинграде соратники и ученики Вавилова сохранили бесценную коллекцию зерна! Никто не упрекнул бы их, если бы зерно оказалось съедено: в первую блокадную зиму погибло от голода более 30 сотрудников ВИРа, но образцы зерна были спасены. И после войны на их основе выведено более 400 сортов зерновых!
О судьбе своего директора сотрудники ВИРа ничего не знали. Лишь после войны стало известно, что академик Вавилов умер в пересыльной тюрьме в начале 1943 года. По легенде - от голода, на самом деле - от сердечного приступа. Оправдания так и не дождался... Ему было 55 лет.
Время всё расставляет по своим местам. Доносчики и тюремщики справедливо забыты историей, а благодаря вавиловским сортам Россия - СССР - в семидесятые - восьмидесятые годы создавала стратегический запас зерна на 18 лет вперёд!
И если голод в России отошёл в область предания - значит цель жизни Николая Вавилова достигнута.